Три волны русской эмигрантской литературы. Литература Русского Зарубежья. В Серебряном веке русская культура заявила о себе как один из лидеров мирового духовного движения. Серебряный век был оборван. Творчество Б. Зайцева. Основные произведения

22. Литература русского зарубежья первой волны эмиграции: гнезда рассеянья, имена, произведения, основные тенденции развития (анализ 1-2-х произведений по выбору). ЛИТЕРАТУРА РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ.
Литература русского зарубежья – ветвь русской литературы, возникшей после 1917 и издававшейся вне СССР и России. Различают три периода или три волны русской эмигрантской литературы. Первая волна – с 1918 до начала Второй мировой войны, оккупации Парижа – носила массовый характер. Вторая волна возникла в конце Второй мировой войны (И.Елагин, Д.Кленовский, Л.Ржевский, Н.Моршен, Б.Филлипов). Третья волна началась после хрущевской «оттепели» и вынесла за пределы России крупнейших писателей (А.Солженицын, И.Бродский, С.Довлатов). Наибольшее культурное и литературное значение имеет творчество писателей первой волны русской эмиграции. ПЕРВАЯ ВОЛНА ЭМИГРАЦИИ (1918–1940) Понятие «русское зарубежье» возникло и оформилось после Октябрьской революции 1917, когда Россию массово начали покидать беженцы. После 1917 из России выехало около 2-х миллионов человек. В центрах рассеяния – Берлине, Париже, Харбине – была сформирована «Россия в миниатюре», сохранившая все черты русского общества. За рубежом выходили русские газеты и журналы, были открыты школы и университеты, действовала Русская Православная Церковь. Но несмотря на сохранение первой волной эмиграции всех особенностей русского дореволюционного общества, положение беженцев было трагическим. В прошлом у них была потеря семьи, родины, социального статуса, рухнувший в небытие уклад, в настоящем – жестокая необходимость вживаться в чуждую действительность. Надежда на скорое возвращение не оправдалась, к середине 1920-х стало очевидно, что России не вернуть и в Россию не вернуться. Боль ностальгии сопровождалась необходимостью тяжелого физического труда, бытовой неустроенностью; большинство эмигрантов вынуждено было завербоваться на заводы «Рено» или, что считалось более привилегированным, освоить профессию таксиста. Россию покинул цвет русской интеллигенции. Больше половины философов, писателей, художников были высланы из страны или эмигрировали. За пределами родины оказались религиозные философы Н.Бердяев, С.Булгаков, Н.Лосский, Л.Шестов, Л.Карсавин. Эмигрантами стали Ф.Шаляпин, И.Репин, К.Коровин, известные актеры М.Чехов и И.Мозжухин, звезды балета Анна Павлова, Вацлав Нижинский, композиторы С.Рахманинов и И.Стравинский. Из числа известных писателей эмигрировали: Ив.Бунин, Ив.Шмелев, А.Аверченко, К.Бальмонт, З.Гиппиус, Дон-Аминадо, Б.Зайцев, А.Куприн, А.Ремизов, И.Северянин, А.Толстой, Тэффи, И.Шмелев, Саша Черный. Выехали за границу и молодые литераторы: М.Цветаева, М.Алданов, Г.Адамович, Г.Иванов, В.Ходасевич. Русская литература, откликнувшаяся на события революции и гражданской войны, запечатлевшая рухнувший в небытие дореволюционный уклад, оказывалась в эмиграции одним из духовных оплотов нации. Национальным праздником русской эмиграции стал день рождения Пушкина. В то же время, в эмиграции литература была поставлена в неблагоприятные условия: отсутствие массового читателя, крушение социально-психологических устоев, бесприютность, нужда большинства писателей должны были неизбежно подорвать силы русской культуры. Но этого не произошло: с 1927 начинается расцвет русской зарубежной литературы, на русском языке создаются великие книги. В 1930 Бунин писал: «Упадка за последнее десятилетие, на мой взгляд, не произошло. Из видных писателей, как зарубежных, так и «советских», ни один, кажется, не утратил своего таланта, напротив, почти все окрепли, выросли. А, кроме того, здесь, за рубежом, появилось и несколько новых талантов, бесспорных по своим художественным качествам и весьма интересных в смысле влияния на них современности». Утратив близких, родину, всякую опору в бытии, поддержку где бы то ни было, изгнанники из России получили взамен право творческой свободы. Это не свело литературный процесс к идеологическим спорам. Атмосферу эмигрантской литературы определяла не политическая или гражданская неподотчетность писателей, а многообразие свободных творческих поисков. В новых непривычных условиях («Здесь нет ни стихии живого быта, ни океана живого языка, питающих работу художника», – определял Б.Зайцев) писатели сохранили не только политическую, но и внутреннюю свободу, творческое богатство в противостоянии горьким реалиям эмигрантского существования. Развитие русской литературы в изгнании шло по разным направлениям: писатели старшего поколения исповедовали позицию «сохранения заветов», самоценность трагического опыта эмиграции признавалась младшим поколением (поэзия Г.Иванова, «парижской ноты»), появились писатели, ориентированные на западную традицию (В.Набоков, Г.Газданов). «Мы не в изгнаньи, мы в посланьи», – формулировал «мессианскую» позицию «старших» Д.Мережковский. «Отдать себе отчет в том, что в России или в эмиграции, в Берлине или на Монпарнасе, человеческая жизнь продолжается, жизнь с большой буквы, по-западному, с искренним уважением к ней, как средоточию всего содержания, всей глубины жизни вообще…», – такой представлялась задача литератора писателю младшего поколения Б.Поплавскому. «Следует ли напоминать еще один раз, что культура и искусство суть понятия динамические», – подвергал сомнению ностальгическую традицию Г.Газданов. Литературно-общественные издания русской эмиграции. Одним из самых влиятельных общественно-политических и литературных журналов русской эмиграции были «Современные записки», издававшиеся эсерами В.Рудневым, М.Вишняком, И.Бунаковым (Париж, 1920–1939, основатель И.Фондаминский-Буняков). Журнал отличался широтой эстетических взглядов и политической терпимостью. Всего вышло 70 номеров журнала, в которых печатались наиболее известные писатели русского зарубежья. В «Современных записках» увидели свет: Защита Лужина, Приглашение на казнь, Дар Набокова, Митина любовь и Жизнь Арсеньева Бунина, стихотворения Иванова, Сивцев Вражек Осоргина, Хождение по мукам Толстого, Ключ Алданова, автобиографическая проза Шаляпина. Журнал давал рецензии на большинство вышедших в России и за рубежом книг практически по всем отраслям знаний. С 1937 издатели «Современных записок» стали выпускать также ежемесячный журнал «Русские записки» (Париж, 1937– 1939, ред. П.Милюков), который печатал произведения Ремизова, Ачаира, Газданова, Кнорринг, Червинскую. Основным печатным органом писателей «незамеченного поколения», долгое время не имевших своего издания, стал журнал «Числа» (Париж, 1930–1934, ред. Оцуп). За 4 года вышло 10 номеров журнала. «Числа» стали рупором идей «незамеченного поколения», оппозицией традиционным «Современным запискам». «Числа» культивировали «парижскую ноту» и печатали Иванова, Адамовича, Поплавского, Блох, Червинскую, Агеева, Одоевцеву. Поплавский так определял значение нового журнала: «Числа» есть атмосферическое явление, почти единственная атмосфера безграничной свободы, где может дышать новый человек». В журнале публиковались также заметки о кино, фотографии, спорте. Журнал отличало высокое, на уровне дореволюционных изданий, качество полиграфического исполнения. Среди наиболее известных газет русской эмиграции – орган республиканско-демократического объединения «Последние новости» (Париж, 1920–1940, ред. П.Милюков), монархическое выражавшее идею белого движения «Возрождение» (Париж, 1925–1940, ред. П.Струве), газеты «Звено» (Париж, 1923– 928, ред. Милюков), «Дни» (Париж, 1925–1932, ред. А.Керенский), «Россия и славянство» (Париж, 1928–1934, ред. Зайцев) и др. Судьба и культурное наследие писателей первой волны русской эмиграции – неотъемлемая часть русской культуры 20 в., блистательная и трагическая страница в истории русской литературы. В промежуточном положении между «старшими» и «младшими» представителями эмиграции оказались поэты, издавшие свои первые сборники до революции и довольно уверенно заявившие о себе еще в России: Ходасевич, Иванов, Цветаева, Адамович. В эмигрантской поэзии они стоят особняком. Цветаева в эмиграции переживает творческий взлет, обращается к жанру поэмы, «монументальному» стиху. В Чехии, а затем во Франции ей написаны Царь-девица, Поэма Горы, Поэма Конца, Поэма воздуха, Крысолов, Лестница, Новогоднее, Попытка комнаты. Ходасевич издает в эмиграции вершинные свои сборники Тяжелая лира, Европейская ночь, становится наставником молодых поэтов, объединившихся в группу «Перекресток». Иванов, пережив легковесность ранних сборников, получает статус первого поэта эмиграции, выпускает поэтические книги, зачисленные в золотой фонд русской поэзии: Стихи, Портрет без сходства, Посмертный дневник. Особое место в литературном наследии эмиграции занимают мемуары Иванова Петербургские зимы, Китайские тени, его известная поэма в прозе Распад атома. Центры рассеяния. Основными центрами рассеяния русской эмиграции явились Константинополь, София, Прага, Берлин, Париж, Харбин. Первым местом беженства стал Константинополь – очаг русской культуры в начале 1920-х. Здесь оказались бежавшие с Врангелем из Крыма русские белогвардейцы, которые затем рассеялись по Европе. В Константинополе в течение нескольких месяцев издавался еженедельник «Зарницы», выступал А.Вертинский. Значительная русская колония возникла и в Софии, где выходил журнал «Русская мысль». В начале 1920-х литературной столицей русской эмиграции стал Берлин. Русская диаспора в Берлине до прихода к власти Гитлера составляла 150 тысяч человек. С 1918 по 1928 в Берлине было зарегистрировано 188 русских издательств, большими тиражами печаталась русская классика – Пушкин, Толстой, произведения современных авторов – Бунина, Ремизова, Берберовой, Цветаевой, был восстановлен Дом искусств (по подобию петроградского), образовалось содружество писателей, музыкантов, художников «Веретено», работала «Академия прозы». Существенная особенность русского Берлина, – диалог двух ветвей культуры – зарубежной и оставшейся в России. В Германию выезжают многие советские писатели: М.Горький, В.Маяковский, Ю.Тынянов, К.Федин. «Для нас нет в области книги разделения на Советскую Россию и эмиграцию», – декларировал берлинский журнал «Русская книга». Когда надежда на скорое возвращение в Россию стала угасать и в Германии начался экономический кризис, центр эмиграции переместился в Париж, с середины 1920-х – столицу русского зарубежья. К 1923 в Париже обосновались 300 тысяч русских беженцев. В Париже живут: Бунин, Куприн, Ремизов, Гиппиус, Мережковский, Ходасевич, Иванов, Адамович, Газданов, Поплавский, Цветаева и др. С Парижем связана деятельность основных литературных кружков и групп, ведущую позицию среди которых занимала «Зеленая лампа». «Зеленая лампа» была организована в Париже Гиппиус и Мережковским, во главе общества встал Г.Иванов. На заседании «Зеленой лампы» обсуждались новые книги, журналы, обсуждались работы русских литераторов старшего поколения. «Зеленая лампа» объединяла «старших» и «младших», в течение всех предвоенных лет была наиболее оживленным литературным центром Парижа. Молодые парижские литераторы объединились в группу «Кочевье», основанную ученым-филологом и критиком М.Слонимом. С 1923 по 1924 в Париже собиралась также группа поэтов и художников «Через». Парижские эмигрантские газеты и журналы представляли собой летопись культурной и литературной жизни русского зарубежья. В дешевых кафе Монпарнаса разворачивались литературные дискуссии, создавалась новая школа эмигрантской поэзии, известная как «парижская нота». Литературная жизнь Парижа сойдет на нет с началом Второй мировой войны, когда, по словам Набокова, «станет на русском Парнасе темно». Русские писатели-эмигранты останутся верны приютившей их стране, оккупированному Парижу. Термин «Сопротивление» возникнет и приживется в среде русских эмигрантов, многие из которых окажутся его активными участниками. Адамович запишется добровольцем на фронт. Писательница З.Шаховская станет сестрой в военном госпитале. Мать Мария (поэтесса Е.Кузьмина-Караваева) погибнет в немецком концлагере, Газданов, Оцуп, Кнут примкнут к Сопротивлению. Бунин в горькие годы оккупации напишет книгу о торжестве любви и человечности (Темные аллеи). Восточные центры рассеяния – Харбин и Шанхай. Молодой поэт А.Ачаир организует в Харбине литературное объединение «Чураевка». Его собрания включали до 1000 человек. За годы существования «Чураевки» в Харбине было выпущено более 60 поэтических сборников русских поэтов. В харбинском журнале «Рубеж» печатались поэты А.Несмелов, В.Перелешин, М.Колосова. Существенное направление харбинской ветви русской словесности составит этнографическая проза (Н.Байков В дебрях Маньчжурии, Великий Ван, По белу свету). С 1942 литературная жизнь сместится из Харбина в Шанхай. Научным центром русской эмиграции долгое время была Прага. В Праге был основан Русский народный университет, там бесплатно учились 5 тысяч русских студентов. Сюда же перебрались многие профессора и преподаватели вузов. Важную роль в сохранении славянской культуры, развитии науки сыграл «Пражский лингвистический кружок». С Прагой связано творчество Цветаевой, которая создает в Чехии лучшие свои произведения. До начала Второй мировой войны в Праге выходило около 20 русских литературных журналов и 18 газет. Среди пражских литературных объединений – «Скит поэтов», Союз русских писателей и журналистов. Русское рассеяние затронуло и Латинскую Америку, Канаду, Скандинавию, США. Писатель Г.Гребенщиков, переехав в 1924 в США, организовал здесь русское издательство «Алатас». Несколько русских издательств было открыто в Нью-Йорке, Детройте, Чикаго.

что их хоть на Мадагаскар посылай

на вечное поселение, они и там

будут писать роман за романом.

А мне все надо родное, всякое –

хорошее, плохое – только родное».

А.И. Куприн

Литература русского зарубежья – совершенно уникальный феномен, результат насильственного разделения, границы не между, но внутри единой русской литературы, проведенной в первые годы после Октябрьской революции 1917 г. В мировой истории литературы есть немало примеров расцвета творчества единичных писателей вдали от родины – среди них Данте, Мицкевич, Джойс, однако до российской революции не было прецедента существования значительной части литературы вне ее «метрополии».

Литературным и культурным центром русских писателей за рубежом был сначала Берлин (1920-1924 гг.), затем – Париж. Популярность Берлина первой половины 1920-х гг. для эмигрантов объяснялась просто: Веймарская республика – в отличие от многих других европейских стран – признала Советскую Россию, а из-за инфляции курс рубля нэповского времени был достаточно весом. Особенностью Берлина было и интенсивное общение между эмигрантскими и советскими писателями. Многочисленные и часто недолговечные русские издательства немецкой столицы (между 1918 и 1928 гг. в Германии их было зарегистрировано 188) работали на оба рынка: советский и эмигрантский. Помимо крупнейшего издательства З.И. Гржебина, были «Эпоха», «Геликон», «Слово», «Грани», «Мысль», «Петрополис» и многие другие. В Германию приезжали многие советские писатели: М. Горький, В. Маяковский, Ю. Тынянов, К. Федин. Выступление С. Есенина в берлинском Доме искусств произвело фурор. В Берлине выходили периодические издания различной общественно-политической направленности на русском языке: «Дни», «Руль», «Время», «Голос России», «Грядущая Россия», ряд других. «Для нас нет в области книги разделения на Советскую Россию и эмиграцию», – гордо декларировал берлинский журнал «Русская книга», и так оно и было – но только до середины 1920-х гг., когда граница закрылась.

Примерно в это же время центр русской литературной эмиграции переместился в Париж. Собственно, Франция в отношении языка и культуры изначально была близка русским из привилегированных сословий, у некоторых счастливцев - например, у Мережковских - там было жилье, но абсолютное большинство эмигрантов-писателей (и не-писателей) столкнулись с большими бытовыми трудностями и вынуждены были зарабатывать на жизнь тяжелым неквалифицированным трудом. К 1923 г. во Франции жили, по разным данным, от 70 до 400 тыс. русских беженцев.

Крупнейшим журналом были лево-демократические «Современные записки», отличавшиеся явным антибольшевистским пафосом. Созданный в 1920 г. по образу и подобию классических русских толстых журналов (само название явно отсылало одновременно и к пушкинско-некрасовскому «Современнику», и к «Отечественным запискам»), он печатал всех лучших и «сколько-нибудь известных» писателей русского зарубежья. До 1940 г. вышло 70 номеров, тираж составлял около 2000 экземпляров. Среди газет выделялось умеренно консервативное «Возрождение» (сначала под редакцией П.Б. Струве, с 1927 года - Ю.Ф. Семенова), где также печатались многие видные эмигрантские писатели.

С 1921 г. другими центрами русской диаспоры с полноценной культурной жизнью стали Прага (не столько литературный, сколько научный центр – там, среди прочего, были созданы Русский свободный университет, крупнейший в эмиграции Союз русских писателей и журналистов, Русский заграничный архив и многие другие учреждения, с 1920 по 1932 г. выходила газета (потом – журнал) «Воля России») и Белград (благодарный Николаю I за помощь, король Александр постарался сделать жизнь белых эмигрантов-писателей лучше: при сербской Академии наук основали издательство «Русская библиотека», выпускавшее книги многих русских писателей). В Софии выходил некоторое время толстый журнал «Русская мысль» - преемник дореволюционного русского издания под редакцией того же П.Б. Струве; в Риге выпускалась одна из крупнейших эмигрантских газет «Сегодня». В русском культурном центре на Дальнем Востоке – Харбине – газет и журналов в 1920-е гг. выходило больше, чем в Берлине, однако европейцы обычно относились к русскому «китайскому» зарубежью как к глубокой провинции, делая исключение только для самых крупных литераторов - например, для поэта, прозаика и публициста Арсения Несмелова (Арсения Ивановича Митропольского, 1889-1945), участника Белого движения, выпустившего в эмиграции шесть поэтических сборников.

Литературная жизнь русского зарубежья (по крайней мере, до Второй мировой войны), несмотря на оторванность от языка и культурной жизни Родины, была вполне полноценной: помимо множества издательств и разнообразной периодики, существовали литературные общества (например, журфиксы Д.С. Мережковского и З.Н. Гиппиус, позже переросшие в заседания общества «Зеленая лампа»), велась литературная полемика: самая значительная и многолетняя – между В.Ф. Ходасевичем и Г.В. Адамовичем.

Ходасевич работал в 1925-1926 гг. в эсеровской газете «Дни», а с 1927 г. и до самой своей смерти был главным литературным критиком «Возрождения»; Адамович был критиком «Последних новостей» - первой и самой долговечной из эмигрантских газет (с 1921 г. - под редакцией П.Н. Милюкова). Спор шел и о судьбе и самой возможности существования литературы и родного языка вдали от родины, и позже - о поэзии. Ходасевич призывал уделять больше внимания поэтическому мастерству и дисциплине и ориентироваться на классические образцы поэзии, в то время как Адамович критиковал молодых поэтов за чрезмерное, на его взгляд, внимание к формальным аспектам творчества, требовал от нее «человечности». К сожалению, Ходасевич – «крупнейший поэт нашего времени, литературный потомок Пушкина по тютчевской линии», гордость «русской поэзии, пока жива последняя память о ней» (по авторитетному мнению В.В. Набокова) - в эмиграции писал относительно мало, а после 1927 г., когда вышел его последний сборник «Европейская ночь», – почти ничего, сосредоточившись на литературной критике.

Крупнейшим прозаиком «с дореволюционным стажем» был, безусловно, И.А. Бунин (1870–1953), первым из русских получивший в 1933 г. Нобелевскую премию по литературе. Бунин писал и стихи, но только в первые годы эмиграции, оставаясь в основном прозаиком. В 1918-1919 гг. в Москве и Одессе Бунин вел дневники, позже ставшие основой для книги «Окаянные дни» - живого свидетельства эпохи революции и гражданской войны и одного из самых злых и ярких памфлетов о начале большевистской власти. Чуть позже писатель оставил политический пафос и обратился к вечным темам. Всепоглощающая страсть и трагичность земной любви, всегда связанной со смертью – основа повести «Митина любовь» (1924), сборника рассказов «Солнечный удар» (1927). Во время Второй мировой войны в Грассе, в тяжелых бытовых условиях и тревоге за исход войны (несмотря на ненависть к большевикам, он сильно переживал за судьбу родины), Бунин создает одно из самых проникновенных своих творений - книгу «Темные аллеи».

Центральное произведение эмигрантского периода Бунина - роман «Жизнь Арсеньева»: и автобиографический, и, используя выражение Л.Я. Гинзбург, автопсихологический, и общечеловеческий. По словам Г.В. Адамовича, «Жизнь Арсеньева» - книга о России, о русских людях, о русской природе, об исчезнувшем русском быте, о русском характере», при этом «как ни богато повествование этим национальным содержанием, как в этой плоскости ни горестно оно по тону, истинная тема „Арсеньева“ - иная. За Россией у Бунина - весь мир, вся не поддающаяся определению жизнь, с которой Арсеньев чувствует свое родство и связь».

Свои «окаянные дни» - тяжелый опыт столкновения с новой властью - есть у многих писателей русского зарубежья. Так, повесть А.И. Куприна «Купол Святого Исаакия Далматского» (1927) посвящена событиям осени 1919 г. и явно показывает неслучайность эмиграции автора. Для Куприна, чья проза была тесно привязана к русским реалиям, отрыв от родины стал трагедией не только эмоциональной, но и творческой. В начале 1920-х гг. он надел на себя, по выражению Саши Черного, «чугунное ярмо антибольшевистского публициста». Позже Куприн напишет ряд биографических очерков, а также повести и рассказы, большая часть которых посвящена воспоминаниям о России – ее былом величии и удивительных людях; обращается он и к православным мотивам. Самым крупным произведениям Куприна периода эмиграции стал автобиографический роман «Юнкера» (1932) – о взрослении alter еgo автора, переходе от отрочества до юности.

Надо отметить, что автодокументальные жанры были любимыми у писателей-эмигрантов, что вполне психологически объяснимо: при невозможности вернуться на родину и воскресить прошлое многие пытались сделать это в текстах: исторические события передавались через призму личного, а ностальгия добавляла эмоционально-лирического колорита. Яркие примеры - тетралогия Б.К. Зайцева «Путешествие Глеба» о взрослении главного героя на фоне русского быта и истории последних десятилетий XIX - начала XX вв.; автобиографический роман «Отчий дом» Е.Н. Чирикова. Ностальгией по родине, стремлением к сохранению корней можно объяснить и обращение многих писателей русского зарубежья к религиозным мотивам.

Обе упомянутые темы – автобиографическая и религиозная - основа эмигрантского творчества И.С. Шмелева (1873–1950), которое он начал страстным обвинением новой России - эпопеей (по авторскому определению) «Солнце мертвых» (1923). Революция в ней – огромная личная и национальная трагедия, эсхатологическое предсказание конца не только мира людей, но и животных, страдающих от «тех, что убивать хотят».

Спасение Шмелев вскоре начинает видеть в православии, в сохранении былой «Святой Руси» в противовес современной, явно сатанинской («Где нет Бога - там будет Зверь»). Он пишет романы «Лето Господне» и «Богомолье», сочетающие автобиографические и религиозные мотивы, поэтизирующие прошлое. В книге «Лето Господне» описывается «град Китеж»: жизнь и быт дореволюционной России через восприятие семилетнего мальчика Вани Шмелева. Повесть «Богомолье» посвящена паломничеству в Троице-Сергиеву лавру.

Писатели-эмигранты часто обращались и к жанру литературной биографии ("Жизнь Тургенева» (1932) Б.К. Зайцева, многочисленные «перенасыщенные эрудицией и культурой» романы Мережковского («Наполеон», книги о Данте, о Франциске Ассизском,и др.), 16 романов и повестей мастера исторического портрета М.А. Алданова (1886–1957) о событиях русской и европейской истории. Исторические романы писали и на основе собственного опыта: таков многотомный роман генерала П.Н. Краснова «От Двуглавого Орла к красному знамени» (1921-1922), где повествуется о русско-японской, Первой мировой и Гражданской войне, о революциях 1905 и 1917 г. - везде Краснов был свидетелем и участником (вероятно, поэтому батальные сцены и описания военной жизни особенно ему удавались).

Крупнейший писатель молодого поколения эмиграции – В.В. Набоков (1899–1977) ­– также отдал дань автодокументальной прозе: «Машенька», первый роман, опубликованный за границей, содержит в основе личные воспоминания автора ­- его юношескую любовную историю, которая позже будет пересказана в книге «Другие берега». Будучи одним из лучших образцов жанра, эта книга стала центральным автобиографическим комментарием, ключом к восприятию книг, написанных Набоковым ранее, и введением к его более поздним произведениям. Лучшие из них – «Защита Лужина», «Приглашение на казнь» (1934-1935) с явными отсылками к набиравшим силу двум тоталитарным режимам, «Дар». В американском периоде лучшие произведения Набокова были написаны им на английском языке, но с многочисленными отсылками к русской литературе: «Лолита», «Ада, или радости страсти», «Пнин» и «Бледный огонь».

Один из ярких молодых прозаиков эмиграции - Гайто Газданов (1903–1971), автор девяти законченных («Вечер у Клэр» и др.) и одного незаконченного романа, документальной повести о французском Сопротивлении, нескольких десятков рассказов и статей о литературе.

Среди поэтов русского зарубежья в первую очередь стоит упомянуть (помимо В.Ф. Ходасевича) о Г.В. Иванове и М.И. Цветаевой.

Для Марины Цветаевой (1892–1941) эмигрантский период был и творчески плодотворным, и драматичным: русская эмиграция относилась к ней более чем прохладно. По мнению исследователей, на 1922–1924 гг. (время жизни в Берлине и Праге) приходится вершина развития лирического дарования Цветаевой. Среди написанного – «восхитительная сказка» (по выражению Ходасевича) поэма «Молодец» (1922), завершающая цикл фольклорных поэм; «поэмы расставания» (1924) - «Поэма Горы» и «Поэма Конца»; «лирическая сатира» «Крысолов», сборники стихов. «Тройственный» эпистолярный роман с Пастернаком и Рильке стал импульсом создания четырех последних лирических поэм, объединенных общей темой смерти - «Поэма Лестницы» (1926), «Попытка комнаты», «Новогоднее» (непосредственный отклик на смерть Рильке) и «Поэма воздуха»; писала Цветаева и прозу, самобытную и оригинальную.

«Последний петербургский поэт» Георгий Владимирович Иванов (1894–1958) стал одним из первых поэтов эмиграции с выпуском сборника «Розы» (1931), в котором было известное стихотворение «Хорошо, что нет Царя…». В сборнике с огромной художественной силой запечатлена трагическая разорванность эмигрантского сознания. Второй и последний парижский сборник - «Портрет без сходства» - вышел в 1950 г. По словам исследователя, «написанное Георгием Ивановым за пределами России - это своего рода комментарий к розановскому «Апокалипсису нашего времени» с его известным приговором: «Русь слиняла в два дня»».

Константин Бальмонт, всегда страдавший, по выражению Г.П. Струве, «многописанием», много писал и в эмиграции; примерно то же можно сказать и о Игоре Северянине, выпустившем в 1920-30-е гг. «не менее десяти томов стихов».

К сожалению, объем даже самой большой статьи не позволяет сделать сколько-нибудь репрезентативный обзор даже значимых писателей и поэтов русского зарубежья: простое перечисление имен, названий, дат, книг, издательств и периодики заняло бы множество страниц. Масштаб, многообразие и «цветущая сложность» литературного мира первой волны русской эмиграции были впечатляющи. Однако, несмотря на это, для абсолютного большинства ее писателей и поэтов вполне применима формула Цветаевой: «Всё меня выталкивает в Россию, в которую я ехать не могу. Здесь я не нужна. Там я невозможна».

С этим отношением к навсегда потерянной родине связано и своеобразие текстов эмигрантских писателей: несмотря на преемственность реалистической традиции, в строгом смысле реалистическими их назвать нельзя. Корпус произведений русского зарубежья создает другую, «ностальгическую» Россию, «которую мы потеряли» - лучшую, освобожденную от всех негативных черт; Россию, неприглядные детали бытового реализма которой заменены на дорогие сердцу подробности.

В России Куприн пишет «Поединок», в эмиграции – роман «Юнкера». В России Шмелев известен как критический реалист, автор «Человека из ресторана» - в эмиграции он создает «Лето Господне» и «Богомолье». Даже самый «отстраненный» от России писатель – Набоков – пишет в эмиграции вещи или напрямую отсылающие к утраченной родине и жизни в ней («Машенька», «Дар», «Защита Лужина»), или – что еще удивительнее - наполняет свою англоязычную прозу, предназначенную прежде всего для иностранного читателя, отсылками к русским реалиям и аллюзиями на русскую классическую литературу, понятными лишь для русского читателя. Этот миф об утраченной идеальной России – пожалуй, главное в литературном наследии русского зарубежья.

Предварительный просмотр:

Тема урока: Русское зарубежье. Русская литература и литература русского зарубежья.

Возвращенные в отечественную литературу имена и произведения

Цели урока:

1. Познакомить учащихся с одной из самых драматичных страниц истории Отечества.

2. Помочь учащимся понять причины и смысл эмиграции, ее влияние на развитие русской и зарубежной культуры.

3. Развивать интеллект учащихся, пополнять активный словарь, формировать умение логически, последовательно излагать учебный материал.

4. На примерах биографий и судеб деятелей культуры, их произведений воспитывать у учащихся любовь к родине, нравственную культуру, эстетический вкус.

Оборудование: эпидиаскоп, магнитная доска, магнитофон (или мультимедийный проектор), портреты Ф. И. Шаляпина, И. Бунина, М. Цветаевой, С. Рахманинова, К. Бальмонта, репродукции с картин Н. Рериха, музыка («Полонез» М. Огинского, романсы).

Тип урока: интегрированный урок.

Межпредметные связи: литература, история, эстетика.

Методическая цель урока: активные формы обучения и воспитания учащихся на основе комплексного использования дидактических и технических средств, методики опережающего задания.

Ход урока

1. Организационный момент.

П. Актуализация опорных знаний.

1. Как вы думаете, в чем заключается основное содержание дооктябрьского периода нашей истории?

2. Как вы думаете, в чем заключается основное содержание советского периода нашей истории?

3. Каким нравственным урокам учит нас отечественная история XX века?

III. Изучение нового материала.

Звучит «Полонез» М. Огинского.

Кто из вас знает название этого произведения? (Прощание с Родиной). Я не случайно выбрала эту музыку, т. к. сегодня у нас пойдет речь о Родине и людях, вынужденных по тем или иным причинам оставить Родину - русских эмигрантах.

Разные мотивы побуждали их к этому: политические, экономические, религиозные и т. д. Сегодня русское зарубежье предстает перед нами во всем его многообразии. Это наша общая драма и трагедия, не до конца осознанная и раскрытая.

Немало людей в разные эпохи бежало из России - князь Курбский и писатель А. Герцен, духоборы, раскольники, враги царизма - народовольцы и социал-демократы. Однако, переломным рубежом, изменившим смысл прежнего понятия «эмиграция», был октябрь 1917 года.

Цель нашего урока: понять и почувствовать драматизм людских судеб, понять причины и смысл эмиграции, ее влияние на развитие русской и зарубежной культуры

Учащиеся записывают тему урока и эпиграф:

Ты – в сердце, Россия!

Ты – цель и подножье,

Ты в ропоте крови, в смятенье мечты!

И мне ли плутать в этот век бездорожья?

Мне светишь по-прежнему ты…

В.Набоков.

1). Причины возникновения «первой волны» русской эмиграции.

Бедствия первой мировой войны, потрясения двух революций, наконец, смутное время интервенции, Гражданской войны, «красного» и «белого» терроров, голод, разгул преступности - все это стало основными причинами того, что сотни тысяч российских граждан вынуждены были покинуть пределы родины. Массовый исход беженцев начался в начале 1919 г. и пика достиг в 1920 г., когда войска Деникина и Врангеля покинули Новороссийск и Крым. Сыграло свою роль и то, что большевики не только не препятствовали процессу эмиграции, но и сами практиковали насильственную репатриацию. Так, только официально из страны выдворено более 250 тысяч человек: можно вспомнить печально известный «философский пароход», на котором в 1922 г. было выслано около 300 русских мыслителей. К середине 20-х гг. в связи с утверждавшейся большевиками политикой «железного занавеса» поток эмигрантов иссякает: многие граждане России тщетно пытаются добиться разрешения на выезд, однако власти вместо высылки все активнее практикуют уничтожение инакомыслящих или отправку их в концентрационные лагеря. Чуть ли не последний из русских писателей, которому удалось легально покинуть страну, Е. Замятин, после долгих мытарств и письменных обращений к Сталину добившийся в 1931 г. разрешения на выезд. Всего, по данным Лиги Наций, в результате Октябрьской революции и последовавших за ней событий страну покинули и зарегистрировались в качестве беженцев 1 миллион 600 тысяч российских граждан; эмигрантские организации же называют цифру в 2 миллиона. Существовал и обратный процесс - до войны на родину вернулось не более 182 тысяч россиян, среди них были и такие известные писатели, как А. Белый (1923), А. Н. Толстой (1923), М. Горький (1928, окончательно - в 1933), И. Эренбург (1934), А. Куприн (1937), М.Цветаева (1939) и некоторые другие.

2). Состав русской эмиграции.

«Первую волну» русской эмиграции в основном составили люди достаточно высокого образовательного, культурного, профессионального и материального уровня: прежде всего, это было русское белое офицерство, профессура, чиновничество, люди, занятые в непроизводительной сфере (юристы, врачи, педагоги, предприниматели и т. п.), в том числе и представители творческих профессий - писатели, музыканты, актеры, художники, деятели оппозиционных большевикам партий. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в изгнании была создана (или, можно сказать, сохранена и продолжена) мощнейшая культура. Среди тех, кто составляет плеяду крупных деятелей мировой культуры, наши соотечественники, жившие вдали от России: певец Ф. И. Шаляпин; композиторы С. Рахманинов, А. Глазунов, писатели и поэты И. Бунин, А. Куприн, М. Цветаева, К. Бальмонт, балерина А. Павлова, художник К. Коровин. (Через эпидиаскоп показываются их портреты.) Среди биографий известных соотечественников, которые жили за рубежом, выделяется необычная история жизни знаменитого художника Н. Рериха. (Биографическая справка, через эпидиаскоп - портрет, репродукции его картин.)

Если вы хорошо всмотритесь в репродукции его картин, то вы ощутите великое чудо гармонии человеческой души и космоса.

Гордостью России, воплощением лучших черт русского народа, его глубокого таланта является Ф. И. Шаляпин (портрет). Рассказ о певце (аудиозаписи).

Звучит музыка С. Рахманинова, портрет композитора. Рассказ о нем.

Трагичной была судьба И. Бунина, жившего воспоминаниями о той России, которая была ему близка и понятна (портрет, рассказ о поэте, стихотворение «Родина»).

Живя большую часть своей жизни за границей, многие поэты так и не смогли найти в ней покой и уединение. Родина всегда была неотступна, перед глазами. Об этом говорят их стихи, письма, воспоминания. В литературном мире было широко известно имя Константина Бальмонта (портрет, краткий рассказ о поэте, стихотворение «В глухие дни»). Русская диаспора имела свою сеть высших учебных заведений (Русский университет, Технический институт, Сельскохозяйственная школа в Праге).

В начале 20-х годов в Праге, Белграде, Париже, пользуясь государственной финансовой поддержкой, возникли объединения российских земских и городских деятелей (Земгор). В Париже Земгор возглавил князь Г. Львов - бывший премьер-министр Временного правительства. С помощью Земгора создавались русские школы по типу старых гимназий. Русская гимназия в Париже была создана осенью 1920 г. и просуществовала 40 лет.Русская эмиграция организовывала различные научные общества: инженеров, химиков и т. д. Большой вклад в науку внес Сикорский Игорь.

3). «Вторая волна» русской эмиграции: причины, состав.

«Вторая волна» эмиграции была вызвана событиями второй мировой войны. Основной поток эмигрантов составили, по словам одного из ведущих исследователей этого периода В. Агеносова, «...граждане Прибалтийских республик, не желавшие признавать советскую власть; военнопленные, справедливо опасавшиеся возвращения домой; молодые люди, вывезенные с оккупированной фашистами территории в Германию в качестве дешевой рабочей силы; наконец... люди, сознательно вставшие на путь борьбы с советским тоталитаризмом». Данные по количеству эмигрантов «второй волны» значительно расходятся, так как до конвенции 1951 г., фактически обозначившей собой начало «холодной войны», представители Советской репатриационной комиссии свободно разъезжали по Европе и где уговорами, а где и силой принуждали эмигрантов возвращаться на Родину, и многие, опасаясь репатриации, скрывали свое истинное гражданство, национальность и имя. Поэтому, по данным Лиги Наций, всего 130 тысяч человек зарегистрировались в качестве официальных беженцев, тогда как по другим данным только в Европе к 1952 г. было 452 тысячи, а в США к 1950 г. - 548 тысяч перемещенных лиц из СССР. В основном эмигранты «второй волны» сосредоточились в Германии и (большинство) в США.

4). Основные представители. Литературная судьба.

Состав эмигрантов «второй волны», в отличие от «первой», был более случайным: среди перемещенных лиц оказалось много людей культурно непросвещенных, и это послужило главной причиной, почему «вторая волна» не стала столь же мощным культурным явлением, как и «первая». Самые крупные имена среди писателей этого периода - поэты и прозаики Иван Буркин, Иван Елагин, Юрий Иваск, Дмитрий Кленовский, Владимир Максимов, Николай Моршен, Владимир Марков, Николай Нароков, Леонид Ржевский, Борис Филиппов и Борис Ширяев. В 1946 г. начал выходить «журнал литературы, искусства и общественной мысли» «Грани», и Париже возобновлен уже как журнал «Возрождение» (1949-1974), в Нью-Йорке с 1942 г. и до сих пор существует «Новый журнал» (к концу 1999 г. вышло более 214 номеров).

5). «Третья волна» русской эмиграции: причины, состав.

Разочарования «шестидесятников» в кратковременности «оттепели», наступление «застоя» в общественной и культурной жизни страны; изменение политики Советского государства, вновь, как и в эпоху правления Ленина, заменившего физическое устранение или изоляцию неугодных их высылкой за границу; вызванная «холодной войной» поддержка западными странами диссидентского движения в СССР; политика Израиля на «воссоединение» евреев - все это стало причинами возникновения со 2-й половины 60-х гг. «третьей волны» русской эмиграции. Первым официальным эмигрантом стал писатель Валерий Тарсис (1966); в 70-е гг. процесс отъезда принял массовый характер. Основными странами, принимавшими российских эмигрантов, стали США, Израиль и ФРГ, в меньшей степени - Франция, Канада и Австралия.

6). Основные представители литературы «третьей волны» русской эмиграции.

Василий Аксенов (1980), Иосиф Бродский (1972, выслан), Владимир Войнович (1980), Александр Галич (1974), Анатолий Гладилин (1976), Фридрих Горенштейн (1980), Сергей Довлатов (1978), Александр Зиновьев (1977), Наум Коржавин (1973), Юрий Кублановский (1982), Эдуард Лимонов (1983), Владимир Максимов (1974), Виктор Некрасов (1974), Саша Соколов (1975), Андрей Синявский (1973), Александр Солженицын (1974, выслан), Борис Хазанов (1982) и мн. др.

7). Особенности литературы «третьей волны» русской эмиграции.

Существует убеждение, что лучшие из издававшихся за рубежом произведений писателей-эмигрантов «третьей волны» были хотя бы в общих чертах написаны еще на родине. В отличие от авторов «первой волны», эти писатели в основном складывались как творческие личности в контексте и логике все же советской литературы, культуры (недаром некоторые критики в прозе А. Солженицына находят черты поэтики соцреализма), хотя определенное влияние на них оказала и зарубежная литература, прежде всего произведения, опубликованные в период хрущевской «оттепели» (Э. М. Ремарка, Э. Хемингуэя, Ф. Кафки), а также произведения серебряного века и 20-х гг., постепенно публиковавшиеся в 60-70-е гг. или ходившие в «самиздате» (А. Ахматова, М. Цветаева, О. Мандельштам, Б. Пастернак, И. Бабель, Б. Пильняк, Д. Хармс и мн. др.). Фактически произведения авторов «третьей волны» эмиграции отличает только большая степень политической смелости и эстетической раскрепощенности по сравнению с произведениями, нашедшими в СССР Официальный путь к читателю.

8). Литературный процесс «третьей волны» русской эмиграции.

В изгнании многие писатели вынуждены были совмещать литературную деятельность с журналистской, работая на радиостанциях, вещающих на СССР («Голос Америки», «Свобода», «Немецкая волна», Би-Би-Си и др.), а также в эмигрантской периодике - журналах «Грани» (Франкфурт-на-Майне, ФРГ), «Эхо» (Париж), «Время и мы» (Тель-Авив, Нью-Йорк, Париж), «Континент» (Мюнхен), «Вестник РХД» (Париж, Мюнхен, Нью-Йорк), «Синтаксис» (Париж), «Новый журнал» (Нью-Йорк) и др. В этих же изданиях публиковались и художественные произведения авторов-эмигрантов. Существовало несколько достаточно крупных русских издательств, публиковавших как писателей русского зарубежья, так и опальных авторов, оставшихся на родине. Наиболее известные из этих издательств: имени А. П. Чехова (Нью-Йорк), «ИМКА-Пресс» (Париж), «Посев» (Франкфурт-на-Майне). Однако, по свидетельству многих изгнанников, литературная среда русского зарубежья была раздираема противоречиями: шла нешуточная борьба между представителями либо реального и национально-консервативного лагерей, соперничество из-за финансирования, многие эмигранты вынуждены были соблюдать «политкорректность» по отношению к странам и организациям, их приютившим. Одним словом, единства в рядах писателей-эмигрантов «третьей волны» было значительно меньше, нежели у их предшественников. С падением «железного занавеса» и началом либерализации российской экономики и политики русская эмиграция утратила свое политическое значение: одни (как, А. Солженицын и Саша Соколов) предпочли вернуться, другие (как В. Войнович, Э. Лимонов) большую часть времени проводят в России, третьи же (И. Бродский (1996), А. Галич (1977), С. Довлатов (1999), В. Некрасов (1987) и др.) уже не вернутся никогда. При этом некоторые критики заговорили о «четвертой волне» эмиграции, в основе которой лежат причины скорее материального или психологического нежели политического характера: многие видные писатели предпочитают нынче жить за рубежом, оставаясь при этом участниками российского литературного процесса, и среди них - Е. Евтушенко, Т. Толстая и др.

Как вы понимаете слова В. Набокова: «Получился разительный парадокс: внутри России действует внешний заказ, вне России - внутренний»!

Вера в свою особую писательскую миссию, чувство долга перед Россией приводили к тому, что, расставшись с родиной, всем своим творчеством писатели-эмигранты были обращены к ней, и если советские авторы вынуждены были, в соответствии с догмами соцреализма, идеализировать окружающую их советскую действительность, то авторы русского зарубежья делали то же самое по отношению к недавнему прошлому.

Мы перелистали с вами только некоторые страницы из жизни русского зарубежья.

По данным общества «Родина» в 1999 году численность наших соотечественников за рубежом составляла более 30 млн. человек. Только в США проживает около 10 млн. русских.

V. Закрепление темы. Выводы.

Мировое значение культуры русской эмиграции.

Трагические события XX в. обусловили возникновение такого уникального явления, как литература русского рассеяния. Ее главная особенность во все периоды заключалась в том, что, даже обогащаясь в результате контактов с сопредельными литературами, она сохраняла духовные связи с национальной культурой, оставаясь ее важнейшей и неотделимой от нее частью.

Значение для мировой культуры трагической истории изгнания из родной страны творческой элиты России трудно переоценить: музыка С. Рахманинова И. Стравинского, живопись отца и сына Рерихов и В. Кандинского, балет В. Нижинского и С. Лифаря, певческий дар Ф. Шаляпина и П.Лещенко, философские труды Л.Шестова и Н. Бердяева, ученые достижения экономиста В. Леонтьева и изобретателя И. Сикорского и мн. др. - все это было драгоценным вкладом русской культуры и науки в мировую. О мировом признании литературы русского зарубежья говорит то, что среди ее представителей - два лауреата Нобелевской премии (И. Бунин 1934 и И.Бродский 1987), на которую претендуют также Д. Мережковский и И.Шмелев, чьи произведения, как и книги

М. Алданова, Р. Гуля, Н. Берберовой и мн. др., также переводятся на разные языки и находят резонанс в мире. Можно с уверенностью сказать, что в бурном развитии стран Запада и Америки свою роль сыграл вклад - интеллектуальный, культурный, материальный, даже генетический - лучших представителей нашего народа, от которых отказалась их родная страна.

V. Итоги урока.

VI. Домашнее задание: подобрать материал о писателях - эмигрантах, прочитать произведение В.В.Набокова «Круг».

Понятие «русское зарубежье» образовалось практически сразу после свершения Революции 1917 года, когда страну стали покидать беженцы. В больших центрах поселения русских – Париже, Берлине, Харбине – сформировались целые мини-городки «Россия в миниатюре», в которых были полностью воссозданы все черты дореволюционного русского общества. Здесь печатались русские газеты, работали университеты и школы, писала свои труды интеллигенция, покинувшая родину.

На тот момент большая часть художников, философов, писателей добровольно эмигрировала или была выслана за пределы страны. Эмигрантами стали звезды балета Вацлав Нижинский и Анна Павлова, И.Репин, Ф.Шаляпин, известные актеры И.Мозжухин и М.Чехов, композитор С.Рахманинов. В эмиграцию попали также известные писатели И.Бунин, А.Аверченко, А.Куприн, К.Бальмонт, И. Северянин, Б.Зайцев, Саша Черный, А.Толстой. Весь цвет русской литературы, отозвавшийся на страшные события революционного переворота и гражданской войны, запечатлевший рухнувшую дореволюционную жизнь, оказался в эмиграции и стал духовным оплотом нации. В непривычных условиях зарубежья русские писатели сохранили не только внутреннюю, но и политическую свободу. Несмотря на тяжелую жизнь эмигранта, они не перестали писать свои прекрасные романы и поэмы.

Эмигранты второй волны (1940 – 1950)

Во время второй мировой войны в России начался очередной этап эмиграции, который был не столь масштабен, как первый. Со второй волной эмиграции страну покидают бывшие военнопленные и перемещенные лица. Среди писателей, уехавших в то время из Советского союза оказались В. Синкевич, И.Елагин, С.Максимов, Д.Кленовский, Б.Ширяев, Б.Нарциссов, В.Марков, И.Чиннов, В.Юрасов, которым судьба готовила тяжелые испытания. Политическая ситуация не могла не отразиться на мироощущениях литераторов, поэтому самыми популярными темами в их творчестве становятся страшные военные события, плен, кошмары большевиков.

Эмигранты третьей волны (1960–1980)

В третью волну эмиграции Советский союз преимущественно покидали представители творческой интеллигенции. Новые писатели-эмигранты третьей волны являлись поколением «шестидесятников», мировоззрение которых было сформировано в время. Надеясь на хрущевскую « », они так и не дождались коренных перемен в общественно-политической жизни советского общества и после знаменитой выставки в Манеже стали покидать страну. Большая часть писателей эмигрантов была лишена гражданства - В.Войнович, А.Солженицын, В.Максимов. С третьей волной за границу выезжают писатели Д.Рубина, Ю.Алешковский, Э.Лимонов, И.Бродский, С.Довлатов, И.Губерман, А.Галич, В.Некрасов, И.Солженицын и др.

Оригинальный документ ?

Цель и задачи исследовательской работы 3

Введение. Русская литература XX века 4

Глава I. Литература русского зарубежья 7

I .I Первая волна эмиграции (1918–1940).

I .II Вторая волна эмиграции (1940 – 1950).

I .III Третья волна эмиграции (1960–1980).

Глава II. Направления литературы русского зарубежья 11

Глава III. Вклад литературы русского зарубежья в общий контекст русской литературы XX века 14

Заключение 15

Список литературы 16

ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ РАБОТЫ:

ЦЕЛЬ: Познакомится с литературой русского зарубежья.

1. Ознакомиться с русской литературой XX века.

2. Ознакомиться с литературой русского зарубежья.

3. Выявить направления литературы русского зарубежья.

4. Выявить вклад литературы русского зарубежья в общей концепции русской литературы XX века.

ВВЕДЕНИЕ

РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА В XX ВЕКЕ.

Первые бурные годы после 1917, когда в соответствии с новыми социальными силами, высвобожденными свержением самодержавия, появились многочисленные противоборствующие литературные группы, были единственным революционным периодом развития искусства в Советском Союзе. Борьба в основном развертывалась между теми, кто примыкал к великой литературной традиции реализма 19 в., и глашатаями новой пролетарской культуры. Новаторство особенно приветствовалось в поэзии, исконной провозвестнице революции. Футуристическая поэзия В.В.Маяковского (1893–1930) и его последователей, вдохновлявшаяся «социальным заказом», т.е. повседневной классовой борьбой, представляла собой полнейший разрыв с традицией. Некоторые писатели приспосабливали к новым темам прежние выразительные средства. Так, например, крестьянский поэт С.А.Есенин (1895–1925) традиционным лирическим слогом воспевал новую жизнь, которая ожидалась в деревне при советской власти.

Некоторые произведения послереволюционной прозы создавались в духе реализма 19 в. В большинстве описывалась кровопролитная Гражданская война 1918–1920 – тому примером убийственные картины общественного упадка во время всеобщей распри в романе Б.А.Пильняка «Голый год» (1922).

Преобладающей темой в ранней прозе «попутчиков революции», по выражению Л.Троцкого, была трагическая борьба между тягой к новому и приверженностью к старому, всегдашнее последствие гражданской войны.

В условиях отсутствия политической цензуры в первые годы советской власти многое позволялось писателям-сатирикам, которые всячески осмеивали новый режим, как, например, Ю.К.Олеша в изощренной политической сатире «Зависть» (1927) или В.П.Катаев в повести «Растратчики» (1926).

Коммунистическая партия принялась за официальное регламентирование литературы с началом первого пятилетнего плана (1928–1932); ей усиленно способствовала Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП). В результате появилось неимоверное количество производственной прозы, поэзии и драматургии, почти никогда не поднимавшейся над уровнем монотонной пропаганды или репортажа.

В 1932 Центральный Комитет распорядился распустить все литературные объединения и основать единый общенациональный Союз советских писателей, который и был через два года учрежден на Первом Всесоюзном съезде советских писателей.

Однако, учитывая надобности международной агитации 1930-х годов в духе Народного фронта, по отношению к наиболее талантливым писателям проявлялась некоторая терпимость.

В этот период Шолохов завершил великий роман «Тихий Дон» (1928–1940), который был признан классическим произведением советской литературы и удостоен Нобелевской премии 1965. Это широкая эпическая панорама событий войны, революции и братоубийственных раздоров, завершающихся покорением казаков Красной Армией.

Из всех жанров поэзия труднее всего поддается регламентации, и среди массы стихотворной продукции 1930-х годов, опубликованной такими ведущими советскими поэтами, как Н.С.Тихонов, А.А.Прокофьев, А.А.Сурков, Н.Н.Асеев и А.Т.Твардовский, единственное существенное произведение, сохранившее, как представляется, художественную ценность, – «Страна Муравия» (1936) Твардовского.

Во время репрессий во второй половине 1930-х годов многие писатели были арестованы – некоторых расстреляли, другие провели долгие годы в лагерях. После смерти Сталина кое-кто был посмертно реабилитирован, подобно Пильняку; а тем, кто был отлучен от литературы, как А.А.Ахматова, было вновь дозволено печататься.

Многие писатели сталинской эпохи, стремясь избежать опасностей современной тематики, занялись сочинением исторических романов и пьес. Обращение к истории внезапно стало популярным на подъеме национализма, который партия поощряла перед лицом возрастающей угрозы войны.

Сразу же после немецкого вторжения в 1941 литература была мобилизована на поддержку воюющей страны, и до 1945 почти всякое печатное слово так или иначе способствовало защите отечества.

Советские писатели надеялись, что партия расширит пределы относительной творческой свободы, дарованной им во время войны, однако постановление Центрального комитета по вопросам литературы от 14 августа 1946 покончило с этими надеждами.

После смерти Сталина в 1953 растущее недовольство жесткой регламентацией сказалось в повести И.Г.Эренбурга «Оттепель» (1954), о тяжелой участи художников, вынужденных творить под контролем начальства. И хотя партийные органы вынесли суровое порицание мятежным авторам на Втором съезде писателей (1954), речь первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева на 20 съезде партии породила волну протеста против вмешательства в творческий процесс.

1960-е годы были примечательны не только новыми произведениями, но и впервые опубликованными старыми. Так, читатели получили возможность ознакомиться с творчеством М.И.Цветаевой (1891–1941), покончившей жизнь самоубийством вскоре после возвращения из эмиграции. Снова появилось в печати имя Бориса Пастернака, хотя публиковали лишь его стихи; «Доктор Живаго» был издан в Советском Союзе тридцатью годами позднее, нежели на Западе. Важнейшим литературным открытием десятилетия было творчество М.А.Булгакова (1891–1940).

Наиболее значительными литературными событиями 1960-х годов была публикация в 1962 повести А.И.Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Последующее творчество Солженицына отражает развитие советской литературы во времена Брежнева.

Вслед за публикацией «Одного дня Ивана Денисовича», принесшей ему всеобщую известность, Солженицыну удалось опубликовать лишь несколько рассказов, лучший из которых – «Матренин двор» (1963); после этого двери советских издательств перед ним закрылись. Его главные романы «В круге первом» и «Раковый корпус» были опубликованы за рубежом в 1968, а в 1969 его исключили из Союза советских писателей. В 1970 ему была присуждена Нобелевская премия по литературе.

Во времена Брежнева официальный контроль над советской литературой не ослабел, и многие талантливые авторы были вынуждены эмигрировать из Советского Союза. Среди наиболее выдающихся эмигрантов были поэт И.А.Бродский, сатирик В.Н.Войнович и писатель-философ А.А.Зиновьев. Бродского в 1964 судили за «тунеядство» и отправили в ссылку на принудительные работы. Он был освобожден в 1965, когда публикация первой книги его стихотворений на Западе привлекла внимание к его участи, но в 1972 принудили эмигрировать. В 1987 он стал пятым русским писателем – лауреатом Нобелевской премии, а в 1991 был удостоен звания поэта-лауреата США. Войнович эмигрировал в Западную Германию в 1981. Его самая знаменитая книга «Жизнь и необыкновенные приключения солдата Ивана Чонкина» (1975) была издана на Западе, следом за нею – «Иванькиада» (1976) и продолжение Чонкина – «Претендент на престол» (1979). В эмиграции он опубликовал язвительную сатиру «Москва 2042» (1987) и повесть-шарж о Союзе советских писателей «Шапка» (1988). Подобно Войновичу, Зиновьев опубликовал свое самое известное произведение, причудливую смесь художественного вымысла, философии и социальной сатиры под названием «Зияющие высоты» (1976), до эмиграции в 1978, но и за рубежом продолжал много писать и публиковаться.

Некоторые из видных писателей, оставшихся в Советском Союзе, пытались противостоять официальному всевластию над изданием и распространением литературы. Не удостоенная официального одобрения литература стала в начале 1960-х годов появляться в «самиздате», и циркуляция «бесцензурных» перепечаток значительно усилилась после процесса Синявского и Даниэля. Другие же писатели, как было сказано, публиковались в «тамиздате» (т.е. за рубежом).

Хотя «период застоя» и выхолащивал литературу, достойные внимания произведения продолжали печататься в Советском Союзе и в брежневские времена. С 1950-х годов все больший вес в советской литературе приобретала группа «деревенщиков». В их произведениях изображалась горестная жизнь русской деревни; они были исполнены тоски по прошлому и отличались склонностью к мифологизации русского крестьянства. Ведущими представителями этой группы были Ф.А.Абрамов, В.Г.Распутин, В.И.Белов и В.П.Астафьев. Некоторые писатели сосредоточились на жизни городской интеллигенции. Ю.В.Трифонов привлек внимание романами, исследующими «обуржуазивание» интеллигенции и комплекс нравственных проблем, связанных со сталинскими репрессиями и их последствиями (роман «Дом на набережной», 1976). Подобно Трифонову, А.Г.Битов избрал своим коллективным персонажем интеллигенцию. Его продолжали публиковать на родине в 1970-е годы, но главное из его тогдашних произведений, роман многосложной структуры «Пушкинский дом», не могло быть полностью напечатано в Советском Союзе вплоть до эпохи перестройки. Он появился на Западе в 1978. Наиболее последовательно насаждал модернизм в русской литературе 1960–1970-х годов Катаев, книгами воспоминаний «Святой колодец» (1966) и «Трава забвения» (1967) начавший публикацию своих, как он выражался, «мовистских» произведений, которые он писал и печатал до самой смерти.

К началу 1980-х годов русская литература была разделена на два сообщества – эмигрантов и советских писателей. Панорама легальной литературы в пределах Советского Союза потускнела, когда многие выдающиеся писатели, такие, как Трифонов, Катаев и Абрамов, умерли в первые годы десятилетия, и в печати не появлялось буквально никаких свидетельств возникновения новых талантов.

ГЛАВА I .

ЛИТЕРАТУРА РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ.

Литература русского зарубежья – ветвь русской литературы, возникшей после 1917 и издававшейся вне СССР и России. Различают три периода или три волны русской эмигрантской литературы. Первая волна – с 1918 до начала Второй мировой войны, оккупации Парижа – носила массовый характер. Вторая волна возникла в конце Второй мировой войны.

Третья волна началась после хрущевской «оттепели» и вынесла за пределы России крупнейших писателей А.Солженицын, И.Бродский, С.Довлатов. Наибольшее культурное и литературное значение имеет творчество писателей первой волны русской эмиграции.

I .I ПЕРВАЯ ВОЛНА ЭМИГРАЦИИ (1918–1940)

Понятие «русское зарубежье» возникло и оформилось после Октябрьской революции 1917, когда Россию массово начали покидать беженцы. После 1917 из России выехало около 2-х миллионов человек. В центрах рассеяния – Берлине, Париже, Харбине – была сформирована «Россия в миниатюре», сохранившая все черты русского общества. За рубежом выходили русские газеты и журналы, были открыты школы и университеты, действовала Русская Православная Церковь. Но несмотря на сохранение первой волной эмиграции всех особенностей русского дореволюционного общества, положение беженцев было трагическим. В прошлом у них была потеря семьи, родины, социального статуса, рухнувший в небытие уклад, в настоящем – жестокая необходимость вживаться в чуждую действительность. Надежда на скорое возвращение не оправдалась, к середине 1920-х стало очевидно, что России не вернуть и в Россию не вернуться. Боль ностальгии сопровождалась необходимостью тяжелого физического труда, бытовой неустроенностью; большинство эмигрантов вынуждено было завербоваться на заводы «Рено» или, что считалось более привилегированным, освоить профессию таксиста.

Россию покинул цвет русской интеллигенции. Больше половины философов, писателей, художников были высланы из страны или эмигрировали. За пределами родины оказались религиозные философы С.Булгаков, Л.Карсавин. Эмигрантами стали Ф.Шаляпин, И.Репин, известные актеры М.Чехов и И.Мозжухин, звезды балета Анна Павлова, Вацлав Нижинский, композиторы С.Рахманинов и И.Стравинский. Из числа известных писателей эмигрировали: Ив.Бунин, Ив.Шмелев, К.Бальмонт, А.Куприн, И.Северянин, А.Толстой,Саша Черный. Выехали за границу и молодые литераторы: М.Цветаева, Г.Иванов. Русская литература, откликнувшаяся на события революции и гражданской войны, запечатлевшая рухнувший в небытие дореволюционный уклад, оказывалась в эмиграции одним из духовных оплотов нации. Национальным праздником русской эмиграции стал день рождения Пушкина.

В то же время, в эмиграции литература была поставлена в неблагоприятные условия: отсутствие массового читателя, крушение социально-психологических устоев, бесприютность, нужда большинства писателей должны были неизбежно подорвать силы русской культуры. Но этого не произошло: с 1927 начинается расцвет русской зарубежной литературы, на русском языке создаются великие книги. В 1930 Бунин писал: «Упадка за последнее десятилетие, на мой взгляд, не произошло. Из видных писателей, как зарубежных, так и «советских», ни один, кажется, не утратил своего таланта, напротив, почти все окрепли, выросли. А, кроме того, здесь, за рубежом, появилось и несколько новых талантов, бесспорных по своим художественным качествам и весьма интересных в смысле влияния на них современности».

Утратив близких, родину, всякую опору в бытии, поддержку где бы то ни было, изгнанники из России получили взамен право творческой свободы. Это не свело литературный процесс к идеологическим спорам. Атмосферу эмигрантской литературы определяла не политическая или гражданская неподотчетность писателей, а многообразие свободных творческих поисков.

В новых непривычных условиях писатели сохранили не только политическую, но и внутреннюю свободу, творческое богатство в противостоянии горьким реалиям эмигрантского существования.

Одним из центральных событий жизни русской эмиграции станет полемика Ходасевича и Адамовича, продолжавшаяся с 1927 по 1937. В основном полемика разворачивалась на страницах парижских газет «Последние новости» (печатался Адамович) и «Возрождение» (печатался Ходасевич). Ходасевич полагал главной задачей русской литературы в изгнании сохранение русского языка и культуры. Он ратовал за мастерство, настаивал на том, что эмигрантская литература должна наследовать величайшие достижения предшественников, «привить классическую розу» к эмигрантскому дичку. Вокруг Ходасевича объединились молодые поэты группы «Перекресток». Адамович требовал от молодых поэтов не столько мастерства, сколько простоты и правдивости «человеческих документов», возвышал голос в защиту «черновиков, записных книжек». В отличие от Ходасевича, противопоставившего драматическим реалиям эмиграции гармонию пушкинского языка, Адамович не отвергал упадническое, скорбное мироощущение, а отражал его. Адамович – вдохновитель литературной школы, вошедшей в историю русской зарубежной литературы под именем «парижской ноты». К литературным спорам Адамовича и Ходасевича присоединилась эмигрантская пресса, виднейшие критики эмиграции А.Бем, П.Бицилли, М.Слоним, а также В.Набоков, В.Варшавский.

Споры о литературе шли и в среде «незамеченного поколения». Статьи Газданова, Поплавского о положении молодой эмигрантской литературы внесли свою лепту в осмысление литературного процесса за рубежом. В статье «О молодой эмигрантской литературе» Газданов признавал, что новый социальный опыт и статус покинувших Россию интеллигентов, делает невозможным сохранение иерархического облика, искусственно поддерживаемой атмосферы дореволюционной культуры.

Отсутствие современных интересов, заклинание прошлого превращает эмиграцию в «живой иероглиф». Эмигрантская литература стоит перед неизбежностью освоения новой реальности. «Как жить? – спрашивал Поплавский в статье «О мистической атмосфере молодой литературы в эмиграции». – Погибать. Улыбаться, плакать, делать трагические жесты, проходить, улыбаясь на огромной глубине, в страшной нищете. Эмиграция – идеальная обстановка для этого». Страдания русских эмигрантов, которыми должна питаться литература, тождественны откровению, они сливаются с мистической симфонией мира. Изгнаннический Париж, по мнению Поплавского, станет «зерном будущей мистической жизни», колыбелью возрождения России.

На атмосферу русской литературы в изгнании значительным образом повлияет полемика сменовеховцев и евразийцев. В 1921 в Праге вышел сборник «Смена вех» (авторы Н.Устрялов, С.Лукьянов, А.Бобрищев-Пушкин – бывшие белогвардейцы). Сменовеховцы призывали принять большевистский режим, во имя родины пойти на компромисс с большевиками. В среде сменовеховцев зародится идея национал-большевизма и использования большевизма в национальных целях. Трагическую роль сменовеховство сыграет в судьбе Цветаевой, муж которой С.Эфрон работал на советские спецслужбы. В том же 1921 в Софии был выпущен сборник «Исход к Востоку». Предчувствия и свершения. Утверждения евразийцев. Авторы сборника (П.Савицкий, П.Сувчинский, князь Н.Трубецкой, Г.Флоровский) настаивали на особом промежуточном положении России – между Европой и Азией, видели Россию как страну с мессианским предназначением. На евразийской платформе выходил журнал «Версты», в котором печатались Цветаева, Ремизов, Белый.

I .II ВТОРАЯ ВОЛНА ЭМИГРАЦИИ (1940 – 1950).

Вторая волна эмиграции, порожденная второй мировой войной, не отличалась таким массовым характером, как эмиграция из большевистской России. Со второй волной СССР покидают военнопленные, перемещенные лица – граждане, угнанные немцами на работы в Германию. Большинство эмигрантов второй волны селились в Германии (преимущественно в Мюнхене, имевшем многочисленные эмигрантские организации) и в Америке. К 1952 в Европе насчитывалось 452 тысячи бывших граждан СССР. 548 тысяч русских эмигрантов к 1950 прибыло в Америку.

Среди писателей, вынесенных со второй волной эмиграции за пределы родины оказались И.Елагин, Д.Кленовский, Ю.Иваск, Б.Нарциссов, И.Чиннов, В.Синкевич, Н.Нароков, Н.Моршен, С.Максимов, В.Марков, Б.Ширяев, Л.Ржевский, В.Юрасов и др. На долю выехавших из СССР в 1940-е выпали тяжелые испытания. Это не могло не сказаться на мироощущении литераторов: самыми распространенными темами в творчестве писателей второй волны становятся лишения войны, плен, ужасы большевистского террора.

В эмигрантской поэзии 1940–1950-х преобладает политическая тематика: Елагин пишет Политические фельетоны в стихах, антитоталитарные стихи публикует Моршен («Тюлень», «Вечером 7 ноября»). Виднейшим поэтом второй волны критика наиболее часто называет Елагина. Основными «узлами» своего творчества он называл гражданственность, беженскую и лагерную темы, ужас перед машинной цивилизацией, урбанистическую фантастику. По социальной заостренности, политическому и гражданскому пафосу стихи Елагина оказывались ближе советской поэзии военного времени, нежели «парижской ноте».

К философской, медитативной лирике обратились Иваск, Кленовский, Синкевич. Религиозные мотивы звучат в стихах Иваска. Принятие мира – в сборниках Синкевич «Наступление дня», «Цветение трав», «Здесь я живу». Оптимизмом и гармоничной ясностью отмечена лирика Д.Кленовского (книги «Палитра», «След жизни», «Навстречу небу», и др.). Значителен вклад в эмигрантскую поэзию и Чиннова, Т.Фесенко, В.Завалишина, И.Буркина.

Герои, не сжившиеся с советской действительностью, изображены в книгах прозаиков второй волны. Трагична судьба Федора Панина в романе «Юрасова Параллакс». С.Марков полемизирует с шолоховской «Поднятой целиной» в романе Денис Бушуев. К лагерной теме обращаются Б.Филиппов (рассказы «Счастье», «Человеки», «В тайге», и др.), Л.Ржевский (повесть «Девушка из бункера» («Между двух звезд»)). Сцены из жизни блокадного Ленинграда изображает А.Даров в книге «Блокада», об истории Соловков пишет Ширяев («Неугасимая лампада»). Выделяются книги Ржевского «Дина» и «Две строчки времени».

Большинство писателей второй волны эмиграции печатались в выходившем в Америке «Новом журнале» и в журнале «Грани».

I .III ТРЕТЬЯ ВОЛНА ЭМИГРАЦИИ (1960–1980).

С третьей волной эмиграции из СССР преимущественно выезжали представители творческой интеллигенции. Писатели-эмигранты третьей волны, как правило, принадлежали к поколению «шестидесятников», немаловажную роль для этого поколения сыграл факт его формирования в военное и послевоенное время.

«Дети войны», выросшие в атмосфере духовного подъема, возлагали надежды на хрущевскую «оттепель», однако вскоре стало очевидно, что коренных перемен в жизни советского общества «оттепель» не сулит.

Началом свертывания свободы в стране принято считать 1963, когда состоялось посещение Н.С.Хрущевым выставки художников-авангардистов в Манеже. Середина 1960-х – период новых гонений на творческую интеллигенцию и, в первую очередь, на писателей. Первым писателем, высланным за границу, становится в 1966 В.Тарсис.

В начале 1970-х СССР начинает покидать интеллигенция, деятели культуры и науки, в том числе, писатели. Из них многие были лишены советского гражданства (А.Солженицын, В.Аксенов, В.Максимов, В.Войнович и др.). С третьей волной эмиграции за границу выезжают: Аксенов, Ю.Алешковский, Бродский, В.Войнович, И.Губерман, С.Довлатов, Л.Копелев, Н.Коржавин, В.Максимов, Ю.Мамлеев, В.Некрасов, С.Соколов, А.Синявский, Солженицын, Синявский, Розанова, Некрасов, Н.Горбаневская и др.

Писатели третьей волны оказались в эмиграции в совершенно новых условиях, они во многом были не приняты своими предшественниками, чужды «старой эмиграции». В отличие от эмигрантов первой и второй волн, они не ставили перед собой задачи «сохранения культуры» или запечатления лишений, пережитых на родине. Совершенно разный опыт, мировоззрение, даже разный язык мешали возникновению связей между поколениями. Русский язык в СССР и за границей за 50 лет претерпел значительные изменения, творчество представителей третьей волны складывалось не столько под воздействием русской классики, сколько под влиянием популярной в 1960-е американской и латиноамериканской литературы, а также поэзии М.Цветаевой, Б.Пастернака, прозы А.Платонова.

Одной из основных черт русской эмигрантской литературы третьей волны станет ее тяготение к авангарду, постмодернизму. Вместе с тем, третья волна была достаточно разнородна: в эмиграции оказались писатели реалистического направления (Солженицын, Владимов), постмодернисты (Соколов, Мамлеев, Лимонов), антиформалист Коржавин. Русская литература третьей волны в эмиграции, по словам Коржавина, это «клубок конфликтов»: «Мы уехали для того, чтобы иметь возможность драться друг с другом ».

Два крупнейших писателя реалистического направления, работавшие в эмиграции – Солженицын и Владимов. Солженицын создает в изгнании роман-эпопею «Красное колесо», в котором обращается к ключевым событиям русской истории 20 в. Владимов публикует роман «Генерал и его армия», в котором также касается исторической темы: в центре романа события Великой Отечественной войны, отменившие идейное и классовое противостояние внутри советского общества. Судьбе крестьянского рода посвящает свой роман «Семь дней» творенья В.Максимов. В.Некрасов, получивший Сталинскую премию за роман «В окопах Сталинграда», после выезда публикует «Записки зеваки», «Маленькую печальную повесть».

Творчество Аксенова, лишенного советского гражданства в 1980, отражает советскую действительность 1950–1970-х, эволюцию его поколения. Роман «Ожог» дает панораму послевоенной московской жизни, выводит на авансцену героев 1960-х – хирурга, писателя, саксофониста, скульптора и физика. В роли летописца поколения Аксенов выступает и в «Московской саге».

В творчестве Довлатова – редкое, не характерное для русской словесности соединение гротескового мироощущения с отказом от моральных инвектив, выводов. Его рассказы и повести продолжают традицию изображения «маленького человека».

В своих новеллах он передает стиль жизни и мироощущение поколения 1960-х, атмосферу богемных собраний на ленинградских и московских кухнях, советскую действительность, мытарства русских эмигрантов в Америке. В написанной в эмиграции «Иностранке» Довлатов иронически изображает эмигрантское существование. 108-я улица Квинса, изображенная в Иностранке, – галерея шаржей на русских эмигрантов.

Войнович за рубежом пробует себя в жанре антиутопии – в романе «Москва 2042», в котором дана пародия на Солженицына и изображена агония советского общества.

Синявский публикует в эмиграции «Прогулки с Пушкиным», «В тени Гоголя».

К постмодернистской традиции относят свое творчество Соколов, Мамлеев, Лимонов. Романы Соколова «Школа для дураков», «Между собакой и волком», «Палисандрия» являются изощренными словесными структурами, в них отразилась постмодернистская установка на игру с читателем, смещение временных планов. Маргинальность текста – в прозе Мамлеева, в настоящий момент вернувшего себе российское гражданство. Наиболее известные произведения Мамлеева – «Крылья ужаса», «Утопи мою голову», «Вечный дом», «Голос из ничто». Лимонов имитирует соцреализм в повести «У нас была прекрасная эпоха», отрицает истэблишмент в книгах «Это я – Эдичка», «Дневник неудачника», «Подросток Савенко», «Молодой негодяй».

Видное место в истории русской поэзии принадлежит Бродскому, получившему в 1987 Нобелевскую премию за «развитие и модернизацию классических форм». В эмиграции он публикует стихотворные сборники и поэмы.

Оказавшиеся в изоляции от «старой эмиграции» представители третьей волны открыли свои издательства, создали альманахи и журналы.

ГЛАВА II .

НАПРАВЛЕНИЯ ЛИТЕРАТУРЫ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ.

Развитие русской литературы в изгнании шло по разным направлениям: писатели старшего поколения исповедовали позицию «сохранения заветов», самоценность трагического опыта эмиграции признавалась младшим поколением (поэзия Г.Иванова, «парижской ноты»), появились писатели, ориентированные на западную традицию (В.Набоков, Г.Газданов). «Мы не в изгнаньи, мы в посланьи», – формулировал «мессианскую» позицию «старших» Д.Мережковский. «Отдать себе отчет в том, что в России или в эмиграции, в Берлине или на Монпарнасе, человеческая жизнь продолжается, жизнь с большой буквы, по-западному, с искренним уважением к ней, как средоточию всего содержания, всей глубины жизни вообще…», – такой представлялась задача литератора писателю младшего поколения Б.Поплавскому. «Следует ли напоминать еще один раз, что культура и искусство суть понятия динамические», – подвергал сомнению ностальгическую традицию Г.Газданов.

II .I СТАРШЕЕ ПОКОЛЕНИЕ ПИСАТЕЛЕЙ – ЭМИГРАНТОВ.

Стремление «удержать то действительно ценное, что одухотворяло прошлое» – в основе творчества писателей старшего поколения, успевших войти в литературу и составить себе имя еще в дореволюционной России. К старшему поколению писателей относят: Бунина, Шмелева, Ремизова, Куприна, Гиппиус, Мережковского, М.Осоргина. Литература «старших» представлена преимущественно прозой. В изгнании прозаиками старшего поколения создаются великие книги: «Жизнь Арсеньева» (Нобелевская премия 1933), «Темные аллеи» Бунина; «Солнце мертвых», «Лето Господне», «Богомолье Шмелева»; «Сивцев Вражек» Осоргина; «Путешествие Глеба», «Преподобный Сергий Радонежский» Зайцева; «Иисус Неизвестный» Мережковского. Куприн выпускает два романа «Купол святого Исаакия Далматского и Юнкера», повесть «Колесо времени». Значительным литературным событием становится появление книги воспоминаний «Живые лица» Гиппиус.

Среди поэтов, чье творчество сложилось в России, за границу выехали И.Северянин, С.Черный, Д.Бурлюк, К.Бальмонт, Гиппиус, Вяч.Иванов. В историю русской поэзии в изгнании они внесли незначительную лепту, уступив пальму первенства молодым поэтам – Г.Иванову, Г.Адамовичу, В.Ходасевичу, М.Цветаевой, Б.Поплавскому, А.Штейгеру и др. Главным мотивом литературы старшего поколения стала тема ностальгической памяти об утраченной родине. Трагедии изгнанничества противостояло громадное наследие русской культуры, мифологизированное и поэтизированное прошедшее. Темы, к которым наиболее часто обращаются прозаики старшего поколения, ретроспективны: тоска по «вечной России», события революции и гражданской войны, русская история, воспоминания о детстве и юности.

Смысл обращения к «вечной России» получили биографии писателей, композиторов, жизнеописания святых: Ив.Бунин пишет о Толстом («Освобождение Толстого»), М.Цветаева – о Пушкине («Мой Пушкин»), В.Ходасевич – о Державине («Державин»), Б.Зайцев – о Жуковском, Тургеневе, Чехове, Сергии Радонежском. Создаются автобиографические книги, в которых мир детства и юности, еще не затронутый великой катастрофой, видится «с другого берега» идиллическим и просветленным: поэтизирует прошлое Ив.Шмелев («Богомолье», «Лето Господне»), события юности реконструирует Куприн («Юнкера»), последнюю автобиографическую книгу русского писателя-дворянина пишет Бунин («Жизнь Арсеньева»), путешествие к «истокам дней» запечатлевают Б.Зайцев («Путешествие Глеба») и Толстой («Детство Никиты»). Особый пласт русской эмигрантской литературы составляют произведения, в которых дается оценка трагическим событиям революции и гражданской войны. Эти события перемежаются со снами, видениями, уводящими в глубь народного сознания, русского духа в книгах Ремизова «Взвихренная Русь», «Учитель музыки», «Сквозь огонь скорбей». Скорбной обличительностью насыщены дневники Бунина «Окаянные дни». Роман Осоргина «Сивцев Вражек» отражает жизнь Москвы в военные и предвоенные годы, во время революции. Шмелев создает трагическое повествование о красном терроре в Крыму – эпопею «Солнце мертвых», которую Т.Манн назвал «кошмарным, окутанным в поэтический блеск документом эпохи». Осмыслению причин революции посвящен «Ледяной поход» Р.Гуля, «Зверь из бездны» Е.Чирикова, исторические романы примкнувшего к писателям старшего поколения Алданова («Ключ», «Бегство», «Пещера»), трехтомный Распутин В.Наживина. Противопоставляя «вчерашнее» и «нынешнее», старшее поколение делало выбор в пользу утраченного культурного мира старой России, не признавая необходимости вживаться в новую действительность эмиграции. Это обусловило и эстетический консерватизм «старших»: «Пора бросить идти по следам Толстого? – недоумевал Бунин. – А по чьим следам надо идти?».

II .II МЛАДШЕЕ ПОКОЛЕНИЕ ПИСАТЕЛЕЙ В ЭМИГРАЦИИ.

Иной позиции придерживалось младшее «незамеченное поколение» писателей в эмиграции, отказавшееся от реконструкции безнадежно утраченного. К «незамеченному поколению» принадлежали молодые писатели, не успевшие создать себе прочную литературную репутацию в России: В.Набоков, Г.Газданов, М.Алданов, М.Агеев, Б.Поплавский, Н.Берберова, А.Штейгер, Д.Кнут, И.Кнорринг, Л.Червинская, В.Смоленский, И.Одоевцева, Н.Оцуп, И.Голенищев-Кутузов, Ю.Мандельштам, Ю.Терапиано и др. Их судьба сложилась различно. Набоков и Газданов завоевали общеевропейскую, в случае Набокова, даже мировую славу. Алданов, начавший активно печатать исторические романы в самом известном эмигрантском журнале «Современные записки», примкнул к «старшим». Практически никто из младшего поколения писателей не мог заработать на жизнь литературным трудом: Газданов стал таксистом, Кнут развозил товары, Терапиано служил в фармацевтической фирме, многие перебивались грошовым приработком. Характеризуя положения «незамеченного поколения», обитавшего в мелких дешевых кафе Монпарнаса, В.Ходасевич. Наиболее остро и драматично тяготы, выпавшие на долю «незамеченного поколения», отразились в бескрасочной поэзии «парижской ноты», созданной Г.Адамовичем. Если старшее поколение вдохновлялось ностальгическими мотивами, то младшее оставило документы русской души в изгнании, изобразив действительность эмиграции. Жизнь «русского монпарно» запечатлена в романах Поплавского «Аполлон Безобразов», «Домой с небес». Немалой популярностью пользовался и «Роман с кокаином» Агеева. Широкое распространение приобрела и бытовая проза: Одоевцева «Ангел смерти», «Изольда», «Зеркало».

Исследователь эмигрантской литературы Г.Струве писал: «Едва ли не самым ценным вкладом писателей в общую сокровищницу русской литературы должны будут признаны разные формы нехудожественной литературы – критика, эссеистика, философская проза, высокая публицистика и мемуарная проза». Младшее поколение писателей внесло значительный вклад в мемуаристику.

Набоков и Газданов принадлежали к «незамеченному поколению», но не разделили его судьбы, не усвоив ни богемно-нищенского образа жизни «русских монпарно», ни их безнадежного мироощущения. Их объединяло стремление найти альтернативу отчаянию, изгнаннической неприкаянности, не участвуя при этом в круговой поруке воспоминаний, характерной для «старших». Медитативная проза Газданова, технически остроумная и беллетристически элегантная была обращена к парижской действительности 1920 – 1960-х. В основе его мироощущения – философия жизни как формы сопротивления и выживания.

В первом, в значительной степени автобиографическом романе «Вечер у Клэр» Газданов давал своеобразный поворот традиционной для эмигрантской литературы теме ностальгии, заменяя тоску по утраченному реальным воплощением «прекрасного сна». В романах «Ночные дороги», «Призрак Александра Вольфа», «Возвращение Будды» спокойному отчаянию «незамеченного поколения» Газданов противопоставил героический стоицизм, веру в духовные силы личности, в ее способность к преображению. Своеобразно преломился опыт русского эмигранта и в первом романе В.Набокова «Машенька», в котором путешествие к глубинам памяти, к «восхитительно точной России» высвобождало героя из плена унылого существования. Блистательных персонажей, героев-победителей, одержавших победу в сложных, а подчас и драматичных, жизненных ситуациях, Набоков изображает в своих романах «Приглашение на казнь», «Подвиг».

Торжество сознания над драматическими и убогими обстоятельствами жизни – таков пафос творчества Набокова, скрывавшийся за игровой доктриной и декларативным эстетизмом. В эмиграции Набоков также создает: сборник рассказов «Весна в Фиальте», мировой бестселлер «Лолита», романы «Отчаяние», «Камера обскура», «Король, дама, валет», и др.

В промежуточном положении между «старшими» и «младшими» оказались поэты, издавшие свои первые сборники до революции и довольно уверенно заявившие о себе еще в России: Ходасевич, Иванов, Цветаева, Адамович. В эмигрантской поэзии они стоят особняком. Цветаева в эмиграции переживает творческий взлет, обращается к жанру поэмы, «монументальному» стиху. В Чехии, а затем во Франции ей написаны «Царь-девица», «Крысолов», «Лестница», «Новогоднее», «Попытка комнаты». Ходасевич издает в эмиграции вершинные свои сборники «Тяжелая лира», «Европейская ночь», становится наставником молодых поэтов, объединившихся в группу «Перекресток».

Иванов, пережив легковесность ранних сборников, получает статус первого поэта эмиграции, выпускает поэтические книги, зачисленные в золотой фонд русской поэзии: «Стихи», «Портрет без сходства», «Посмертный дневник». Особое место в литературном наследии эмиграции занимают мемуары Иванова «Петербургские зимы», «Китайские тени», его известная поэма в прозе «Распад атома». Адамович публикует программный сборник «Единство», известную книгу эссе «Комментарии».

ГЛАВА III .

ВКЛАД ЛИТЕРАТУРЫ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ В ОБЩИЙ КОНТЕКСТ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ XX ВЕКА.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ:

Мы познакомились с литературой русского зарубежья и русской литературой XX века:

1. Подробно изучили периоды волновой эмиграции. Выявили три волны эмиграции:

А. Первая волна эмиграции(1918-1940)

Б. Вторая волна эмиграции(1940-1950)

В. Третья волна эмиграции(1960-1980)

2. Познакомились с направлениями литературы русского зарубежья (Символизм, акмеизм, футуризм и др.)

3. Выявили вклад литературы русского зарубежья в общей концепции русской литературы XX века:

Поэзия продолжается, но все чаще говорит о том, как трудно ей это дается. Она продолжается, но со все большим усилием признает и узнает свое продолжение, останавливается перед разрывом традиции.

Сейчас поэзию определяют не группы и направления, а небольшой круг поэтических имен, принадлежащих разным поколениям и представляющих различные поэтические склонности. Некоторые имена как бы заново вернулись после некоторого молчания и забвения, вернулись новыми стихами и итоговыми книгами.

Неприбранные рифмы. Стих, идущий просторечного слова и без труда поднимающий просторечие до молитвы, обыденность до вечности, сообщающий классическое достоинство самой поэзии.

Литература русского зарубежья была не подвластна цензуре, что дало ей свежий воздух для творения. Но, не смотря на это, писатели эмигранты, че поле идей было широко, выбрали главной идеей творчества: Родину и мысли о ней.

И хоть те, кому адресованы были эти строки, не замечали их, позже мы смогли увидеть взгляд на Родину со стороны.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Энциклопедия Кругосвет. Литература русского зарубежья.

2. Википедия. Литература русского зарубежья.

3. Струве Г. П. Русская литература в изгнании.

4. Агеносов В. В. Литература русского зарубежья.