Андрис лиепа личная. Нас с женой объединила вера. А каким был Нуриев
Со знаменитой супружеской парой OK! поговорил о том, как прожить вместе 18 лет, а также о том, какие нравыцарят в современном балете
Фотография: Дмитрий Абаза
Так, 15 января во Флоренции запланирована премьера сразу трех постановок. У Кати, десять лет протанцевавшей в Мариинском театре, сейчас тоже есть свое дело - компания, которая занимается организацией светских мероприятий и благотворительных семейных вечеров «Подари детям сказку». На сегодняшний момент она уже собрала три миллиона рублей в помощь детям, больным раком.
Катя, а зачем вам работать? Вы же вполне могли бы этого и не делать.
Екатерина: Я такой человек, что мне сложно реализовывать себя дома. В какой-то момент я перестала понимать смысл в устроении развлечений. То есть это само по себе неплохо - праздники тоже нужны в нашей жизни, но у меня есть внутреннее ощущение, что нужно делать что-то большее. Если мое имя привлекает людей, если они доверяют мне сбор средств для детей, то надо делать все, чтобы помочь детям. И я счастлива, что могу применить свои умения именно в этом направлении. А до этого нашим с Андрисом бизнесом долгое время был Фонд имени Мариса Лиепы. Мы поднимали этот проект с нуля, сутками торчали в офисе, и в результате сейчас это крупная компания, которая организует мероприятия огромного масштаба.
Со всеми этими делами вы не забыли, что такое балетный станок?
Нет. Совсем недавно мы работали в Италии и ставили там спектакли «Жар-птица», «Петрушка» и «Шахерезада». Я показывала артистам балета все их партии, так что мне и самой приходилось заниматься. У меня есть свои упражнения, которые я делаю каждое утро. Вообще балетный человек не может без физической нагрузки. Так что я ко всему прочему занимаюсь еще и теннисом, танцами, плаванием...
А вы, Андрис?
Андрис: «Станок делаю» каждый день по сорок пять минут. Иначе я бы просто чувст-вовал себя гуманоидом, не в своей тарелке. С детства отец нас приучал качать спину, пресс. Конечно, не хватает времени, чтобы как следует заниматься, но не заниматься вообще для меня невозможно. Даже когда мы ездили с Ксюшей и Катей на отдых в Египет, они ходили на пляж, а я дома «делал станок», потом бегал, пропотевал, чтобы только не сойти с ума от безделья.
Давайте вернемся в прошлое. Как вы познакомились?
Е.: Андрис приехал из Нью-Йорка в Ленинград танцевать в Мариинском театре, а я там уже год танцевала. Так мы и познакомились.
А.: Я увидел женщину, у которой были удивительно голубые глаза. И мне так захотелось показать ей часть того мира, который я к тому времени уже для себя открыл! Первая наша совместная поездка с Катей была в Париж, именно там у нас завязался роман. Но он тогда был такой... платонический. Мы ходили на Монмартр, встречали рассвет на Эйфелевой башне, Катя в первый раз поела устриц. Правда, потом говорила, что ей после этого было жутко противно.
Говорят, что большинство супружеских пар внешне похожи друг на друга. Вы, по-моему, только подтверждаете этот постулат.
Е.: Да, нам многие говорят, что мы похожи. Те, кто не очень нас знает, вообще думают, что я сестра Андриса, а Илзе - его жена. Но сходство между нами только внешнее. По характеру мы с Андрисом абсолютно разные люди. Наша семейная жизнь - это такое терпение, смирение. Я все больше понимаю, насколько мы с мужем не похожи. Определенно, ваша общая черта - это крепкий, сильный характер.
Бывает такое, что находит коса на камень?
Е.: Бывает. Есть принципиальные вещи, которые требуют, чтобы ты настояла на своем. Хорошо, что их не так много. По большому счету я такой человек, что мне проще уступить. Для меня худой мир лучше доброй ссоры.
А Андрис другой?
Е.: Да, он Козерог, упрямый. (Смотрит на Андриса .) Делает вид, что не слышит! (Смеется .)
Рождение дочки как-то повлияло на ваши отношения?
Е.: Интересный момент: перед появлением дочки у меня было понимание, что произошла какая-то потеря смысла жизни. Пока не было Ксюши, мы с мужем вместе что-то делали, все время куда-то ездили... И вдруг я поняла, что смысла в этом совершенно нет, что это тупое существование и что единственный смысл, который может быть для меня отныне - это ребенок. Рождение Ксюши перевернуло мое мировосприятие. Произошла полная переоценка ценностей. То же самое произошло и с работой: я вдруг поняла, что все, что я делала, не имеет смысла. Встал вопрос: что дальше? для чего я живу? Так появился проект «Благотворительные вечера». Я знаю: то, чем я занимаюсь сейчас, - это правильно, своевременно, это то, что нужно и мне, и другим.
А вы деньги на этом зарабатываете?
Е.: Не думаю, что здесь можно вообще говорить о серьезных деньгах - скорее о зарплате для сотрудников и расходах на содержание офиса.
У вас сузился круг общения с появлением третьего члена семьи?
Е.: Конечно. Ты вообще перестаешь принад-лежать только себе. Вдруг понимаешь, что желания ребенка гораздо важнее, чем твои. Это должны понять оба супруга. Ведь именно на этом этапе чаще всего и разрушаются семьи.
Андриса изменило рождение дочки?
Е.: Мне кажется, да. У него возникло ощущение ответственности, он тоже понял, что не должен быть в полной мере эгоистичен.
А.: Помню, когда Ксюша с Катей приехали из роддома, я положил дочку на грудь и почувствовал, что она засыпает. И я пролежал так с ней целый час - не мог встать, чтобы просто ее не разбудить! Очень сильное впечатление на меня это произвело.
Но путешествовать, несмотря на такую занятость, вам все-таки удается…
Е.: Я обожаю море и как раз благодаря Ксюше и ее каникулам стала больше отдыхать. Это здорово. Потому что балетная профессия нас научила работать с детства. Все балетные могут свернуть горы, у нас нет понятия «заболел», «плохо себя чувствую». Ты сказал, что будешь это делать, значит, должен это сделать. При этом ты забываешь, что такое отдых. И когда заканчиваешь танцевать, то открываешь для себя другой мир. Например, я открыла для себя мир субботы и воскресенья. Очень долго привыкала к тому, что это выходные дни. У балетных ведь только понедельник выходной.
И что вы делаете в субботу-воскресенье?
Е.: Высыпаюсь. А потом мы проводим время с Ксюшей - гуляем, ходим в киношку. В воскресенье обязательно ходим в храм.
На скейте, как Андрис, не катаетесь?
Е.: Нет, я это дело не люблю!
А.: Когда отец привез скейт, мне было лет тринадцать-четырнадцать, и я катался от Брюсова переулка вниз по Тверской, доезжал до консерватории. Народ на меня смотрел и не мог понять, как можно на четырех колесиках так ловко ездить. Сейчас я в свои сорок шесть лет выезжаю с Ксюхой на Ленинские горы. Она там катается на роликах, а я на скейте.
Вы хотели бы, чтобы дочка начала заниматься балетом?
Е.: У нее нет такого желания. А балет - это такая вещь, что нужно очень хотеть им заниматься. Только тогда все невзгоды, боль, которую нужно терпеть каждый день по многу часов, по-другому воспринимаются. Правда, я все равно заставлю Ксюшу делать разные упражнения: они нужны для осанки, для фигурки, чтоб она могла красиво спинку держать, красиво ножки ставить. Для девочки это полезно, даже если она не собирается танцевать на сцене. Важно правильно ощущать свое тело.
Андрис, хотела спросить у вас: как быть достойным сыном своего отца?
А.: В моем случае - просто брать с него пример. Мой отец был уникальной личностью и всегда был примером для меня и для Илзе. Я понимал с детства, что мне будет очень трудно. Для того чтобы доказать, что я достоин быть танцовщиком, мне надо было делать все даже не на сто, а на двести процентов. Отец с детства не знал, получится из нас с Илзе что-то или нет. Сначала за танец у меня было «три с минусом», потом «три с плюсом», затем «четыре с минусом», «четыре с плюсом»... И когда мы выпускались, я получил пятерку по классическому балету. Отец пришел, посмотрел, сказал, что какие-то вещи ему очень понравились. Но даже когда я поступил в Большой театр, он до конца не понимал, что из меня выйдет. Он долго присматривался к моим выступлениям и после одного спектакля сказал мне: «Вот теперь я вижу, что ты можешь танцевать Альберто в «Жизели». А я уже четыре года работал в Большом театре!
А вы хотели бы стать во главе Большого театра?
А.: На самом деле мне очень не нравится сегодняшняя ситуация в нем и дирекция, которая там работает. Я этот театр знаю с самого детства, и самое жуткое, что оттуда сейчас уходят все традиции. Несмотря на то что сейчас Большой пытаются реконструировать, мне кажется, что это есть и будет фальшивка. Я не верю, что кто-то вкладывает свою душу, чтобы театр оставался тем театром, которым был. Очень много в нем людей, которые высказывают свои собственные мнения, не имея на это права. А роль артиста там низводится до роли винтика в огромной машине, которая все равно всех и вся перемалывает.
А вам вообще нравится ставить спектакли? Режиссерская работа вам больше по душе, чем работа танцора?
А.: Да. Потому что от танцовщика зависит только его собственная партия, а от режиссера зависит все. Вот сейчас я ставлю спектакль на музыку Черепнина. Никто на самом деле не знает и не помнит, кто это такой, кроме музыкальных критиков. А он, между прочим, автор музыки к балету, который покорил Париж ровно сто лет назад! И восстанавливать его для меня огромная радость. Безусловно, я не жалею о прошлом. Я танцевал у Бежара, у Барышникова. Но это были настоящие личности. А сейчас личности мельчают и уходят, мне становится очень сложно поддаться на чужую игру. Поэтому я придумываю свои игры и расставляю фигуры на доске так, как считаю нужным.
А как вам работается с Цискаридзе? Говорят, он довольно упрямый человек.
А.: Коля на самом деле такой же максималист, как и я. Поэтому мне с ним работается хорошо. Мы создали для него уже четыре спектакля - те, которые когда-то танцевал Вацлав Нижинский. И я надеюсь, Коля в следующем году будет блистать в Париже так же, как когда-то Вацлав. Я жалею, что Большой театр не ставит на Цискаридзе. Наверное, такие проблемы были и у Нижинского, когда он ушел из Мариинского театра, где он был винтиком в большой машине...
Вы работали во многих балетных труппах. Наверняка есть та, которую вы вспоминаете с особой теплотой?
А.: Я думаю, что, несмотря на сказанное мной выше, восемь лет работы в Большом театре не перебить ничем. Там я преодолевал какие-то очень большие препоны, и в этом был тогда смысл моей жизни. Катя сказала, что я Козерог. Действительно, когда мне становится легко, мне неинтересно. Я ухожу из труппы и иду в другую, где доказываю, что я могу там работать.
А вам, как солисту балета, платили много?
А.: Никогда не работал в балете ради денег. И даже сейчас спектакль для Галины Вишневской я поставил бесплатно. Не получил за него ни копейки и еще вкладывал свои деньги в декорации, которые я считал нужным доделать. Но то количество сил и энергии, которые мы вкладываем в спектакли, все равно возвращается. Балет никогда не был на самоокупаемости, он всегда имел дотации от государства. Сергей Дягилев был виртуозом займов и умер нищим человеком. Он это делал не ради денег, а ради того, чтобы продвигать русское искусство на Запад.
Вы такой же жертвенный?
А.: Ну, наша профессия вообще жертвенная, априори. Если ты можешь рисковать своим здоровьем, с детства выворачивая ноги в другую сторону, то, наверное, жертвенность в тебе заложена. Так же как наши советские спортсмены получали копейки и достигали гораздо больших результатов, чем сейчас, когда за каждую золотую медаль дают сто тысяч евро. Деньги не мотивация, к сожалению. Рекорды ставятся за идею.
Но вы же все-таки много сотрудничаете с разными банками, коммерческими организациями, которые приглашают вас за деньги ставить им шоу…
А.: Я, честно говоря, не занимаюсь тем, что мне неинтересно. Меня спрашивают, зачем я ставлю для Жасмин, Шуфутинского? Мне это было интересно! От приличной зарплаты я, конечно, тоже никогда не отказываюсь, потому что у меня есть жена и ребенок и мне нужно их кормить, красиво одевать. Но когда-то мой агент просто меня возненавидел за то, что я в Новый год мог заработать за десять спектаклей «Щелкунчик» сто тысяч долларов, а вместо этого поехал в Кировский театр в Ленинград. И Морис Бежар приглашал меня на постоянную работу в его труппу, но я тоже принял для себя решение в пользу интересных работ в Питере. И я ни секунды об этом не жалею. Для моего американского агента такой поступок был нонсенсом. Притом что в Кировском театре я станцевал «Видение розы» и два спектакля «Жизель», но за них ничего не получил и еще сам заплатил за гостиницу, в которой жил. А можно не совсем приличный вопрос?
Как вас минула судьба стать танцовщиком-геем?
А.: Ой... Мне кажется, это внутренняя человеческая трагедия - смена ориентации. Это, наверное, всегда связано с проблемами в семье, которые ведут потом к таким вот странным результатам. А в нашей семье всегда был культ женолюбства. Отец был очень любвеобильным человеком. Наверное, это трагедия, когда человек не получает удовлетворения от своей жены или подруги и ему приходится менять свою ориентацию, чтобы найти ответное чувство. Человек попадает под этот пресс, который его давит потом. Сейчас, как ни странно, еще очень много политиков-геев... Я достаточно лояльно отношусь к людям нетрадиционной ориентации, это их личное дело, и, наверное, каждый будет отвечать потом за него. Нам судить невозможно... Мне как-то больше всегда импонировала именно творческая сторона жизни Нижинского, Нуриева... С Рудольфом я был знаком, встречал его много раз.
А каким был Нуриев?
А.: Очень экстравагантным и очень интересующимся тем, что происходит в России. Он очень многих артистов вывел на позицию звезд буквально за два года, минуя все восемь кордебалетных линий, которые они должны были пройти, что на самом деле практически невозможно! Он просто видел, кто достоин быть солистом, и давал им звание «этуаль» (в переводе с французского - «звезда». - Прим. OK!). Он влюблял в свою профессию молодых артистов и давал им возможность танцевать.
А что вас подтолкнуло уйти из танцоров?
А.: Ну, у меня была большая травма - я разорвал себе связку на колене. Поэтому даже те спектакли, которые я любил и танцевал хорошо, мне уже технически было сложно танцевать. Со временем я стал бояться делать на сцене те движения, которые делал с огромной легкостью и которые были моими коронными. Мне сделали операцию, и врачи сказали: «Никто не гарантирует, что ты опять не разорвешь себе связку». Я на самом деле понимаю, что многие танцовщики после этого возвращались, - Илзе, Коля Цискаридзе. Но я использовал эту ситуацию для того, чтобы перейти в другую ипостась. И достаточно успешно в нее перешел. Вам иногда снится, что вы танцуете? А.: Нет, таких снов нет... Зато я тут Лужкова во сне видел. Мы пытаемся построить балетную школу имени Мариса Лиепы в Москве, нам уже выделили участок. И мы хотим, чтобы Юрий Михайлович сейчас помог нам. У нас есть небольшие сложности.
Ирина Виноградова
- Андрис, как вы считаете, что балет дает человеку и что он у него отнимает?
Дает ощущение самовыражения, очень искренней и настоящей любви к своей профессии, а отнимает часть жизни, которая могла бы быть потрачена на семью, на отдых, на какие-то другие жизненные блага. Это не деньги, не дачи, а совсем другие вещи. Например, поездку на лето на три месяца в деревню никто из артистов балета себе позволить не может. Во всяком случае, пока он или она выступают. Но с другой стороны, балет – это огромная часть жизни. Человек, который заразился вирусом любви к этим пыльным залам, закулисью, без этого уже жить не может. Очень многие актеры говорят, что, уходя из театра, они всегда хотят вернуться и вдыхать запах канифоли, который становится для них очень родным и близким. Даже мой отец, великий танцовщик, после вынужденного ухода из Большого театра говорил, что он готов работать библиотекарем в родном театре - так велика была его любовь к театру.
- Вы с сестрой выбрали одну и ту же профессию балет, но Илзе было значительно сложнее в профессии, чем вам. Как сейчас складываются ваши творческие и личные отношения?
Женщине всегда немножко сложнее в балете, ввиду очень большой конкуренции. Это не значит, что среди мужчин нет конкуренции, но просто всегда танцовщиков меньше, чем балерин. Это объективная реальность, и, конечно, достичь каких-то творческих высот балерине гораздо сложнее. Несмотря на то, что отец был замечательным танцовщиком, отношения у него в театре не сложились, поэтому он реально не мог нам помогать ни в школе, ни в театре. В школе он нам преподавал дуэт, что на самом деле было очень важно. Мы с сестрой репетировали под его руководством дуэтные партии и танцы, а в театр он несколько раз приходил на наши классы, но потом это ему запретили и даже отняли у него пропуск. На самом деле для него это было очень большой трагедией. Его уход из Большого театра стал своего рода пропуском на сцену для Илзе, потому что так подстроило руководство театра. Официально его выгнать не могли, потому что он был лауреатом Ленинской премии, народным артистом СССР, то есть мог находиться в театре, сколько хотел, поэтому ему поставили условие, что Илзе примут в труппу театра, если он напишет заявление «по собственному желанию». И отец его написал. Я думаю, что он это делал с открытым сердцем, потому что очень любил мою сестру. Но для него это стало началом конца, потому что он всю жизнь бредил Большим театром. Я помню, когда я уезжал работать в Америку он мне говорил все время: только не бросай Большой театр, только не бросай Большой театр! Я же решил, что Большой театр – это стены, а работать можно в любой стране мира и в любом театре, чтобы нести тот же свет и нести ту же мощь, которая есть в Большом театре. То есть я продолжил дело отца и танцевал у Бежара и у Барышникова, у Нуриева и в Театро дель Опера, в шведской опере и в разных других крупнейших театрах. Все с божьей помощью мне удалось сделать. Я думаю, что отец в принципе мог сделать то же самое, но ему мешала поразительная вера в то, что Большой театр - это самая вершина творчества. Он так для него и остался вершиной, выше которой ничего не может быть. Ну и потом, его всегда удерживало от отъезда и понимание того, что побег, на который решились Нуриев, Барышников и другие великие артисты балета, сделает невозможным его общение с нами, с детьми. Поэтому у отца никогда не было мысли покинуть СССР. Что же касается моих отношений с сестрой, то они очень теплые и близкие. Илзе стала крестной матерью моей дочки Ксюши. Она человек очень тонкий и чуткий, поэтому мы всегда очень чувствуем настроение друг друга. Нам приятно вместе работать. Ближайший проект, который мы готовим, - драматический спектакль «Ида Рубинштейн», режиссером которого я стану. А Илзе сыграет главную роль.
- Ваши родители расстались. Их развод повлиял на ваше отношение к семье, к женщине?
Отцу было очень сложно, потому что он был не только очень хорошим танцовщиком, но и красивейшим мужчиной: очень элегантным, очень ярким и, конечно, многие женщины просто расстилались перед ним. Устоять перед этим ему было сложно. У меня в жизни тоже были какие-то свои трудности, но в итоге я нашел свою вторую половину - Катю - и очень рад. У нас родилась дочка Ксения. Мы с женой обвенчались. Это то, что наши родители не смогли сделать. И теперь вера нас объединила и помогает решать семейные проблемы, которые время от времени возникают. Раньше эту сторону жизни никогда никто не обсуждал. Не с кем было посоветоваться. Если сейчас можно пойти в храм и попросить у бабушки совета, отслужить молебен, то тогда чаще всего советы давали друзья, которые в итоге оказывались очень неправы. Я в вопросах семейной жизни на мнения людей не полагаюсь. Если возникает какая-то проблема или какой то вопрос, я иду к духовному отцу или в храме служу молебен покровителям нашей семьи. Покровительница нашей семьи Ксения Петербургская. Даже Ксению, нашу дочку, мы назвали в ее честь. Также мы очень чтим Николая Чудотворца, потому что мы венчались в день Николая Чудотворца - 22 мая - в Никольском соборе в Санкт-Петербурге. Вообще, отец собирал иконы. И я сейчас, по прошествии стольких лет, понимаю, что икона вне зависимости от того, висит ли она как музейный экспонат или предмет культа верующих, все равно имеет влияние на человека. Собирая иконы, отец был очень тонким и очень серьезным ценителем и человеком, который понимал и глубоко чувствовал русское иконописное искусство. И то, что к отцу приходили в руки старинные иконы, я думаю, тоже знак. Ведь икона так просто тоже в руки не дается.
Ради любви я сменил веру
- Расскажите, пожалуйста, о том, как вы познакомились со своей супругой Катей и сколько времени потребовалось, чтобы понять, что именно она - ваша вторая половина.
Мы познакомились в Петербурге, когда я приехал туда на несколько спектаклей. Это было после моего возвращения из Америки, где я прожил много лет. Меня пригласил виноградов на вечер, посвященный Нежинскому, потом я станцевал там спектакль «Жизель», и вот после этого спектакля мы и увиделись с Катей. Как-то очень необычно и тепло поздоровались. Самое удивительное, что я любил поздно вечером репетировать. Репетиции заканчиваются в девять часов, и потом зал свободен до полуночи, и я чаще всего часов в десять или даже в половину одиннадцатого приходил в зал часа на полтора. Там я ее встретил, тоже работающую в зале, и так завязались какие-то отношения. Оказавшись с театром в Париже, мы впервые начали друг за другом ухаживать, хотя, скорее, я, наверное, начал ухаживать за ней именно там. Этот город очень непростой, но он и по сей день «наш». А чтобы ощутить себя ответственным за нее, мне понадобилось пять лет. Нам в принципе было очень хорошо вдвоем, и я не собирался ставить штамп в паспорте, потому что мне казалось, это не так важно. А у Кати был духовный отец - отец Богдан, настоятель Никольского собора в Петербурге. И вот именно он нас обвенчал. Я, кстати, перешел в православие перед этим знаменательным событием.
- Прежде вы были женаты на американке. Что стало причиной распада этого брака?
Я много работал в труппе Барышникова, но когда я получил приглашение на работу в Советском Союзе, жена просто не захотела уезжать из Америки. Наши отношения закончились на том, что я не хотел бросать свою работу, а она не была готова пожертвовать своей карьерой в ООН. На этом отношения закончились.
- Вы объездили весь мир, вернулись домой. Почему вы не последовали примеру многих других артистов, которые сделали себе имя на Западе и остались там?
Я вернулся, потому что умею почувствовать, где мне будет интереснее работать. В России в творческом плане я могу делать все, что хочу, а в Америке, как ни странно при всем ее демократическом строе, всегда находится какой-то человек, и чаще всего неумный, который стоит над тобой и говорит, что и как тебе надо делать.
- Вы часто ставите спектакли на родине отца в Риге, хотя сейчас у России с Латвией формально непростые отношения. Когда вы бываете в Латвии, обсуждаете ли вы с известными людьми, возможно, с политиками эту ситуацию. Сталкивались ли вы с какими-то, может быть, нелестными высказываниями в свой адрес? Изменилось ли хоть как-то отношение простых латышей к москвичам, к россиянам, по вашему мнению?
Я думаю, что на самом деле у России очень сложные отношения со многими государствами, которые входили в состав Советского Союза. Но у простых людей никаких противопоказаний для того, чтобы общаться друг с другом, нет. Сколько бы я ни ездил в Латвию, я никогда не испытывал на себе какого-то презрительного отношения, а мы приезжаем в Ригу как минимум два-три раза в год, ставим там спектакли, устраиваем вечер памяти отца. Объективно никаких сложностей во взаимоотношениях с латышами нет. Недаром многие наши известные артисты покупают дома в Юрмале. Если бы они чувствовали к себе презрительное отношение, понимали, что им там грозит опасность, никто не стал бы вкладывать деньги в недвижимость там. Это все политические игры. Когда я приезжаю в Москву и смотрю телевизор, невольно начинаю думать, что какие-то проблемы у нас с Латвией есть. По телевизору говорят, что все плохо, а когда ты приезжаешь сам, то видишь, что все нормально.
- Вы живете в центре, тогда как сейчас модно жить за городом. Не собираетесь перебраться на Рублевку?
Никак не могу тратить два часа в день на поездку в центр города и еще два часа на выезд из города. Моя мама живет на даче, где я, честно говоря, в последний раз бывал год назад, потому что доехать туда я просто не могу. Она живет на Рублевке, в районе Николиной горы, однако те пробки, в которые я попадаю и стою по 40 минут вместе с ребенком, - это выше моих сил. Так что мы ездим просто на Ленинские горы, на Поклонную гору отдыхать.
- Насколько я знаю, достаточно непросто вам далось появление дочки Ксюши. Вы узнали о том, что Катя беременна, в Японии. Расскажите, пожалуйста, об этом.
Мы с женой уехали на работу в Японию на три месяца, я готовил драматический спектакль, в котором играл роль Есенина. Так получилось, что наше заветное желание – появление малыша - осуществилось именно там. Мы сразу после Пасхи узнали, что Катюша уже не одна. На самом деле мы немножко перепугались, потому что лететь обратно было страшновато: перелет очень долгий. Поэтому мы решили, что Катя останется в Японии, и доверились местным врачам. Их главный рецепт в том, что природа сама обо всем позаботится, поэтому мы с женой только молились, чтобы все прошло удачно. И наши молитвы были услышаны. Мы причащались каждую неделю в православном храме в Токио. С тех пор очень чтим Николая Японского. Мы благополучно вернулись в Москву, и Катя родила здоровенькую дочку. Сейчас Ксюша очень много с нами путешествует, ездит к бабушке в Германию, бывает с нами в Риге, на гастролях. Так что ее имя Ксения – странница - определенно влияет на судьбу.
Несмотря на то что суд обязал Андриса Лиепу выплачивать 25% своего дохода на воспитание несовершеннолетней дочери, журналисты выяснили, что артист балета этого не делает. Сейчас он числится в должниках у Федеральной службы судебных приставов .
ПО ТЕМЕ
Более того, помимо невыплаченных дочери алиментов, именитый танцовщик должен столичному банку "Петрокоммерц" восемь миллионов 534 тысячи рублей . В распоряжение журналистов издания SUPER попали снимки входной двери в доме Андриса Лиепы, на которой висит уже несколько повесток о вызове к судебному приставу-исполнителю. По закону, согласно документам, если артист не предпримет каких-либо действий с момента получения повестки, ему грозит запрет в выезд за границу.
Ранее в интервью экс-супруга Лиепы Екатерина рассказала, что несколько лет Андрис только оплачивал учебу дочки в школе . "Для всех присутствующих в зале это был шок. Народный артист России Андрис Лиепа заявил, что никаких алиментов он платить не собирается. А мотивировал свое решение отец тем, что он и так помогает матери растить дочь. Так и сказал: "Я достаточно участвую в жизни ребенка. Например, я ее познакомил с Бритни Спирс…" – рассказал защищающий интересы Екатерины адвокат Александр Добровинский, добавив, что в подтверждение своих слов Лиепа показал фотографию, изображающую Ксению и американскую поп-принцессу. "Все в зале чуть со смеху не попадали", – отметил именитый юрист.
Напомним, Андрис Лиепа и Екатерина Катковская познакомились в 1989 году. Тогда артист впервые приехал в Мариинский театр – участвовать в гала-концерте, посвященном 100-летию Вацлава Нижинского. Именно там работала балериной Екатерина. Однако поначалу общение двух артистов было построено исключительно на дружеских чувствах, и лишь в 1991 году это переросло в любовь. 22 мая 1995 года влюбленные обвенчались в Николаевском соборе в Санкт-Петербурге, но поженились только в январе 1998 года, незадолго до рождения их дочери Ксении.
Танцовщик не хочет выплачивать алименты на дочь
Танцовщик не хочет выплачивать алименты на дочь
На днях состоялось последнее судебное заседание, поставившее точку в отношениях одной из самых красивых пар в балетном мире. Андрис и Катя ЛИЕПА больше не муж и жена. Женщина вынуждена была через суд отстаивать алименты на ребенка. Андрис отказывается платить хоть какие-либо деньги на содержание девочки.
50-летнего Андриса Лиепу и его супругу Екатерину, которая моложе его на десять лет, считали одной из самых блестящих пар в балетном мире. На светских мероприятиях к ним было приковано всеобщее внимание. Супруги охотно позировали фотографам и казались вполне счастливыми. Как оказалось, уже пять лет они не жили вместе. А на днях развелись.
Кате не хотелось, чтобы кто-то знал, что они расстались, - рассказала подруга Екатерины. - Она думала, что Андрис будет продолжать содержать их дочь Ксению, и не хотела шумихи. Могли стать известными факты, которые не будут приятны ни ему, ни ей.
Но Андрис перестал участвовать в воспитании девочки в той мере, в которой хотела Катерина. Поэтому она решила развестись официально, через суд. Заключить мировое соглашение не получилось из-за финансовых разногласий.
В эти пять лет Андрис оплачивал только учебу Ксении в школе, - сетует Екатерина. - Больше не помогал ничем. Когда адвокат, к которому я обратилась, узнал об этом факте, то согласился работать безвозмездно. Кстати, из имущества нам делить было нечего: у Андриса своя квартира, у меня - своя.
Бритни Спирс не съешь
В суде оставалось определить сумму алиментов на несовершеннолетнюю дочь Ксению.
Для всех присутствующих в зале это был шок, - рассказал адвокат Екатерины Александр Добровинский . - Народный артист России Андрис Лиепа заявил, что никаких алиментов он платить не собирается. А мотивировал свое решение отец тем, что он и так помогает матери растить дочь. Так и сказал: «Я достаточно участвую в жизни ребенка. Например, я ее познакомил с Бритни Спирс ...» В подтверждение этих слов адвокат Андриса достал фотографию, на которой американская поп-звезда стоит рядом с Ксенией как неоспоримый факт участия его клиента в воспитании. Все в зале чуть со смеху не попадали.
А как красиво начинались отношения этой пары! Они познакомились в 1989 году во время поездки в Париж. Андрис широким жестом выбросил в реку часы со словами: «Теперь начинается новая жизнь!», после чего сделал предложение руки и сердца. Через шесть лет влюбленные обвенчались в Николаевском соборе Санкт-Петербурга. И до сих пор перед Богом остаются мужем и женой.
Катю предупреждали, что Андрис «многосторонний» мужчина, - рассказала подруга. - Но она была так влюблена, что не хотела этого замечать. А потом родилась дочь, и надо было ее подымать. Когда поняла, что она перестала интересовать мужа как женщина, было поздно. Нет, другой особы женского пола не появилось... Там другое...
Суд постановил, что основное место проживания девочки будет с матерью. Андрис Лиепа обязан выплачивать экс-супруге на содержании дочери 25 процентов своего дохода.
Фотографии с Бритни Спирс - это хорошо, - говорит Добровинский. - Но ведь их не съешь, а девочку кормить надо. Следующий наш шаг - вскрыть все легальные и нелегальные доходы Андриса Лиепы.
Екатерина Лиепа — девушка с пронзительными голубыми глазами. Именно так Андрис Лиепа описывает первые впечатления от знакомства с будущей супругой. За хрупкой внешностью Екатерины, бывшей солистки балета Мариинского театра, а ныне руководителя благотворительной компании Stand4, скрывается сильный характер. О своей работе, романе с Андрисом и семье она рассказала корреспонденту «Клео».
«Из-за Андриса меня перестали брать в поездки»
Екатерина Лиепа, расскажите немного о себе, о своей семье.
Блиц-опрос «Клео»
Дружите ли Вы с интернетом?
Да.
У Вас было прозвище в детстве?
Нет.
Что для Вас непозволительная роскошь?
Тратить время впустую, особенно на общение с людьми, которые мне неинтересны.
Где провели свой последний отпуск?
Ездили на неделю в Эмираты вместе с дочкой.
Что Вас заводит?
Тупость и необязательность людей.
Я родилась в Москве. Моя мама (Татьяна Катковская — прим. авт.) — заслуженная артистка балета на льду, она дважды чемпионка Москвы, выступала 20 лет в московском балете на льду, была ведущей солисткой. Я всегда была рядом с искусством. Мой папа — писатель-драматург (Борис Рацер — прим. авт.). Он жил в Петербурге. Наша жизнь потихоньку переехала из Москвы в Ленинград, я начала учиться в Вагановском хореографическом училище, мне тогда было 10 лет. Началась другая непростая жизнь. Поначалу я жила одна, потому что мама еще работала в Москве. Тогда не было ни мамы, ни папы рядом, и это такая большая школа жизни, я могу сказать. Я вот сейчас смотрю на свою дочь, которой как раз исполнилось 11 — конечно, она еще очень маленький ребенок.
Хореографическое училище — это большая школа жизни , это школа выживания. Это непростая история. Учиться в училище нужно 8 лет. Из нашего класса, в котором было 36 человек, до выпуска дошли двое — я и еще одна девочка.
Остальных отчислили: кто-то не справлялся, кто-то форму потерял, кто-то сам ушел. Постепенно мама начала жить в Ленинграде, появилась квартира, и я последние несколько лет учебы жила дома. Отучилась 8 лет и начала танцевать в Мариинском театре. Там как раз и познакомилась со своим мужем.
А вот с этого места поподробнее, пожалуйста...
Андрис приехал в Мариинский театр как приглашенная звезда, а я только что пришла из училища и, конечно, была покорена, поражена, потому что он необыкновенно танцевал, был очень яркой личностью в балете — не просто как танцовщик, но и как актер. Это тоже очень важно, потому что балет — это не спорт, это не только физическая форма, но это еще и создание образа. И Андрис как раз умел создать образ на сцене, вдобавок к его красоте и прекрасной физической форме.
Екатерина Лиепа, когда Андрис начал за вами ухаживать?
Практически сразу. Я была, конечно, шокирована. Я на 10 лет младше Андриса, и первое время это было даже больше как дружеская поддержка старшего товарища. Он уже тогда и в Большом потанцевал, и в Нью-Йорке успел поработать. Он мне все это рассказывал, и я, такая маленькая девочка, открыв глаза, уши, рот слушала. Если же послушать Андриса, то смешно получается. Потому что с моей стороны это одни эмоции, с его стороны — другие. Он описывает все так романтично, что увидел маленькую девочку с голубыми глазами необыкновенными.
Практически сразу после знакомства мы поехали в Париж на гастроли на два месяца, и он меня там всячески опекал , везде возил, все показывал. Вот такая красивая романтическая французская история.
Вы сова или жаворонок?
Сова.
Есть ли у Вас талисман?
Талисмана нет, стараюсь всегда с собой носить крестик.
Как избавляетесь от стресса?
Читаю духовную литературу.
Какая мелодия стоит у вас в мобильном?
Стандартная.
Каков Ваш психологический возраст?
Не задумывалась.
Ваш любимый афоризм?
Если что-то делать, надо делать хорошо. Если брать, то лучшее.
Как окружающие восприняли ваш роман?
Было очень непросто, потому что театр — это, знаете, как большая страна, только в маленьком объеме. Люди всегда находятся как под лупой. Любой твой шаг влево, шаг вправо гипертрофированно воспринимается. Я могу сказать, что непросто все складывалось. Была какая-то ревность со стороны некоторых людей, меня перестали брать в поездки.
«Пусть время остановится и пойдет заново»
Замужество стало логичным продолжением красивого романа?
Как каждой женщине в какой-то момент мне захотелось определиться: хорошо, два года мы встречаемся, а что дальше? Тем более что Андрис был уже дважды женат. А он в свою очередь, как каждый мужчина, боялся, что как только мы распишемся, пройдет вот этот трепет, любовь, легкость какая-то.
Тем временем я постепенно пришла к православию, к вере. И это становилось как-то нечестно. Я понимала, что мы живем вместе, но не живем венчанным браком, хотя духовно мы очень близки, мы как одно целое. Мы ходим в храм и по идее должны исповедоваться каждый раз — и опять возвращаемся домой, и опять продолжаем жить вместе.
В какой-то момент я достаточно четко поставила перед Андрисом условие: либо мы сейчас принимаем решение пожениться , либо мы расходимся. Я человек достаточно мягкий, и это, видимо, произвело впечатление, потому что это была уже жесткая позиция.
Екатерина Лиепа, как Андрис сделал вам предложение? Или вы просто приняли обоюдное решение пожениться?
Нет, это была очень романтическая история. Это было в Питере. Мы вечером ехали с телевизионной съемки, и был необыкновенно красный закат. Что-то такое невозможное — все небо красное, как знамение. И уже витала в воздухе какая-то тревожность, я чувствовала, как у меня в животе все вибрирует. Мы вышли из ресторана около Храма на крови. Андрис снял роскошные дорогие часы, бросил в реку и сказал: пусть время остановится и пойдет заново. И сделал мне предложение. Все было очень трогательно и романтично. Позже мы обвенчались в Никольском храме.
Как изменилась ваша жизнь с рождением дочери Ксении?
Я уже четко для себя поняла, что очень хочу ребенка. Как я четко определилась с моей фирмой Stand4, с занятием благотворительностью, так было и с ребенком. Я просто поняла: вот мы живем, мы создали фонд, мы чем-то занимаемся, но оно все пустое и непонятно для чего.
Мы ходим, что-то зарабатываем, куда-то ездим, а что дальше-то? В этот момент я поняла, что ребенок очень нужен . Это был абсолютно осознанный шаг, я поняла, что созрела кому-то что-то передать и отдать, иначе вообще нет смысла существовать.
А кто из вас более строгий с дочерью?
К сожалению, я. Мне приходится исполнять роль человека, который говорит: да, нет, это можно, это нельзя.
Вы с ней подруги?
Да, мы подруги. У Ксюши я учусь упрямству какому-то хорошему, умению добиваться цели.
А в одежде она вам дает советы?
Да, я всегда у нее спрашиваю совета. И это хорошо для ребенка — развивает чувство стиля. Мы вместе с ней обсуждаем: это сюда подходит, это нет.
Я помню, например, что лет до 20 не могла надеть красную кофту. Может, это было связано с училищем, где надо было выглядеть скромнее. Я даже не знаю, с чем это было связано. А Ксюше, наоборот, нравятся яркие вещи. И очень часто мы идем в магазин, и она выбирает вещи, которые мне и в голову не пришло бы померить, но она меня заставляет. Я надеваю и думаю: и правда хорошо!
Екатерина Лиепа, расскажите о каком-нибудь моменте абсолютного счастья в вашей жизни.
Он, конечно, связан с ребенком. Я помню, что давно мечтала, как буду ходить с малышом и держать его за маленькую нежную ручку . И когда Ксюша родилась и я уже могла гулять с ней за ручку, это был незабываемый момент счастья.
Когда вы вместе с Андрисом, то оба светитесь изнутри. В чем секрет вашего семейного счастья?
Трудный вопрос. Наверное, терпение, любовь, внутреннее понимание того, для чего ты это делаешь. Я считаю, что семья очень во многом зависит от женщины. Умная и мудрая женщина, если захочет, всегда может сохранить семью. А не захочет, может ее и разрушить.
Роль женщины на Земле ни в коем случае не надо приуменьшать. Мне это открылось в Италии, где женщин ставят на пьедестал. И это правильно. Потому что через женщину приходит жизнь, благодаря женщине вообще крутится планета Земля. И это не нужно забывать ни мужчинам, ни женщинам. Особенно женщинам. Нельзя разрешать себя топтать, нельзя разрешать себя унижать. Надо по-хорошему научиться себя любить . Это очень-очень важно. И как только приходит уважение к себе, тогда приходит уважение окружающих, и все выстраивается так, как надо.
Главное — избегать перегибов. Как сказал один мудрый священник, гордыня — это грех, а гордость надо иметь. Эти понятия нельзя путать.
«Пришло время отдавать»
В канун 2009-го нового года вы провели благотворительную звездную елку для детей-сирот в Московском Цирке Никулина на Цветном бульваре. Расскажите, как все прошло?
Такие мероприятия всегда проходят очень волнительно, хотя это уже второе мероприятие в рамках «благотворительных семейных вечеров» и много нюансов я уже знала. С другой стороны, поскольку мероприятий я уже проводила много за 10 лет в этом бизнесе, то знаю, что второе мероприятие — самое сложное. Как второй спектакль у балетных танцовщиков — расслабляться ни в коем случае нельзя.
В целом все прошло очень хорошо, 450 детей из детских домов из разных городов приехали на спектакль «Мэрри Поппинс» в Цирке на Цветном бульваре. Многие потом подходили и благодарили, потому что они не избалованы такими по-настоящему высокого уровня спектаклями с лошадками, с королевскими пуделями, с воздушными гимнастами.
Детишки заранее нарисовали рисунки, зная, что их работы будут выставлены на продажу и вырученные деньги пойдут на то, чтобы спасти жизнь больным детям. Это идея преемственности поколений. Детишки из детских домов понимают, что могут внести свою лепту и спасти кому-то жизнь .
Была и творческая интеллигенция, и сама Чулпан Хаматова была с дочками, через ее фонд «Подари жизнь» мы как раз и помогаем детишкам, перечисляем туда вырученные деньги.
Собрали мы 3 миллиона 300 тысяч рублей. Безусловно, это не только продажа рисунков, но и пожертвования крупных компаний. И в итоге сейчас 25 детей получили необходимое лечение.
Как вы себя чувствовали на следующий день после мероприятия?
Ой, я два дня просто лежала. Не могла ни говорить, ни шевелиться. Я же с 7 утра была на ногах: следила, как разгружают подарки, сама делала стенды, вывешивала на них рисунки. Нужно было со всеми поздороваться, выйти на сцену сказать речь, потом пресс-конференция и много-много всего. Поэтому когда это все заканчивается...
Екатерина Лиепа, в какой момент понимаете, что не зря все это?
Когда надо было в конце спектакля выйти на сцену, всех поприветствовать и поблагодарить за участие. Я вышла на арену Цирка и сказала: «Давайте поприветствуем детишек из детских домов». И все встали и зааплодировали, и я увидела счастье в детских глазах . В такие моменты и понимаешь, что это все не зря.
Как вы пришли к благотворительности?
Я в какой-то момент поняла, что очень много накопила опыта работы, духовной любви, щедрости и доброты, и пришло время отдавать. Мы организовали с Андрисом фонд имени Мариса Лиепы.
Потом я работала в крупном банке, занималась организацией мероприятий, много чего было. Мы привозили и западных звезд — Дайану Росс, например, и делали маленькие показы мод. И в какой-то момент ты приходишь к тому, что это все хорошо, ты можешь это делать, но чего-то не хватает. Ты хочешь приложить свой опыт, свои силы, чтобы помогать кому-то. Так родилась компания Stand4, у которой непассивная позиция — мы хотим делать, мы хотим отдавать. Так появились благотворительные семейные вечера. И я четко чувствую, что это правильный мой путь.
Загрузка...
