Жерико плот медузы. Теодор Жерико, «Плот Медузы. Жерико переживал, что "Плот Медузы" будет провальным

Энциклопедичный YouTube

1 / 5

✪ Жерико, "Плот "Медузы"

✪ ПОЧЕМУ АКУЛЫ БОЯТСЯ ДЕЛЬФИНОВ

✪ Тёрнер, "Невольничье судно"

✪ АКУЛЫ - ДОКУМЕНТАЛЬНЫЙ ФИЛЬМ ОТ ФОКС + ВИДЫ АКУЛ: акула гоблин, акула молот, большеротая акула

✪ Дикая Южная Африка: По следам Белых акул (документальный фильм)

Субтитры

Мы в Лувре, смотрим на огромную картину Жерико, Плот "Медузы", 1819 года. На самом деле, она написана по реальным событиям, случившимся всего тремя годами ранее. Если кратко, то история такая: было одно торговое судно, которое часто плавало у побережья Африки. Оно попало в шторм, и капитан понял, что корабль вот-вот утонет. Он сказал плотнику взять доски с корабля и сделать плот, потому что спасательных шлюпок не хватало. Большая часть команды и капитан погрузились на настоящие шлюпки, а остальных пассажиров высадили на плот. Шлюпки собирались буксировать плот за собой, но когда капитан увидел, что не может двигаться с привязанным плотом, то приказал обрубить канат. На плоту было 150 человек, а через 10 дней в живых осталось всего 15. Жерико изобразил момент, когда люди на плоту увидели на горизонте корабль, который спасёт их; они только что его заметили и отчаянно машут этому кораблю. Плот "Медузы" по размеру не меньше исторического полотна, но это на самом деле не историческое полотно, не мифология, это не религиозная картина, а современный сюжет. Художник годами работал в своей студии, чтобы как можно точнее воспроизвести кораблекрушение, вплоть до того, что он попросил того же плотника воссоздать плот в своей студии; он ходил в морг, чтобы рассматривать трупы утопленников, изучал всё, чтобы сделать картину максимально точной, но в то же время она совершенно не похожа на фотографию. В картине использованы все традиции исторического полотна, чтобы передать эти невероятно сильные эмоции. Жерико приложил все усилия чтобы добиться точности в ряде аспектов для воссоздания плота. Он читал все сообщения в газетах... Он даже пришёл на суд, где шел процесс над этим капитаном. Да, и когда вы сказали, что он ходил в морг, иногда окружал себя отрубленными головами и ампутированными руками и ногами, чтобы привести себя в необходимое мрачное расположение духа, с мыслями о смерти и смертности. Здесь действительно используются традиции религиозных и исторических картин. Он очевидно обращается к Караваджо. Мы наблюдаем резкий контраст между светом и тенью. Персонажи выглядят более сильными и энергичными, чем они выглядели бы в момент своего спасения. Это интересное смешение, которое мы, вообще, часто наблюдаем в картинах романтизма, а это своего рода прото-романтическая картина: смешение реального и вымышленного. Эта картина, в первую очередь, говорит об отношениях между человеком и природой и об отношениях между людьми. Обратите внимание на разнообразие чувств, изображённое на этой картине. Эта работа передает эмоции, но это изображение эмоций через физическое тело, так что художник, вполне очевидно, обращался к Микеланджело; если посмотреть сначала в левый нижний угол картины на пожилого человека, скорбящего над телом своего утонувшего сына, то мы видим глубокое отчаяние. А по мере того, как мы движемся вверх, вправо, растет надежда, потому что люди пытаются привлечь внимание корабля вдали, но кажется, что их почти невозможно увидеть с корабля. Здесь нарастает оптимизм, по мере движения от нижнего левого к верхнему правому углу. Посмотрите на тела. Между ними такая глубокая тень, что складывается впечатление, что эти конечности принадлежат не отдельным людям, а все являются частью какого-то многоногого существа, которое поднимается по удаляющейся диагонали в пространство от нас. Эта диагональ похожа на волну, в противовес реальной волне, которую видно слева. Эту идею слияния тел в одном действии Жерико, наверняка заимствовал из произведений периода барокко. Если посмотреть на наброски, созданные Жерико для этой картины, - а он сделал десятки карандашных и несколько масляных набросков, и работал над ними, как вы упоминали, очень долго, - то видно, что он работал над тем, чтобы всё больше и больше выдвинуть плот в пространство зрителя. События происходят не на центральном плане. Они происходят даже не на переднем плане, всё происходит в нашем пространстве, фигуры укорочены и выдаются в пространство зрителя; тщательно продумано, как вовлечь нас эмоционально, и в то же время очень непосредственно. Такое ощущение, как будто плот буквально бьётся о раму картины, да? Совершенно верно. И эти люди... Человек, чью голову мы не видим, потому что она, вероятно, находится под водой – похоже, как будто она буквально под рамой картины. Ещё один очень важный аспект этой картины в том, что Жерико не просто взял современный ему сюжет и написал его в масштабе и в стиле исторических картин, но при этом взял политически значимую тему. Дело в том, что капитан этого корабля, который бросил людей на плоту, был назначен капитаном, несмотря на то, что у него не было, на самом деле, нужной квалификации, чтобы управлять таким кораблём. Эта картина обвиняет монархию, и важно понимать, что мы находимся в том периоде французской истории, который называется Реставрацией. Монархия была восстановлена. Французская революция не удалась. Наполеон стал императором. Затем он потерпел поражение, и король, монарх, снова взошёл на трон Франции. На французском троне снова сидел коррумпированный монарх. Когда эта картина была выставлена напоказ, то подействовала как соль на рану. Интересно ещё то, что человек здесь изображен в своей примитивной форме. Вся напыщенность и церемонии двора полностью уничтожены. Эта картина говорит о человеке и его сущности. Если оглянуться на неоклассицизм, Давид подарил нам героических персонажей, готовых пожертвовать собой ради дела, ради правды, ради свободы и равенства. А здесь мы видим людей, которые чуть не погибли, многие соотечественники которых погибли – и всё это из-за коррупции. Здесь нет героизма, нет правого дела, здесь нет патриотизма, неоклассицизм остался далеко позади, и мы движемся к романтизму. Романтизм – и эта картина – представляет торжество чувств как таковых. Subtitles by the Amara.org community

Сюжетная основа

В основе сюжета картины лежит реальное происшествие, случившееся 2 июля 1816 года у берегов Сенегала . Тогда на отмели Арген в 40 лье от африканского берега потерпел крушение фрегат «Медуза ». Для эвакуации пассажиров планировалось задействовать лодки фрегата, для чего понадобилось бы сделать два рейса. Предполагалось построить плот, чтобы перенести на него груз с корабля и тем самым способствовать снятию судна с мели. Плот длиной 20 и шириной 7 метров был построен под наблюдением географа Александра Корреара. Тем временем начал усиливаться ветер, а в корпусе корабля образовалась трещина. Под угрозой развала судна пассажиры и экипаж запаниковали, и капитан принял решение немедленно покинуть его. Семнадцать человек остались на фрегате, 147 человек перешло на плот. На перегруженном плоту было мало провианта и никаких средств управления и навигации.

В условиях предштормовой погоды команда на лодках скоро осознала, что буксировать тяжёлый плот практически невозможно, опасаясь, что пассажиры на плоту начнут в панике перебираться на лодки, они обрезали буксировочные канаты и направились к берегу. Все спасшиеся на лодках, включая капитана и губернатора, добрались до берега по отдельности.

Положение на плоту, оставленном на произвол судьбы, обернулось катастрофой. Выжившие разделились на противоборствующие группы - офицеры и пассажиры с одной стороны, и моряки и солдаты - с другой. В первую же ночь дрейфа 20 человек было убито или покончило жизнь самоубийством. Во время шторма десятки людей погибло в борьбе за наиболее безопасное место в центре у мачты, где хранились скудные запасы провизии и воды, либо было смыто волной за борт. На четвёртый день в живых осталось только 67 человек, многие из них, мучимые голодом, стали поедать трупы умерших. На восьмой день 15 наиболее сильных выживших выбросили за борт слабых и раненых. Подробности плавания потрясли современное общественное мнение. Капитан фрегата, бывший эмигрант, на которого возлагалась бо́льшая часть вины в гибели пассажиров плота, был назначен по протекции. Оппозиция обвинила в случившемся правительство. Морское министерство, стремясь замять скандал, пыталось воспрепятствовать появлению информации о катастрофе в печати .

Осенью 1817 года вышла в свет книга «Гибель фрегата „Медуза“». Очевидцы события, Александр Корреар и врач Анри Савиньи, описали в ней тринадцатидневное скитание плота. Книга (вероятно, это было уже второе её издание, 1818 года) попала в руки Жерико, который увидел в истории сюжет для своего большого полотна. Он воспринял драму «Медузы» как общечеловеческую, вневременную историю .

Работа над картиной

Жерико воссоздавал события через изучение доступных ему документальных материалов и встречаясь со свидетелями, участниками драмы. По словам его биографа, Шарля Клемана, художник составил «досье показаний и документов». Он познакомился с Корреаром и Савиньи, беседовал с ними, даже, вероятно, написал их портреты. Он внимательно прочитал их книгу, возможно, в его руки попало издание 1818 года с литографиями , достаточно точно передававшими историю пассажиров плота. Плотник, служивший на фрегате, исполнил для Жерико уменьшенную копию плота . Сам художник изготовил фигурки людей из воска и, располагая их на модели плота, изучал с разных точек зрения композицию, может быть, прибегая к помощи камеры-обскуры . Жерико был одним из первых в ряду европейских художников, практиковавших разработку изобразительного мотива в пластике .

По мнению исследователей, Жерико могла быть знакома брошюра Савиньи «Обозрение влияния голода и жажды, испытанных после гибели фрегата „Медуза“» (1818). Он посещал больничные морги, делая этюды мёртвых голов, истощённых тел, отрубленных конечностей, в своём ателье он, по свидетельству художника О. Раффе, создал нечто вроде анатомического театра. Завершила подготовительные работы поездка в Гавр , где Жерико писал этюды моря и неба .

Искусствовед Лоренц Эйтнер выделил несколько главных сюжетов, на которые обратил внимание Жерико в своих творческих поисках : «Спасение потерпевших», «Битва на плоту», «Каннибализм », «Появление „Аргуса“» . Всего в процессе выбора сюжета художником было создано около ста штудий, наиболее интересными для него оказались сцены спасения выживших пассажиров и каннибализма на плоту .

Наконец, Жерико остановился на одном из моментов наивысшего напряжения в истории: утре последнего дня дрейфа плота, когда немногие оставшиеся в живых увидели на горизонте корабль «Аргус» . Жерико снял студию, в которой могло поместиться задуманное им грандиозное полотно (его собственное ателье оказалось недостаточных размеров), и работал восемь месяцев, почти не покидая мастерскую .

По свидетельству ученика Верне и друга Жерико, Антуана Монфора, Теодор писал прямо по непроработанному холсту («на белой поверхности», без подмалёвка и цветного грунта), по которому был нанесён только подготовительный рисунок. Тем не менее, его рука была тверда:

«Я наблюдал, с каким пристальным вниманием он смотрел на модель, прежде чем коснуться кистью полотна; казалось, он был крайне медлителен, хотя на самом деле действовал быстро: его мазок ложился точно на свое место, так что необходимости в каких-либо исправлениях не возникало» .

Таким же образом писал в своё время Давид, метод которого был знаком Жерико со времён ученичества у Герена .

Добиваясь большей выразительности объемов, стремясь объединить фигуры общим тоном, художник все более затемнял их, а тени выполнил почти чёрными. Усиливая контраст между светом и тенью, он прибег к помощи битума - прозрачного материала темно-коричневого тона. Впоследствии битум и активно использовавшиеся Жерико масла с сиккативами привели к потемнению картины, поглотив немногие «всплески» ярких цветов, сделали её колорит более холодным, в красочном слое появились кракелюры .

Жерико был всецело поглощён работой, он оставил светскую жизнь, к нему заходили лишь немногие из друзей. Писать он начинал с раннего утра, как только позволяло освещение и трудился до вечера. Жерико позировал Эжен Делакруа , который также имел возможность наблюдать работу художника над картиной, ломающей все привычные представления о живописи . Позже Делакруа вспоминал, что увидев законченную картину, он «в восторге бросился бежать, как сумасшедший, и не мог остановиться до самого дома» .

Композиция

Жерико создал композицию из четырёх групп персонажей, отказавшись от классических построений с использованием параллельных линий, он сформировал энергичную диагональ. От тел погибших (один из них соскальзывает в море) и отца, склонившегося над сыном, взгляд зрителя направляется к четырём фигурам у мачты. Динамичный контраст их сдержанности составляют люди, пытающиеся подняться, и группа подающих сигналы в сторону корабля.

«Редко где, даже в самых великолепных шедеврах мирового искусства, можно встретить такое мощное и цельное крещендо, такое непрерывное нарастание силы, страсти и движения» (И. Кожина. «Романтическая битва»)

Океан занимает не так много места на огромном полотне, но художнику удалось передать ощущение «масштабности бушующей стихии» . Гигантское полотно впечатляет своей выразительной мощью. Жерико сумел создать яркий образ, соединив в одной картине мёртвых и живых, надежду и отчаяние. Здесь нет центрального героя, свой замысел художник раскрывает через действия и эмоции каждого пассажира плота . Тонкий колорист Жерико, в отличие от остальных своих работ, сделал ставку на тёмные монохромные оттенки, подчёркивающие трагическую атмосферу. Возможно, впрочем, что первоначально цвета были более интенсивны, а позднее краски сильно потемнели. Художник дал фигуры персонажей в двойном освещении: чтобы избежать силуэтного изображения на фоне светлого неба, вылепить объемы человеческих тел, он залил плот диагональным потоком света от нижнего левого угла к верхнему правому, повторяя общее движение людей .

Картина была закончена в июле 1819 года. Перед Салоном большие холсты были собраны в фойе Итальянского театра. Здесь Жерико по-новому увидел своё произведение и решил тут же переделать нижнюю левую часть, которая показалась ему недостаточно убедительной как основание для пирамидальной композиции. Прямо в фойе театра он переписал её, добавляя две новые фигуры: соскальзывающее в море тело (для него позировал Делакруа) и человека, стоящего за отцом с мертвым сыном. Переделке подверглись две перекладины в центре плота, а сам плот был удлинен слева - таким образом создавалось впечатление, что люди сгрудились на той части плота, что ближе к зрителю .

Критика. Реакция публики

Жерико выставил «Плот „Медузы“» в Салоне 1819 года, как отмечал В. Турчин, «достойно удивления», что это полотно вообще было допущено к показу. Салон 1819 года изобиловал произведениями, прославляющими монархию; главным жанром на нём был исторический, также широко были представлены аллегорические и религиозные сюжеты. Религиозная живопись патронировалась по особой программе и легко обошла доселе популярные мифологические сюжеты. Возможно, картина Жерико появилась в Салоне благодаря усилиям его друзей .

На «Плот „Медузы“» обратил внимание король Людовик XVIII , так отозвавшийся о картине: «Вот, г. Жерико, катастрофа, которая могла стать катастрофой для художника, её изобразившего». Слова эти, опубликованные в официальном печатном органе, газете «Ле Монитёр», на первых порах были восприняты как признание успеха Жерико, и повторялись на разные лады . Немного погодя обозреватель той же «Ле Монитёр», Эмерик Дюваль, проанализировал картину, отметив «несколько отвлеченное воодушевление» художника, который всё-таки, по мнению критика, «превосходно выразил весь её ужас» .

Автор статьи, опубликованной в роялистской газете «Ля Котидьен», указывал на неправильность рисунка, допущенную Жерико там, где «должна быть достигнута чистота и правильность линий». Это было сделано, по мнению критика, ради «основного эффекта». Не было принято и колористическое решение картины - единый коричневый тон. Подобные замечания в отношении «Плота „Медузы“» в ту пору высказывались многими критиками, не принявшими живописный язык Жерико .

Зрители - оппозиционеры с одобрением, а роялисты с негодованием - отметили в картине политическую направленность, критику правительства, по вине которого погибли пассажиры «Медузы». Кто-то, как, например автор брошюры «Наиболее примечательные произведения, экспонированные на Салоне 1819 года» Го де Сен-Жермен, увидел исключительно политическую направленность «Плота „Медузы“» .

По словам первого биографа Жерико, Луи Батисье, люди искусства, привыкшие к возвышенным и отвлеченным сюжетам, не оценили полотно. Лишь небольшая часть близких и мастеров, открытых новому, поздравила художника с успехом. По мнению Батисье, Жерико не обращал внимания на критику, однако на самом деле тот воспринимал негативные отзывы весьма болезненно .

Турне по Англии

Работа над монументальным полотном истощила Жерико, он хотел поехать на Восток, чтобы отвлечься от болезни и невзгод в личной жизни, получить новые впечатления, однако друзья отговаривали его. Вскоре художник познакомился с английским предпринимателем Уильямом Буллоком, арендатором нескольких выставочных залов в Лондоне, известных под названием Романской галереи. Буллок незадолго до встречи с Жерико организовал удачную выставку одной картины - полотна Гийома Летьера «Брут, осуждающий на смерть своих сыновей». (В Англии, свободной от диктата академических кругов, прижились частные выставки отдельных произведений). Жерико, желая поправить свои финансовые дела (часть входной платы получал художник), убедил Буллока показать в Лондоне «Плот „Медузы“». Жерико питал надежду, что в стране с развитыми морскими традициями его произведение будет понято. Сюжет, легший в основу его полотна, был известен британской публике благодаря появившемуся в 1818 году английскому переводу книги Корреара и Савиньи .

Буллок воспринял идею с энтузиазмом и начал рекламную кампанию в прессе. 10 июня 1820 года избранные посетители - аристократия и местные художественные круги - получила возможность увидеть полотно на частном показе, а 12 июня выставка открылась для публики. Картина экспонировалась до 30 декабря, и её увидели около 50 тысяч человек .

Жерико, прибывший в Англию, получил то, чего ему не хватало на родине - признания его произведения зрителями и критиками. О выставке написали все газеты, на театральной сцене появилась постановка «Гибель „Медузы“, или Фатальный плот». «Медузу» называли шедевром, видели в ней «реальную правду», «натуру», а Жерико удостоился сравнения с Микеланджело и Караваджо . Англичане, плохо знавшие современную французскую живопись, ошибочно причисляли его к представителям школы Давида. Критик из «Таймс» отмечал «холодность», присущую этой школе и находил в полотне Жерико «холодность колорита, искусственность поз, патетизм». Лондонская выставка была успешной и финансово - Жерико, имевший право на треть выручки от продажи входных билетов, получил 20 тысяч франков. Однако в Дублине , где Буллок ослабил рекламный напор, картина не вызвала такого энтузиазма у публики, а местная пресса не удостоила выставку своим вниманием .

Дальнейшая судьба картины

После смерти художника в 1824 году картина была выставлена на аукцион, представители музея в Лувре предлагали за неё 4-5 тысяч франков, хотя она оценивалась в 6000. Опасаясь, что «Медузу» купит английский коллекционер, её приобрел близкий друг Жерико Дедрё-Дорси за 6005 франков . В дальнейшем Дедрё-Дорси отклонил предложение продать работу в США за значительно бо́льшую сумму и в итоге уступил её Лувру за те же 6000 с условием, что она будет размещена в основной экспозиции. В настоящее время «Плот „Медузы“» находится в 77-м зале на первом этаже галереи Денон в Лувре (INV. 4884).

Влияние

К полотну Жерико часто обращались в 1960-е годы. Сюрреалист Луис Бунюэль был вдохновлён ею на создание фильма «Ангел-истребитель » (1962) о группе людей, которых рок изолировал от окружающего мира - правда, не на плоту, а в гостиной роскошного особняка. В 1968 немецкий композитор Ханс Вернер Хенце написал ораторию «Плот „Медузы“», постановка которой вылилась в политический скандал (оратория была посвящена Эрнесто Че Геваре). Ещё через год вышел роман Веркора «Плот „Медузы“» (Le radeau de la Meduse ).

Еще недавно друзья удивлялись смелости его замысла и были даже готовы отговорить художника от дерзкой затеи. Но Теодор был непреклонен.

Поймите же наконец! - горячился он. - На протяжении тринадцати суток несчастные носились на плоту в океане». Из ста сорока семи человек только пятнадцать остались в живых. Полуобезумевшие и обессиленные, они были найдены среди трупов своих погибших товарищей. И все это по вине вздорного капитана, старого монархиста, который был восстановлен в правах в 1815 году после падения Наполеона, хотя не плавал уже более двадцати лет! Именно по его приказу плот с людьми был брошен не произвол судьбы. Нет, я напишу большую картину, и вы поймете, что такое трусость аристократов, столь близких сердцу нашего благословенного Людовика XVIII...

Молодой художник с жаром берется за работу. В госпитале Монж он делал этюды прямо у постелей больных. Но чтобы придать творению реалистичность, надо знать все, что произошло на этом адском плоту. Он встречается с Корреаром, простым матросом, и Савиньи, вторым хирургом фрегата «Медуза», пережившими страшную драму. Назойливая мысль сверлит мозг: если они выжили, то почему? Как трудно отделить правду от лжи в нагромождении фактов, легенд, слухов и сплетен!

Мы следовали кильватерной колонной из четырех кораблей, чтобы доставить новый французский гарнизон в Сен-Луи-дю-Сенегаль. Где это видано, мосье Жерико, чтобы потерять из виду позади идущие корабли? А все капитан Шомаре. Ничтожный и спесивый человек, он создал на борту «Медузы» невыносимую атмосферу: старый эмигрант-монархист, к тому же бездарный моряк, он пользовался любым поводом, чтобы унизить офицеров. Отлично помню, как на пути к Мадейре по приказу Шомаре в открытом море был оставлен без помощи маленький юнга, случайно свалившийся за борт...

Корреар перебивает Савиньи:

Капитан даже не знал, где мы находимся! Когда «Медуза» села на мель Арген, он думал, что корабль в ста милях от нее! Людям пришлось покинуть фрегат, но боже, какой беспорядок царил при этом! Нерешительность капитана сторицей передалась остальным. При высадке с корабля невероятная. Паника охватила команду, пассажиров и солдат. Четыреста человек с трудом разместились в шести шлюпках и на бревнах наспех сколоченного плота. Солдаты дрались прикладами, чтобы занять места раньше пассажиров. Плот размером двадцать на семь метров то и дело кренился в стороны под тяжестью ста сорока семи человек. Вначале шлюпки взяли его на буксир, но затем, не предупредив, обрубили канаты...

Не упустить, скорее записать каждое слово! В силах ли он будет воссоздать страшный момент, когда оцепеневшая толпа обреченных видит, как обрубают канат!

Ему кажется, будто он сам переживает отчаяние людей, брошенных на произвол судьбы в открытом океане. Изредка он делает наброски с лица и жестов Корреара.

Художник едет в Гавр посмотреть на море, которое никогда не писал, и разыскивает там плотника с «Медузы». Он привозит его в Париж, чтобы тот в его мастерской построил точно такой же плот, какой он когда-то связал из бревен на мели Арген. Затягивая узлы на пеньковых тросах, моряк рассказывает:

В первую ночь двадцати человек упали в море.

Офицеры?

О нет, - отвечает плотник, мрачно усмехаясь. - Эти господа были посредине плота. На другой день три пассажира бросились в воду, чтобы покончить с собой. Под вечер вспыхнул первый мятеж: недовольные восстали против офицеров. Ночь напролет на плоту люди дрались, в ход пошли ножи, палки, кулаки.

Приходится, как клещами, вытягивать из памяти очевидца подробность за подробностью. Одно за другим слова этого человека рисуют перед внутренним оком художника чей-то жест или позу.

На четвертый день нас оставалось шестьдесят три, - продолжает плотник. - Обезумевшие люди ползали по палубе и кусали друг друга за ноги. Кое-кто бредил. На восьмой день на плоту было уже только двадцать семь человек. Мари-Зинаидаида, маркитантка из Сенегала, умерла в тот же вечер... и ее тело...

Словно не замечая замешательства плотника, Теодор настойчиво спрашивает:

Что вы ели? Что вы пили?

Там было пять бочонков с вином. Некоторые пытались пить морскую воду. Что касается еды...

Воцаряется тягостное молчание. Плотник о чем-то умалчивает, и, видимо, неспроста.

Когда вас нашел «Аргус», на веревках сушились куски мяса. Откуда они взялись?

На плот падали летучие рыбы. Мы пожирали их сырыми...

Но ведь вы ели... трупы людей!

Моряк опускает голову.

На одиннадцатый день было принято бесчеловечное решение. Наши раненные съедали порции других. Поэтому их бросили в море. Покрытые язвами, одурманенные голодом и солнцем, мы ничего не соображали. Наконец, на двенадцатый день мы увидели парус. О, это выглядело как мираж. Никто уже не верил в спасение. А те, кто еще хранил хоть каплю надежды, лежали в полном изнеможении. Только Жан-Шарль, матрос-негр, стал размахивать рубашкой...

Вот как! Этот бедняга, которого все презирали за черный цвет кожи, имел больше присутствия духа, чем другие! Обязательно нарисовать, как он зовет спасительный корабль.

Увы, «Аргус» нас не увидел. Мы орали как оглашенные из последних сил, размахивали руками. Смешно: как будто за десять миль могли разглядеть жалкую скорлупку среди бескрайних просторов океана! Люди потеряли всякую надежду...

Теперь надо заставить старика вспомнить положение каждого из оставшихся на плоту, их одежду.

Прошла еще одна сумасшедшая ночь. Но вот провидение, должно быть, сжалилось над нами. Назавтра «Аргус» случайно заметил нас и подобрал...

Жерико уже видит всю сцену.

Теперь только расставить натурщиков по местам и придать им нужные позы. Негр Жозеф, профессиональный натурщик, играет роль Жана-Шарля. Делакруа позирует, изображая другого страдальца. Жерико пишет в каком-то исступлении. Он требует от всех абсолютной тишины и прерывает работу лишь затем, чтобы пойти в госпиталь, сделать там портрет умирающего.

Поехав навестить сына, Жерико встречает своего друга Лебрена, больного желтухой, и тотчас набрасывает эскиз. Ему нужен особый типаж - достаточно мрачный, чтобы отразить переживания отца, у которого на коленях лежит мертвый сын...

В 1819 году двухлетний труд завершен. Но перед тем, как отправить картину на выставку, художник еще и еще раз всматривается в огромное полотно. Справа видна дыра в плоту. За одну ночь появляется изображение полуобнаженного человека, погруженного в воду.

И вот, наконец, выставка. Члены жюри пришли оценить необычное творение.
Затянутые в сюртуки и скованные высокими тугими галстуками, они не скрывают
своего негодования.

Зачем потребовалось изображать именно эту гадость? Неужели иссякли антич-ные сюжеты? Написал бы Цезаря, Горация, что ли, или Брута - словом, что-нибудь классическое, - брюзжит один.

Мы не можем согласиться с названием «Плот «Медузы», - заключает председатель жюри. - Это нанесет неслыханное оскорбление чести королевского флота, авторитету морской администрации. Пусть наречет картину «Сцена кораблекрушения».

Жерико не возражает, ибо знает: молодежи все равно известна история бедствия. Катастрофа «Медузы», бездарность ее командира не сходят с уст публики. На открытии салона вокруг картины Жерико жадно толпится народ.

Это обвинение, брошенное в лицо режиму, - поговаривают журналисты.

Картину Теодора Жерико жюри относит к XI классу. После салона ее вешают в угол, подальше от любопытных глаз. Государство отказывается купить ее для музея, хотя Жерико, работавший над нею два года, отчаянно нуждается в деньгах.

Покажем «Медузу» в Англии, - неожиданно предлагает английский импресарио Баллок. - Мои соотечественники без ума от морских сюжетов и всегда рады позлословить по адресу французских моряков.

Жерико надеется на признание у английской публики. Он сопровождает картину в Лондон и другие города Англии. С радостью видит он давку у своей картины и вслушивается в комментарии знатоков.

На родине Жерико ожидает сюрприз: сенсационный шум вокруг его детища. Капитан де Шомаре вынужден предстать перед военным судом. Изо всех сил выуживают адвокаты «смягчающие обстоятельства». И вот морской трибунал приговаривает подсудимого к... трем годам тюрьмы. Что ж из того, что из-за его трусости погибло 130 человек? Ведь он старый заслуженный монархист, верноподданный короля, каких мало.

Выйдя из заключения, Шомаре думает: «Наконец-то можно все забыть!» Но до самого смертного часа, на протяжении еще 20 лет своей жизни, он не мог выйти из дому, чтобы его не окружили жители деревни, выкрикивавшие оскорбления подлому трусу.

И деятелей изобразительного искусства есть очень много талантливых и даже гениальных художников, которые считаются общепризнанными. Теодор Жерико по праву считается одним из наиболее известных и значимых живописцев Франции.

Особенно высоко ценится картина Жерико «Плот "Медузы"», написанная им в 1819 году. Она известна не только как одно из лучших произведений самого художника, но и считается наиважнейшим полотном эпохи романтизма в живописи. Фактически это одно из первых произведений в этом стиле, сыгравшее очень важную роль в становлении всего направления.

Краткая биография художника

Прежде чем поговорить о картине Теодора Жерико «Плот "Медузы"», нужно немного познакомиться с биографией художника и его творчеством в целом. Жерико родился в 1791 году в городе Руан. Его семья была довольно состоятельной, отец владел табачными плантациями, урожай которых продавал. В 1796 году вся семья будущего художника переезжает во французскую столицу. Именно в Париже у мальчика стали проявляться первые проблески таланта и интерес к живописи.

Будучи подростком, Теодор стал учеником известного рисовальщика и художника Карла Верне. С 1810 г. юный художник перешел на обучение к Пьеру Герену. Именно из мастерской этого художника вышли наиболее выдающиеся художники-романисты, к которым относился и сам Жерико. «Плот "Медузы"» - картина, которая прославила его. Она была написана уже после окончания обучения у Герена. Он часто посещал бывшего наставника. После учебы Жерико сумел построить успешную карьеру в живописи.

Картины

В списке картин Т. Жерико «"Плот Медузы"», безусловно, занимает одно из важнейших мест, но на его счету есть много и других не менее значимых живописных произведений. К примеру, его полотно «Офицер конных егерей императорской гвардии, идущий в атаку», которое написано автором в 1812 году. Тогда он вдохновлялся победами Наполеона.

Еще одно произведение, достойное внимания обывателя, - «Раненый кирасир, покидающий поле боя», созданное в 1814 году. Хотя на обеих картинах изображены военнослужащие, но баталистом автор никогда не был. Эти полотна относятся к тому периоду творчества художника, когда он еще пробовал себя как портретист.

Картина «Потоп», нарисованная художником приблизительно в 1814 году, имеет библейский мотив. Она написана в мрачноватых тонах, чувствуется, что над людьми, изображенными на ней, нависла страшная угроза и гнев Божий. Конечно, это далеко не все сильные полотна художника. Но в рамках этой статьи будет рассмотрена именно картина «Плот "Медузы"» (Жерико).

Сюжет полотна

Как ни странно, но для произведения в стиле романтизма основа была взята из реально произошедшего события. В 1816 году у берегов Африки (Сенегал) произошло кораблекрушение, из-за которого фрегат «Медуза» оказался на мели. Чтобы спасти команду, планировалось использовать шлюпки, но их вместимость не позволяла вывезти всю команду, поэтому было решено создать плот. Его должны были отбуксировать при помощи шлюпок, но ситуация вышла из-под контроля. Когда стало ясно, что лодка не может вытянуть плот, поскольку он слишком тяжелый, было решено обрезать трос и оставить команду на произвол судьбы. Все, кто был на лодках, спаслись, а оставшиеся на плоту разделились на два противоборствующих лагеря: офицеры объединились с пассажирами, а моряки - с солдатами.

В первые же дни было убито около 20 человек. Затем количество жертв только росло. В итоге спаслись немногие. Общественность была в шоке от случившегося. В этой катастрофе было обвинено правительство, которое всячески стремилось снизить резонанс и не допустить дальнейшего конфликта.

Процесс создания полотна

Незадолго до создания Теодором Жерико «Плота "Медузы"» вышла его картина «Потоп», которую принято считать своеобразным предшественником. Чтобы максимально правдоподобно изобразить это трагическое событие, художник изучил все доступные ему документальные свидетельства, а также лично встречался с очевидцами. Чтобы изображения умерших были реалистичнее, живописец посещал местные морги, делая там зарисовки. Исследователи-искусствоведы считают, что Жерико был ознакомлен с брошюрой Савиньи, которую тот посвятил катастрофе на фрегате «Медуза».

Описание картины Жерико «Плот "Медузы"» и ее анализ позволяет полностью прочувствовать то, что хотел донести до созерцающего творец. Работа над полотном была очень напряженная, но он был поглощен ею полностью. Позировал Жерико его хороший друг - художник Эжен Делакруа, который не только наблюдал за процессом создания картины, но и оказывал некоторую помощь и поддержку своему товарищу.

«Плот "Медузы"» (Теодор Жерико): описание

Вся композиция картины разделена на несколько частей. Живописец отказался от использования классических параллелей. Изображенные на переднем плане обнаженные тела умерших отсылают зрителей к традиционным мотивам о триумфе и превосходстве смерти над жизнью, свойственных европейскому искусству того времени. Океан на полотне практически не виден, но художнику в полной мере удалось передать ощущение нависшей над людьми угрозы и бессилия человека над безжалостной стихией.

Когда в 1819 году произведение было завершено и показано в Салоне, автор решил его немного подкорректировать. Работа Жерико над «Плотом "Медузы"», точнее над его поправкой, шла прямо во время ее демонстрации на выставке. Он решил добавить в левый нижний угол фигуры еще двух человек, чтобы окончательно придать композиции пирамидальную форму.

Т. Жерико «Плот "Медузы"»: анализ картины

Картина написана в романтическом стиле, который тогда только-только появился. Фактически это было одно из первых полотен, написанное в этом стиле. В дальнейшем оно оказало немалое значение в становлении этого направления в европейской живописи XIX века. Картина полностью передает атмосферу и дух трагичности. Глядя на нее, у созерцателя возникают очень сильные эмоции и переживания, которые еще долго пронизывают все тело и разум. Она вызывает целый шквал переживаний и размышлений. В техническом плане произведение выполнено превосходно. Краски подобраны великолепно, композиция как нельзя лучше подходит для демонстрации сюжета. Образы людей, страх, смерть и гнев на их лицах изображены очень правдоподобно и атмосферно.

Критика

Для Теодора Жерико «Плот "Медузы"» стало одним из первых серьезных произведений, Именно это полотно принесло ему широкую известность и признание в профессиональных кругах и среди любителей искусства. Было настоящим чудом, что картина вообще была допущена к показу. Ведь в то время Салон был наполнен произведениями, прославлявшими монархию и религию. Картина, изображающая кораблекрушение, которое произошло совсем недавно и имело большой резонанс, была явно провокационной, обличающей несостоятельность государственной власти.

Сам Людовик XVIII отозвался об этой картине, но его слова были восприняты двусмысленно, поэтому каждый интерпретировал их на свой лад. Общее мнение было в том, что картина пришлась по душе королю. Обличение и опорочивание действующей во Франции власти, явные политические мотивы, скрывающиеся в сюжете произведения, были восприняты публикой по-разному. Оппозиционеры восхваляли картину, а сторонники власти относились к картине с неприязнью.

Вклад в культуру

Значение этого полотна для искусства и культуры того времени сложно переоценить, ведь благодаря нему появилось целое направление - романтизм в живописи XIX века. Разумеется, не только это полотно повлияло на формирование стиля, но оно, безусловно, является одним из самых выдающихся в нем. Недаром именно оно ассоциируется с художником и приходит первым на ум, когда речь заходит о Жерико. Многие последующие художники-романисты черпали свое вдохновение из этой картины. Одно-единственное полотно стало символом целой эпохи в живописи Франции и всей Европы. Сегодня эта картина хранится в Лувре и по праву считается достоянием нации и всего человечества. Миллионы посетителей музея и туристов приходят сюда, чтобы воочию увидеть это культовое произведение искусства.

Заключение

Полотно Жерико «Плот "Медузы"» является одним из важнейших творений художника, с которого началось его всеобщее признание. Картина считается важнейшим его произведением.

Творчество Теодора Жерико оказало огромное влияние на становление французского романтизма в живописи и на все дальнейшее развитие изобразительного искусства на Западе. Сегодня его творения ценятся очень высоко, его картины хранятся в самых крупных музеях и галереях либо в частных коллекциях. На аукционах произведения Жерико продаются за баснословные суммы.

Картина французского художника Теодора Жерико "Плот Медузы"1819 г. привлекла меня прежде всего своим сюжетом и страшной трагедией,которая легла в её основу.Гигантское полотно впечатляет своей выразительной мощью,соединив в одной картине мертвых и живых, надежду и отчаяние.

Полотно огромно.Его длина 7 м,а ширина 5 м

Плот Медузы.

ТРАГЕДИЯ В МОРЕ.

Сюжетом для картины послужило событие, взволновавшее в ту пору всю Францию. 17 июня 1816 г. небольшая французская эскадра – фрегат «Медуза», корветы «Эхо» и «Луара» и бриг «Аргус» – отправилась из Франции в Сенегал.

На борту каждого из кораблей находилось немалое число пассажиров – солдат, чиновников колониальной администрации и членов их семей. В их числе были и губернатор Сенегала Шмальц, и солдаты «африканского батальона» – три роты по 84 человека, набранные из людей разных национальностей, среди которых попадались и бывшие преступники, и разные сорвиголовы. Флагманским кораблем «Медузой» и всей эскадрой командовал Дюруаде Шомарэ, неопытный капитан, получивший эту должность по протекции.

Фрегат.

Корвет

Бриг.

Неопытность капитана быстро дала себя знать. Быстроходная «Медуза» оторвалась от остальных судов флотилии и менее чем через месяц плавания села на мель близ островов Зелёного Мыса в 160 км от берегов Западной Африки. Маленькая песчаная банка была четко обозначена на картах светлым пятном, однако плохо читавший морские карты Шомерэ умудрился загнать свое судно именно в эту часть акватории Атлантики. Когда команда принялась выбрасывать за борт тяжести, чтобы облегчить вес судна, капитан пресек эти попытки?– как можно было разбазаривать государственное имущество? Он решил добраться до берега на шлюпках.

Их было всего шесть, а «Медуза» несла на своем борту около четырехсот человек. Среди них находились будущий губернатор Сенегала полковник Жульен Шмальц, его супруга, а также несколько десятков ученых, высокопоставленных военных и аристократов. Именно эта публика заняла места в лодках. На борту «Медузы» осталось семнадцать человек. Остальные сто сорок девять с минимальным запасом пищи и пресной воды были перегружены на небольшой плот, наскоро сколоченный из мачт и досок.

По всем морским законам Шомарэ как капитан должен был покинуть судно последним, но не сделал этого. Он, губернатор Шмальц и старшие офицеры разместились в шлюпках. Несколько младших чинов, тридцать матросов и большая часть солдат и пассажиров попроще перешли на плот. Командовать плотом было поручено гардемарину Кудену, с трудом передвигавшемуся из-за травмы ноги.

Тем, кому выпало плыть на плоту, не разрешили даже взять с собой запасы провизии, чтобы не перегружать плот. На покинутом фрегате осталось 17 человек, которым не нашлось места ни на плоту, ни в шлюпках.

Транспортировать громоздкий тяжелый плот оказалось крайне сложно. Гребцы выбились из сил. Их, как и капитана «Медузы», находившегося в одной из шлюпок, уже волновала мысль лишь о собственном спасении – вот-вот могла нагрянуть буря. Неожиданно канат, удерживавший на буксире плот, оборвался. Неясно, произошло ли это по чьей-то вине или просто канат не выдержал.

Ничем не удерживаемые, шлюпки с капитаном и губернатором на борту устремились вперед. Лишь экипаж одной шлюпки вновь попытался взять плот на буксир, но после нескольких неудач тоже покинул его.

И те, кто был в шлюпках, и те, кто остался на плоту, понимали, что судьба плота предрешена: даже если он и удержится какое-то время на плаву, у людей все равно нет провизии. На плоту – без руля, без парусов, которым почти невозможно было управлять, – осталось 148 человек: 147 мужчин и одна женщина, бывшая маркитанка. Людей охватило чувство безысходности…

Когда шлюпки начали исчезать из виду, на плоту раздались крики отчаяния и ярости. Когда прошло первое оцепенение, сменившееся чувством ненависти и горечи, начали проверять наличные запасы: две бочки воды, пять бочек вина, ящик сухарей, подмоченных морской водой, – и все… Размокшие сухари съели в первый же день. Оставались только вино и вода.

К ночи плот стал погружаться в воду. «Погода была ужасной, – пишут в своей книге воспоминаний инженер Корреар и хирург Савиньи, участники дрейфа на плоту «Медузы». – Бушующие волны захлестывали нас и порой сбивали с ног. Какое жуткое состояние! Невозможно себе представить всего этого! К семи часам утра море несколько успокоилось, но какая страшная картина открылась нашему взору. На плоту оказалось двадцать погибших. У двенадцати из них ноги были зажаты между досками, когда они скользили по палубе, остальных смыло за борт…»

Лишившись двадцати человек, плот несколько приподнялся, и над поверхностью моря показалась его середина. Там все и сгрудились. Сильные давили слабых, тела умерших бросали в море. Все жадно вглядывались в горизонт в надежде увидеть «Эхо», «Аргус» или «Луару», спешащих им на помощь. Но море было абсолютно пустынным…

«Прошлая ночь была страшна, эта еще страшнее, – пишут далее Корреар и Савиньи. – Огромные волны обрушивались на плот каждую минуту и с яростью бурлили между нашими телами. Ни солдаты, ни матросы уже не сомневались, что пришел их последний час.

Они решили облегчить себе предсмертные минуты, напившись до потери сознания. Опьянение не замедлило произвести путаницу в мозгах, и без того расстроенных опасностью и отсутствием пищи. Эти люди явно собирались разделаться с офицерами, а потом разрушить плот, перерезав тросы, соединявшие бревна. Один из них с абордажным топором в руках придвинулся к краю плота и стал рубить крепления.

Меры были приняты немедленно. Безумец с топором был уничтожен, и тогда началась всеобщая свалка. Среди бурного моря, на этом обреченном плоту, люди дрались саблями, ножами и даже зубами. Огнестрельное оружие у солдат было отобрано при посадке на плот. Сквозь хрипы раненых прорвался женский крик: “Помогите! Тону!”

Это кричала маркитанка, которую взбунтовавшиеся солдаты столкнули с плота. Корреар бросился в воду и вытащил ее. Таким же образом в океане оказался младший лейтенант Лозак, спасли и его; потом такое же бедствие с тем же исходом выпало и на долю гардемарина Кудена. До сих пор нам трудно постичь, как сумела ничтожная горстка людей устоять против такого огромного числа безумцев; нас было, вероятно, не больше двадцати, сражавшихся со всей этой бешеной ратью!»

Когда наступил рассвет, на плоту насчитали умерших или исчезнувших 65 человек. Обнаружилась и новая беда: во время свалки были выброшены в море две бочки с вином и две единственные на плоту бочки с водой. Еще два бочонка вина были выпиты накануне. Так что на всех оставшихся в живых – более шестидесяти человек – теперь оставалась только одна бочка с вином.

Проходили часы. Горизонт оставался убийственно чистым: ни земли, ни паруса. Людей начинал мучить голод. Несколько человек пытались организовать лов рыбы, соорудив снасти из подручного материала, но эта затея оказалась безуспешной. Следующая ночь оказалась более спокойной, чем предыдущие. Люди спали стоя, по колено в воде, тесно прижавшись друг к другу.

К утру четвертого дня на плоту оставалось чуть более пятидесяти человек. Стайка летучих рыб выпрыгнула из воды и шлепнулась на деревянный настил. Они были совсем маленькие, но очень хорошие на вкус. Их ели сырыми… В следующую ночь море оставалось спокойным, но на плоту бушевала настоящая буря. Часть солдат, недовольных установленной порцией вина, подняла бунт. Среди ночной тьмы опять закипела резня…

К утру на плоту оставалось в живых только 28 человек. «Морская вода разъедала кожу у нас на ногах; все мы были в ушибах и ранах, они горели от соленой воды, заставляя нас ежеминутно вскрикивать, – рассказывают в своей книге Корреар и Савиньи. – Вина оставалось только на четыре дня. Мы подсчитали, что в случае, если лодки не выбросило на берег, им потребуется по меньшей мере трое или четверо суток, чтобы достичь Сен-Луи, потом еще нужно время, чтобы снарядить суда, которые отправятся нас искать». Однако их никто и не искал…

Израненные, обессиленные, мучимые жаждой и голодом люди впали в состояние апатии и полной безнадежности. Многие сходили с ума. Некоторые уже пришли в такое исступление от голода, что накинулись на останки одного из своих товарищей по несчастью… «В первый момент многие из нас не притронулись к этой пище. Но через некоторое время к этой мере вынуждены были прибегнуть и все остальные».

Утром 17 июля на горизонте показался корабль, но вскоре исчез из виду. В полдень он появился снова и на этот раз взял курс прямо на плот. Это был бриг «Аргус». Взорам его экипажа предстало страшное зрелище: полузатонувший плот и на нем пятнадцать истощенных до последней крайности, полумертвых людей (пять из них впоследствии скончались). А спустя пятьдесят два дня после катастрофы был найден и фрегат «Медуза» – он, ко всеобщему удивлению, не затонул, и на его борту еще были три живых человека из числа тех семнадцати, что остались на корабле.

В числе спасенных на плоту были офицеры Корреар и Савиньи. В 1817 г. они опубликовали записки об этих трагических событиях. Книга начиналась словами: «История морских путешествий не знает другого примера, столь же ужасного, как гибель “Медузы”».

Публикация эта имела самый широкий резонанс. Франция была поражена, что ее просвещенные граждане могли опуститься до каннибализма, поедания трупов и прочих мерзостей (хотя удивляться тут, пожалуй, особо нечему – ведь пассажиры «Медузы» росли и формировались в кровавую эпоху революции и непрерывных войн).

Разразился и немалый политический скандал: в трагедии «Медузы» либералы поспешили обвинить королевское правительство, которое плохо подготовило экспедицию.

РАБОТА ХУДОЖНИКА НАД КАРТИНОЙ.

В ноябре 1818 года Жерико уединился в своей мастерской, обрил голову, чтобы не было соблазна выходить на светские вечера и развлечения, и всецело отдался работе над огромным полотном - с утра до вечера, в течение восьми месяцев.

Работа была напряженной, многое менялось на ходу. Например, потратив так много времени на мрачные этюды, Жерико для самой картины потом почти не воспользовался ими. Он отказался от патологии и физиологии ради раскрытия психологии обреченных людей.

На своем полотне Жерико создает художественный вариант событий, однако очень близкий к действительному. Он развернул на плоту, захлестываемом волнами, сложную гамму психологических состояний и переживаний людей, терпящих бедствие Вот поэтому даже трупы на картине не несут на себе печать дистрофического истощения и разложения, лишь точно переданная одервенелость их тел показывает на то, что перед зрителями мертвые.

На первый взгляд зрителю может показаться, что фигуры расположены на плоту несколько хаотично, но это было глубоко продумано художником. На первом плане - "фризе смерти" - фигуры даны в натуральную величину, здесь показаны умирающие, погруженные в полную апатию люди. И рядом с ними уже умершие...

В безнадежном отчаянии сидит отец у трупа любимого сына, поддерживая его рукой, словно пытаясь уловить биение замерзшего сердца. Справа от фигуры сына - лежащий головой вниз труп юноши с вытянутой рукой. Над ним человек с блуждающим взглядом, видимо, потерявший рассудок. Эта группа завершается фигурой мертвеца: закоченевшие ноги его зацепились за балку, руки и голова опущены в море..

. Сам плот показан вблизи от рамы, следовательно, и от зрителя, что невольно делает последнего как бы соучастником трагических событий. Мрачные тучи нависли над океаном. Тяжелые, громадные волны вздымаются к небу, грозя залить плот и сгрудившихся на нем несчастных людей. Ветер с силою рвет парус, склоняя мачту, удерживаемую толстыми канатами.

На втором плане картины расположилась группа верящих в спасение, ведь и в мир смерти и отчаяния может прийти надежда. Эта группа образует своего рода "пирамиду, которую венчает фигура негра-сигнальщика, старающегося привлечь внимание появившегося на горизонте брига "Аргус". Кроме того, Жерико удалось показать разную реакцию на происходящее всех участников трагедии. Это выражено и в колорите картины: если на "фризе смерти" он был темный, то к горизонту - символу надежды - он становится светлее.

КАК ВОСПРИНЯЛИ КАРТИНУ?

Когда Жерико выставил «Плот „Медузы“» в Салоне в 1819 году , картина вызвала негодование публики, так как художник вопреки академическим нормам того времени использовал столь большой формат не для изображения героического, нравоучительного или классического сюжета.

Высоко оценил картину Эжен Делакруа, позировавший своему другу, стал свидетелем рождения композиции, ломающей все привычные представления о живописи. Позже Делакруа вспоминал, что увидев законченную картину, он «в восторге бросился бежать, как сумасшедший, и не мог остановиться до самого дома» .

После смерти художника в 1824 году картина была выставлена на аукцион и приобретена его близким другом, художником Дедрё-Дорси, за 6000 франков, тогда как представители музея в Лувре не готовы были пойти дальше 5000. В дальнейшем Дедрё-Дорси отклонил предложение продать работу в США за значительно бо́льшую сумму и в итоге уступил её Лувру за те же 6000 с условием, что она будет размещена в основной экспозиции. В настоящее время «Плот „Медузы“» находится в Лувре.

На полотне Жерико «Плот "Медузы"» нет героя, зато увековечены безымянные люди, страдающие и достойные сочувствия. В этой картине Жерико первым поднял перед романтиками тему человечности и продемонстрировал исключительную реалистичную манеру живописи.

СУДЬБА КАПИТАНА:

Капитан 1-го ранга Жан Дюруа де Шомарэ предстал перед трибуналом, был уволен из флота и приговорен к тюремному заключению на три года. В краях, где он доживал свой век, все знали о его "подвигах" и относились к нему презрительно и враждебно. Он прожил долгую жизнь, умер в 78 лет, но долголетие не было ему в радость. Оставшуюся жизнь ему пришлось провести затворником, так как везде приходилось выслушивать оскорбления. Его единственный сын покончил самоубийством, не в силах снести отцовский позор…

Художник Теодор Жерико Умер в 32 года в результате падения с лошади.

ВАШЕ МНЕНИЕ О КАРТИНЕ И ТРАГЕДИИ,КОТОРАЯ ЛЕГЛА В ЕЁ ОСНОВУ?

(Напишите о том,что вас больше всего затронуло)

Теодор Жерико - французский художник начала XIX в., в творчестве которого соединились черты классицизма, романтизма и реализма. Родился художник в Руане, получил очень хорошее образование, проходя обучение в лицее.

В 1817 г. художник совершил путешествие в Италию, где занимался изучением искусства Возрождения. После возвращения из Италии Жерико обратился к изображению героических образов. Его взволновали события, связанные с гибелью фрегата «Медуза». При кораблекрушении из 140 человек экипажа спаслись только 15. Они сумели высадиться на плот, и их 12 дней носило по морю, пока спасенных не подобрал бриг «Аргус». Как утверждали многие, катастрофа произошла по вине капитана, который был взят на судно по протекции.

Эти события явились сюжетом для масштабной картины художника, которая называется «Плот "Медузы"». На огромном полотне изображены люди на плоту, только что заметившие на горизонте корабль .

Картину «Плот "Медузы"» художник создавал около года. Перед тем как начать картину Жерико обрил себе голову. Художник нуждался в уединении и покое. Поэтому он обрил голову, чтобы ни с кем не видеться. Он заперся у себя в студии и вышел, только когда закончил свой шедевр.

«На полотне Жерико «Плот "Медузы"» нет героя, зато увековечены безымянные люди, страдающие и достойные сочувствия. В композиции картины художник верен традиции классической живописи: все полотно занимает пирамидальная группа скульптурно вылепленных, объемных человеческих тел. Персонажи картины даже в минуты отчаяния сохраняют величие. И лишь страстное движение, которым проникнута вся группа, нарушает равновесие. Композиция картины построена на двух пересекающихся диагоналях, которые должны были подчеркнуть и стремление людей туда, где виднеется спасительный корабль, и стихийное встречное движение ветра, надувшего парус и относящего плот прочь. Резкое освещение сверху контрастно подчеркивает напряжение героев картины.» [Тропинин 1989: 305]

Как мы видим, на полотне основное движение развивается по диагонали в направлении друг к другу. Здесь прослеживаются традиции барокко. Также стоит отметить резкие контрасты света и тени, которые в данной ситуации создают сильную эмоциональную нагрузку и стойкое психическое напряжение. Следует упомянуть, что романтики, как и представители барокко, в отличие от классицистов, обращаются к крайним проявлениям эмоций. Напомним, что в классицизме присутствует строгость форм и выверенность линий, строгое подчинение каноном этого жанра, что находит свое отражение в произведениях, созданных в традициях этого жанра. Чего нельзя сказать о жанре барокко, где эмоции выходят на первый план. Таким образом, человек в этой концепции не подчиняется разуму, а живет и действует во власти чувств. Герой, обуреваемый эмоциями, в большинстве случаев не контролирует себя, отсюда различные конфликты с социумом и просто окружающим миром. Таким образом, мы можем видеть, что картина находится на стыке классицизма и барокко, что отчетливо прослеживается в смешении этих традиций при изображении художником трагического сюжета. Это можно объяснить тем, что художник жил и творил во время, если и не борьбы, то противодействия, этих двух направлений.

«Цветовая гамма картины очень сурова и мрачна, лишь изредка кое-где появляются пятна яркого света. Сам стиль изображения, точность и скульптурность в прорисовке человеческих тел говорят о том, что работа выполнена в художественной манере классицизма. Однако сюжет картины - современный и весьма конфликтный - позволяет отнести это произведение к числу шедевров романтизма. Впервые художником были показаны динамично сменяющиеся психологические состояния людей, бурный драматический конфликт со стихией.» [Турчин 1982: 295]

Также стоит отметить цветовое решение, к которому прибегает автор на своем полотне. На картине мы видим оттенки холодного красного, темно-синего и грязно-серого и коричневого, которые символизируют общую безысходность и трагичность положения людей, находящихся на терпящем бедствие плоту. Таким образом, данная цветовая гамма создает гнетущую атмосферу уныния и безвыходности, но вместе с тем на картине мы можем наблюдать яркие пятна белого цвета, которые в свою очередь могут символизировать надежду на лучшее светлое будущее.

«Колорит картины почти монохромен. Тусклые краски характеризуют образ с какой-то безжалостной откровенностью. Вода вдали словно светится, хлопья пены падают на доски плота. За плотом поднимается гигантская волна, готовая ввергнуть оставшихся в пучину океана.» [Воротников 1997: 153]

Стоит отметить, что на картине есть портретные изображения действительных участников событий - врача Савиньи и инженера Корреара. Они оба спаслись в ужасной катастрофе и позировали Жерико во время написания картины. Следует подчеркнуть, что художника интересовала ситуация борьбы человека со стихией и героическая победа над ней. Отсюда, можно сделать вывод, что автор размышлял над проблемой выживания человека в экстремальных условиях на грани человеческих возможностей организма, что непосредственно находит свое отражение на полотне. Но это не единственная проблема, которой коснулся Жерико в своей работе. Он также размышлял на темы взаимного сосуществования людей в социуме. Его картина, точнее образ тонущих люди на ветхом плоту, является аллегорией людей, находящихся в затруднительных и нестабильных условиях в обществе. Следует провести реминисценцию с книгой Джулиана Барнса «История мира в 10,5 главах», а именно с пятой главой этого постмодернистского романа второй половины двадцатого века (1989 г.). В своей книге автор рассматривает ряд общечеловеческих проблем в философском аспекте. Барнс обращает внимание читателей на некомпетентность морских офицеров фрегата «Медуза», коррумпированность Королевского флота, бессердечное отношение представителей правящего класса к тем, кто находится рангом ниже. В более широком смысле можно подразумевать действия людей, которые живут и выживают за счет других, вопреки благу других людей. Отражение этой проблемы мы можем видеть и на полотне Жерико, где множество человеческих образов подразделяется на живых людей, смотрящих с надеждой на виднеющуюся вдали точку на горизонте, отдаленно напоминающую силуэтом судно; и на бездыханные человеческие тела, статично лежащие в причудливо уродливых положениях на ветхом плоту. Все люди изображены в своеобразном клубке из сплетенных человеческих тел. Живые и мертвые. Художник тем самым аллегорично показывает связь между жизнью и смертью, её неразрывность.

Каннибализм, описанный пятой главе романа Барнса, стал своеобразным итогом кровавой бойни на ветхом плоту, ставшем жалким приютом на две недели терпящей бедствие группе людей. У Жерико на полотне нет шокирующе кровавых подробностей и фрагментов, ярко представляющих каннибализм. Но мы можем видеть подобие этому в образе двух мужчин, когда один вцепился зубами в спину другого.

Жерико на своей картине запечатлел момент приближающегося спасения в виде еле виднеющегося корабля на горизонте. Реакция на это действие различна. Часть людей утратила всяческую надежду на избавление от мук и страданий, смирилась с приходом своей скорой смерти; другая группа энергично размахивает руками в сторону приближающегося корабля, пытаясь тем самым привлечь наибольшее внимание экипажа судна. Они, как мы можем видеть, не пали духом и верят в ближайшее спасение.

В книге Д. Барнса аллегорией надежды и скорого спасения является белая бабочка, которая, по рассуждениям людей на плоту, может обитать только вблизи суши.

«Иные же увидели в этой обыкновенной бабочке знамение, вестницу Неба, белую, как Ноев голубь. Даже скептики, не верящие в Божий промысел, осторожно согласились с тем обнадеживающим соображением, что бабочки недалеко от твердой земли». [Барнс 2005: 133]

На полотне художник не изобразил белокрылой бабочки, но символом приближающегося спасения является светлая цветовая гамма, красками которой художник расписал небо вдоль линии горизонта. В отличие от цветового решения вокруг людей, находящихся на плоту. Тем самым художник небесным просветлением символизирует надежду на спасение, которая появилась вместе с кораблем на горизонте.

Список использованной литературы

картина плот жерико барнс

1. Барнс Д. - М.: АСТ:ЛЮКС, 2005.

2. Тропинин В.А. (под ред. М.М.Раковской). - М: Изобразительное искусство, 1982.

3. Турчин В.С. Теодор Жерико. - М: Изобразительное искусство, 1982.

4. Филимонова С.В. История мировой художественной культуры. - Мозырь: Белый ветер, 1997.

5. 100 художников XX века 1999.