Почему брак Николая II считался уникальным

Последняя свадьба монархов России - свадьба Николая II и принцессы Виктории Алисы Елены Луизы Беатрисы Гессен-Дармштадтской, крещеной под именем Александры Федоровны - состоялась 26 ноября (14 ноября по старому стилю) 1894 года. В силу определенных обстоятельств она не была пышной и шикарной: после свадьбы не было никаких балов и молодожены не отправились в традиционное свадебное путешествие. Все было предельно скромно, по меркам такого события в императорском Доме Романовых.

Лауритс Тукс Венчание Николая II и Александры Федоровны, студийный вариант 1895

В 1892 году в своем дневнике будущий Николай II записал: "Я мечтаю когда-нибудь жениться на Аликс. Я люблю ее давно, но особенно глубоко и сильно с 1889 года, когда она провела 6 недель в Петербурге. Все это время я не верил своему чувству, не верил, что моя заветная мечта может сбыться... ". Мечты-мечтами, а до венчания и свадьбы пришлось и родителей Николая уламывать, чтобы те одобрили этот брак, и саму невесту уговаривать, т.к. она категорически не желала менять свое вероисповедание.

Наконец 8 апреля 1894 года состоялась помолвка Николая и Аликс. 20 октября 1894 года в Ливадии скончался император Александр III, 21 октября Аликс приняла православие с именем Александры Федоровны. Похороны покойного Александра III прошли в Петропавловском соборе 7 ноября и страна погрузилась в траур на целый год. На год отложили и свадьбу. Но все же решили ускорить процесс и официально укрепить положение Александры в России. Выбрали день, который по религиозным правилам давал некоторое послабление - 14 ноября. Это был день Рождения императрицы Марии Федоровны.

Репин И.Е. Венчание Николая II и великой княжны Александры Федоровны 1894

И так 14 ноября 1894 года состоялась наконец долгожданная свадьба. Венчание Николая и Александры прошло в Соборе Спаса Нерукотворного Зимнего дворца (Большая церковь Зимнего дворца). Храм имел свои святыни: икону Спаса Нерукотворного, золотые кресты-мощевики, частицы Тернового венца, ризы Христа, а также Животворящего древа. Также в нем находились уникальные вещи, собранные императорами Российского государства. Это были подаренный Мальтийским орденом Павлу I святыни - ковчег с частью ризы Господа, десница Иоанна Крестителя, икона Филемской Божией Матери, которую написал, по легенде, сам апостол Лука, а также ряд удивительных икон из коллекции рода Романовых и старинное Острожское Евангелие. На данный момент богослужения в храме происходят по особому расписанию, с учетом музейного статуса помещения.

Гау Э. Большая церковь Зимнего дворца 1874

Лауритс Тукс Венчание Николая II и Александры Федоровны в церкви Зимнего дворца 1895

Ну а теперь слово писателям, живо повествующим о том, как происходило венчание, а вернее о том, как выглядели жених и невеста на этой церемонии.

Анри Труайя "Николай II" : "Утром 14 ноября Николай облачился в красный мундир гусарского полковника с золоченым галуном на плече. На Александре было платье из белого шелка, расшитое серебряными цветами, и мантия из золотой парчи, шлейф которой несли пять камергеров, а голову ее венчала императорская диадема, украшенная бриллиантами. В этом убранстве она блистала хрупкой и чистой красотой. Высокая, с правильными чертами, с прямым изящным носиком, серо-синими глазами, мечтательная, с густыми, ниспадавшими на лоб золотистыми волосами, новобрачная выступала грациозно и величаво, но при этом каждое мгновение заливалась краской, точно застигнутый на месте преступления ребенок. Ослепленный любовью Николай называет ее «sunny» - «солнышко». "

Бриллиантовая венчальная корона Дома Романовых

Грег Кинг "Императрица Александра Федоровна" : "Ее свадебное платье было великолепным творением; наряд был настолько запутанным, что потребовалось почти час для Александры, чтобы его одеть. Ее чулки были из кружева, туфли украшены изысканной вышивкой. Платье состояло из нескольких юбок: жесткой нижней и широкой верхней, особого кроя, открывающей еще одну юбку из серебряной ткани с оторочкой мехом. Красивое низкое декольте открывало шею и плечи, а платье с короткими рукавами имело палантин с горностаевыми краями. Лиф был скреплен бриллиантами, которые сверкали при каждом движении. Александра носила золотую императорскую мантию, окаймленную горностаем. Эти одежды были настолько тяжелы, что четыре человека должны были помочь ей нести их. Волосы у невесты были зачесаны назад, чтобы подчеркнуть ее изящную шею и плечи. Сбоку были прикреплены локоны. На голове были тиара в виде кокошника из бриллиантов и брачная корона Дома Романовых. На платье был целый ряд алмазных брошей и цепь ордена Святого Апостола Андрея Первозванного, украшенная драгоценными камнями. На шее - нитка жемчуга. Все эти драгоценности и тиара были свадебными подарками покойного царя, стоимостью около 300 тысяч рублей (150 000$). Кроме того на невесте были тяжелые бриллиантовые серьги, колье и через платье красная лента ордена Святой Екатерины. "

Приехавшие из разных стран многочисленные августейшие родственники, похоронив императора-отца, тут же стали перестраиваться на новый лад, ибо ровно через неделю после погребения должна была состояться свадьба императора-сына.

Николай, конечно же, как и всякий молодой влюбленный, сгорал от нетерпения поскорее соединиться с молодой, красивой и любящей его женой, но вместе с тем три траурных недели не могли не произвести на него самого удручающего впечатления, ибо он горячо и искренне любил своего отца и очень жалел мать, с которой при воспоминаниях о покойном случались даже обмороки.

Иноземные принцы и принцессы, ожидавшие свадебных торжеств, невольно раздражали Николая, ибо трудно было представить себе более нелепую ситуацию, когда в полном смятении чувств, сразу после смерти горячо любимого отца, нужно было заниматься приготовлениями к свадьбе. Николай – христианин, любящий сын и хорошо воспитанный человек – не мог не понимать нелепой противоречивости и одиозности создавшегося положения, и все же на седьмой день после похорон, в понедельник 14 ноября 1894 года, наступил день свадьбы.

Никто не думал тогда, что венчание будет последним высокоторжественным актом, когда российский император встанет под венец с российской императрицей.

Следует отметить, что за три века существования династии Романовых редко кто из царей и императоров шел под венец уже после того, как взошел на трон.

Впервые такое случилось с основателем династии Романовых – Михаилом Федоровичем, который, будучи уже коронован, дважды венчался – в 1624 году с княжной Марией Владимировной Долгорукой и в 1626 году – с Евдокией Лукьяновной Стрешневой.

Такая же история приключилась и с сыном Михаила – Алексеем, тоже дважды венчавшимся уже после того, как бармы Мономаха, царская корона, скипетр и держава принадлежали ему: в 1648 году женился он на Марии Ильиничне Милославской, а в 1671 году – на Наталии Кирилловне Нарышкиной.

И, наконец, еще два царя – братья Иван V и Петр I – женились, имея царский сан, в 1684 и в 1689 годах на барышнях Прасковье Федоровне Салтыковой и Евдокии Федоровне Лопухиной, однако следует иметь в виду, что Иван и Петр стали царями в 1682 году, когда Ивану было 16, а Петру всего 10 лет.

Свадьбу Николая II и Александры Федоровны пышной, богатой и веселой назвать никак нельзя.

Вот что написал об этом в дневнике Николай:

«После общего кофе пошли одеваться: я надел гусарскую форму и в 11 1/2 поехал с Мишей (младшим братом. – В.

Б.) в Зимний. По всему Невскому стояли войска для проезда Мама с Аликс. Пока совершался ее туалет в Малахитовой, мы все ждали в Арабской комнате. В 10 мин первого начался выход в Большую церковь, откуда я вернулся женатым человеком! Шаферами у меня были: Миша, Джоржи, Кирилл и Сергей (дядя Сергей, родной брат Михаил и двоюродные братья принц Греческий Георгий Георгиевич и Кирилл Владимирович. – В. Б.). В Малахитовой нам поднесли громадного серебряного лебедя от семейства. Переодевшись, Аликс села со мною в карету с русской упряжью с форейтором, и мы поехали в Казанский собор. Народу на улицах было пропасть – едва могли проехать! По приезде в Аничков на дворе встретил почетный караул от ее (Аликс. – В. Б.) лейб-гвардии Уланского полка. Мама ждала с хлебом-солью в наших комнатах. Сидели весь вечер и отвечали на телеграммы. Обедали в 8 часов. Завалились спать рано, так как у нее сильно разболелась голова».

Даже то, что для проведения свадебных торжеств был выбран не большой и помпезный Зимний дворец, а скромный Аничков, где жил Александр III – непритязательный и скромный в обиходе человек, – говорило само за себя.

А о чувствах своих, нахлынувших на него в день свадьбы, Николай чуть позже рассказал в письме к родному брату Георгию:

«День свадьбы был ужасным мучением для нее и меня. Мысль о том, что дорогого, беззаветно любимого нашего Папа не было между нами и что ты далек от семьи и совсем один, не покидала меня во время венчания; нужно было напрячь все свои силы, чтобы не разреветься тут в церкви при всех. Теперь все немного успокоилось – жизнь пошла совсем новая для меня... Я не могу достаточно благодарить Бога за то сокровище, какое он мне послал в виде жены. Я неизмеримо счастлив с моей душкой Аликс и чувствую, что так же счастливо доживем мы до конца жизни нашей».

Через десять дней после свадьбы Николай записал:

«Каждый день, что проходит, я благословляю Господа и благодарю его от глубины души за то счастье, каким он меня наградил! Большего или лучшего благополучия на этой земле человек не вправе желать. Моя любовь и почитание к дорогой Аликс растет постоянно».

Пройдет двадцать лет, и Николай напишет почти то же:

«Не верится, что сегодня двадцатилетие нашей свадьбы! Редким семейным счастьем Господь благословил нас; лишь бы суметь в течение оставшейся жизни оказаться достойным столь великой Его милости».

Последняя императрица России Александра Фёдоровна жена Николая II

Алекса́ндра Фёдоровна
—
(урождённая принцесса Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса Гессен-Дармштадтская,
нем. (Victoria Alix Helena Louise Beatrice von Hessen und bei Rhein)

Heinrich von Angeli (1840-1925)

Первый приезд Аликс в Россию

В 1884 году двенадцатилетнюю Аликс привезли в Россию: ее сестра Элла выходила замуж за великого князя Сергея Александровича. Наследник русского престола - шестнадцатилетний Николай влюбился в нее с первого взгляда. Но только через пять лет семнадцатилетняя Аликс, которая приехала к сестре Элле, вновь появилась при русском дворе.

Аликс Г. - так называл в своих дневниках будущий монарх всея Руси свою возлюбленную. «Я мечтаю когда - нибудь жениться на Аликс Г. Я люблю ее давно, но особенно глубоко и сильно с 1889 года, когда она провела 6 недель в Петербурге. Все это время я не верил своему чувству, не верил, что моя заветная мечта может сбыться»… Эту запись Наследник Николай сделал в 1892 году, и он действительно не верил в возможность своего счастья. Родители ни под каким предлогом не разрешали ему брать в жены принцессу из столь незначительного герцогства.

Говорили, что русской императрице не понравились холодность и замкнутость предполагаемой невесты ее сына. А поскольку в семейных вопросах Мария Федоровна всегда имела перевес над доводами мужа, то сватовство расстроилось, и Алиса возвратилась в родной Дармштадт. Но свою роль здесь, безусловно, сыграли политические интересы: в то время особенно важным представлялся союз России и Франции, и принцесса из Орлеанского дома казалась более предпочтительной партией для цесаревича.

Этому браку противилась и бабушка Аликс, английская королева Виктория. В 1887 году она писала другой своей внучке:

«Я склонна сохранить Аликс для Эдди или для Джорджи. Ты должна препятствовать появлению новых русских или прочих желающих подцепить ее». Россия представлялась ей, и небезосновательно, страной непредсказуемой: «…положение дел в России настолько плохо, что в любой момент может случиться что-нибудь страшное и непредвиденное; и если для Эллы все это маловажно, то супруга наследника престола окажется в самом трудном и опасном положении»

Впрочем, когда позднее мудрая Виктория познакомилась с цесаревичем Николаем, тот произвел на нее очень хорошее впечатление, и мнение английской правительницы изменилось.

А пока что Николай согласился не настаивать на браке с Аликс (кстати, она приходилась ему троюродной сестрой), но от орлеанской принцессы наотрез отказался. Он выбрал свой путь: ждать, когда Бог соединит его с Аликс.

Свадьба Александры и Николая

Чего стоило ему уговорить своих могущественных и авторитарных родителей на этот брак! Он боролся за свою любовь и вот, долгожданное разрешение получено! В апреле 1894-го Николай едет на свадьбу брата Аликс в Кобургский замок, где все уже подготовлено к тому, что Наследник Российского Престола сделает предложение Аликс Гессенской. И вскоре газеты сообщили о помолвке цесаревича и Алисы Гессен-Дармштадтской.

Маковский Александр Владимирович (1869-1924)

14 ноября 1894 года - день долгожданной свадьбы. В свадебную ночь Аликс записала в дневнике Николая странные слова:

«Когда эта жизнь закончится, мы встретимся вновь в другом мире и останемся вместе навечно...»

Помазанье Николая II, Валентин Серов

Венчание Николая II и Великой княгини Александры Фёдоровны

Коронация Николая II и Великой княгини Александры Фёдоровны

Николай Шурыгин

Об этой любви до сих пор говорят их дневники и письма. Тысячи заклинаний в любви. «Я твоя, а ты мой, будь уверен. Ты заперт в моем сердце, ключик потерян и тебе придется остаться там навсегда». Николай не возражал - жить в ее сердце было настоящим счастьем.

Они всегда отмечали день своей помолвки - 8 апреля. В 1915 году сорокадвухлетняя императрица писала любимому короткое письмо на фронт: «В первый раз за 21 год мы проводим этот день не вместе, но как живо я все вспоминаю! Мой дорогой мальчик, какое счастье и какую любовь ты дал мне за все эти годы… Как время летит - уже 21 год прошел! Знаешь, я сохранила то «платье принцессы», в котором я была в то утро, и я надену твою любимую брошку…» С началом войны супруги вынуждены были расставаться. И тогда они писали друг другу письма… «О, моя любовь! Так тяжело сказать тебе «прощай» и видеть твое одинокое бледное лицо с большими печальными глазами в окне поезда - мое сердце надрывается, возьми меня с собой… Я ночью целую твою подушку и страстно желаю, чтобы ты был рядом со мной…Мы пережили так много за эти 20 лет и без слов понимаем друг друга…» «Я должен поблагодарить тебя за твой приезд с девочками, за то, что ты принесла мне жизнь и солнце, несмотря на дождливую погоду. Я, конечно, как всегда не успел сказать тебе и половины того, что собирался, потому что при свидании с тобой после долгой разлуки я всегда становлюсь застенчив. Я только сижу и смотрю на тебя - это уже само по себе для меня огромная радость…»

Семейная жизнь и воспитание детей

Некоторые выдержки из дневников Императрицы: «Смысл брака в том, чтобы приносить радость.

Брак - это Божественный обряд. Это самая тесная и самая святая связь на земле. После заключения брака главнейшие обязанности мужа и жены - жить друг для друга, отдать друг за друга жизнь. Брак - это соединение двух половинок в единое целое. Каждый до конца своей жизни несет ответственность за счастье и высшее благо другого.»

Четыре дочери Николая и Александры родились красивыми, здоровыми, настоящими принцессами:папина любимица романтичная Ольга, серьезная не по летам Татьяна, щедрая Мария и смешливая маленькая Анастасия.

А сына - наследника, будущего монарха России, все не было. Переживали оба, особенно Александра. И вот наконец-то - долгожданный цесаревич!

Цесаревич Алексей

Вскоре после его рождения врачи установили то, чего Александра Федоровна боялась больше всего на свете: ребенок унаследовал неизлечимую болезнь - гемофилию, которая в ее гессенском роду передавалась только отпрыскам мужского пола.
Оболочка артерий при этом заболевании так хрупка, что любой ушиб, падение, порез вызывает разрыв сосудов и может привести к печальному концу. Именно это произошло с братом Александры Федоровны, когда ему было три года…

«Каждая женщина имеет в себе также материнское чувство к человеку, которого она любит, это ее природа».

Эти слова Александры Федоровны могут повторить многие женщины. «Мой мальчик, мой Солнечный Свет», - называла она своего мужа и через двадцать лет совместной жизни

«Замечательная особенность этих писем заключалась в свежести чувства любви Александры, - замечает Р. Мэсси. - После двадцати лет замужества она все еще писала мужу как пылкая девушка. Императрица, так застенчиво и холодно проявлявшая свои чувства на людях, раскрывала всю свою романтическую страсть в письмах...»

«Муж и жена должны постоянно оказывать друг другу знаки самого нежного внимания и любви. Счастье жизни составляется из отдельных минут, из маленьких, быстро забывающихся удовольствий: от поцелуя, улыбки, доброго взгляда, сердечного комплимента и бесчисленных маленьких, но добрых мыслей и искренних чувств. Любви тоже нужен ее ежедневный хлеб.»

"Одно слово охватывает все - это слово "любовь". В слове "Любовь" целый том мыслей о жизни и долге, и когда мы пристально и внимательно изучаем его, каждая из них выступает ясно и отчетливо."

"Великое искусство - жить вместе, любя друг друга нежно. Это должно начинаться с самих родителей. Каждый дом похож на своих создателей. Утонченная натура делает и дом утонченным, грубый человек и дом делает грубым."

"Не может быть глубокой и искренней любви там, где правит эгоизм. Совершенная любовь - это совершенное самоотречение."

"Родители должны быть такими, какими они хотят видеть своих детей - не на словах, а на деле. Они должны учить своих детей примером своей жизни."

"Венец любви - это тишина"

"В каждом доме бывают свои испытания, но в истинном доме царит мир, который не нарушить земным бурям. Дом - это место тепла и нежности. Говорить в доме надо с любовью."

Липгарт Эрнест Карлович (1847-1932)и Бодаревский Николай Корнилович (1850-1921)

Они остались вместе навечно

В день, когда отрекшийся от Престола экс-Государь вернулся во дворец, ее подруга, Анна Вырубова записала в дневнике: «Как пятнадцатилетняя девочка бежала она по бесконечным лестницам и коридорам дворца ему навстречу. Встретившись, они обнялись, и оставшись наедине разрыдались…» Находясь в ссылке, предчувствуя скорую казнь, в письме к Анне Вырубовой Государыня подводила итоги своей жизни: «Милая, родная моя… Да, прошлое кончено. Благодарю Бога за все, что было, что получила - и буду жить воспоминаниями, которые никто у меня не отнимет… Какая я стала старая, но чувствую себя матерью страны, и страдаю как за своего ребенка и люблю мою Родину, несмотря на все ужасы теперь… Ты же знаешь, что НЕЛЬЗЯ ВЫРВАТЬ ЛЮБОВЬ ИЗ МОЕГО СЕРДЦА, и Россию тоже… Несмотря на черную неблагодарность Государю, которая разрывает мое сердце… Господи, смилуйся и спаси Россию».

Наступил переломный 1917 год. После отречения Николая А. Керенский поначалу собирался отправить царскую семью в Англию. Но вмешался Петроградский Совет. А вскоре изменил свою позицию и Лондон, устами своего посла заявивший, что британское правительство больше не настаивает на приглашении...

В начале августа Керенский проводил царскую семью в Тобольск, выбранный им местом ссылки.Но вскоре было решено перевести Романовых в Екатеринбург, где для царской семьи отвели здание купца Ипатьева, получившее временное название «Дом особого назначения».

В середине июля 1918 года, в связи с наступлением на Урале белых, Центр, признав, что падение Екатеринбурга неизбежно, дал указание местному Совету предать Романовых казни без суда.

Спустя годы историки, как о каком-то открытии, стали писать следующее. Оказывается, царская семья все-таки могла уехать за рубеж, спастись, как спаслись многие из высокопоставленных подданных России. Ведь даже из места первоначальной ссылки, из Тобольска, можно было поначалу бежать. Почему же все-таки?.. На этот вопрос из далекого восемнадцатого года отвечает сам Николай: «В такое тяжелое время ни один русский не должен покидать Россию».

И они остались. Остались вместе навечно, как и напророчили сами себе когда-то в юности.

Илья Галкин и Бодаревский Николай Корнилович

Торжества коронации Николая II имели место 14 мая (по старому стилю) 1896 года. В этом году (2011 - прим. ) 26 мая исполняется 115 лет со дня события, смысл которого гораздо серьезнее, чем дань традиции. Увы, в сознании последующих поколений оно заслонилось ходынской катастрофой. Приходится делать над собою усилие, чтобы, обращаясь мысленно к маю 1896 года, думать не только о «Ходынке». И все-таки: что есть помазание на царство? Только ли обряд, как бы подтверждающий уже свершившийся факт восшествия на престол нового Государя? Что оно значило для Николая II? Что означала ходынская трагедия в перспективе следующего, ХХ века?

Тема помазания на царство требует серьезного и вдумчивого подхода. Это в особенности относится к коронации Николая II, который, как ясно задним числом, был помазан тогда же и на предстоящие страдания. Но лишь задумаешься о миропомазании последнего нашего Царя, как помысел, по видимости исполненный сострадания к погибшим соотечественникам, «встает на стражу» и заставляет думать о катастрофе. Впрочем, трагедию, унесшую более чем 1,5 тыс. жизней, конечно, нельзя обойти вниманием. Она случилась на четвертый день после коронации, была, как мы увидим, результатом кратковременного безумия толпы и, по слову игумена Серафима (Кузнецова), явилась предзнаменованием той утраты самосознания, с которой, после 1917 года, мы стали «давить» друг друга уже не тысячами, а миллионами. Но, добавим, подобно тому, как революция и смута ХХ века, заслонившие царствование Николая II, «не отменяют» его царствования, так и ходынская катастрофа «не отменяет» коронационных торжеств и главного в них: помазания Государя на царство.

Царь прибыл в Москву в день своего рождения, 6 мая (ст.ст.), и остановился в Петровском замке, находившемся тогда на окраине столицы. 9 мая состоялся торжественный въезд царя в Москву. Царская чета поселилась в Александринском дворце (нынешнее здание Академии Наук РФ на Ленинском проспекте) и все дни, оставшиеся до коронации, говела. Наступает 14 мая (ст.ст.) 1896 года, и на паперти Успенского собора Государя и Государыню встречает духовенство. Митрополит Московский Сергий (Ляпидевский; †1898), благословив царя и царицу, произносит речь, обращенную к Государю и, по традиции, наставительную , а не только приветственную. Он говорит в ней: «Ты вступаешь в это древнее святилище, чтобы возложить здесь на себя царский венец и принять священное миропомазание <…> Миропомазания сподобляются все православные христиане, и оно не повторяемо. Если же предлежит тебе воспринять новых впечатлений этого таинства, то сему причина та, что как нет выше, так нет и труднее на земле царской власти, нет бремени тяжелее царского служения. Чрез помазание видимое да подастся тебе невидимая сила, Свыше действующая, озаряющая твою самодержавную деятельность ко благу и счастью твоих верных подданных».

Царь и царица целуют крест, их окропляют святою водою, после чего они входят в собор, при пении 100-го псалма, в котором звучит исповедание правителем идеала непорочности: «…сердце развращенное будет удалено от меня; тайно клевещущего на ближнего своего изгоню; злого я не буду знать…». Государь и Государыня совершают земной поклон перед царскими вратами, прикладываются к чудотворным иконам и садятся на приготовленные для них престолы посреди храма. Вскоре должен начаться чин венчания или коронования, но он начался не прежде, чем первенствующий митрополит Санкт-Петербургский Палладий (Раев-Писарев; †1898), приблизившись к царскому трону, спросил у Государя о его вероисповедании. В ответ император ясным и громким голосом произнес Символ Православной веры.

В чине венчания читается паремия (Ис. 49.13-19 ) о покрове Божием над царем («Я начертал тебя на дланях Моих; стены твои всегда предо Мною»), Апостол (Рим.13.1-7 ) - о повиновении царям, и Евангелие (Мф. 22.15-23 ), как бы в дополнение к предыдущему чтению - о воздаянии кесарева кесарю, а Божиего Богу. Один из важнейших моментов коронования - возложение крестообразно рук митрополита на царскую главу и возношение им молитвы о том, чтобы Господь помазал царя «елеем радования, одел его силою с высоты, …дал в десницу его скипетр спасения, посадил на престоле правды…». После этой молитвы Государь взял принесенную ему на подушке митрополитом корону и, в соответствии с чином, сам возложил ее на себя, затем малую корону возложил на голову царицы, вставшей перед ним на колени.

Исповедав веру и приняв бремя власти, Царь преклонил колена и, держа корону в руке, вознес к Богу коронационную молитву. В ней есть такие слова: «…Исповедую неизследимое Твое о мне смотрение и, благодаря, величеству Твоему поклоняюся, Ты же, Владыко и Господи мой, настави мя в деле, на неже послал мя еси, вразуми и управи мя в великом служении сем. Да будет со мною приседающая Престолу Твоему Премудрость. Посли ю с небес святых Твоих, да уразумею, что есть угодно пред очима Твоими, и что есть право по заповедям Твоим./Буди сердце мое в руку Твоею, еже вся устроити к пользе врученных мне людей и к славе Твоей».

Окончив молитву, Государь встал, и тогда тотчас же все присутствовавшие в соборе преклонили колени. Митрополит Палладий, стоя на коленях, прочел от лица народа молитву за царя: «<…>Покажи его врагам победительна, злодеям страшна, добрым милостива и благонадежна, согрей его сердце к призрению нищих, к приятию странных, к заступлению нападствуемых. Подчиненное ему правительство управляя на путь истины и правды, и от лицеприятия и мздоимства отражая, и вся от Тебе державы Его врученные люди в нелицемерной содержи верности, сотвори его о чадах веселящагося…» На таковых словах останавливаешься, зная, что последовало через 21 год, думаешь с горечью: сбылось в точности противоположное, и не удерживаешься от восклицания: Господь ли не содержал?

После молитвы митрополит Палладий с амвона обратился к Государю с пространным приветствием, завершающимся словами: «Ты же, Царь православный, Богом венчанный, уповай на Господа, да утвердится в Нем сердце твое: верою и благочестием и цари сильны, и царства непоколебимы!». Обращают внимание серьезность и отсутствие какой-либо велеречивости как в текстах коронационных молитв, так и в текстах речей, обращенных к Помазаннику от лица Церкви.

После чина коронования началась Божественная литургия. В конце ее, перед принятием Святых Христовых Таин, и совершено было миропомазание Царя и Царицы. По замечанию Б.А.Успенского, повторение священного действия, которое в принципе не должно повторяться, придавало поставляемому лицу (в данном случае царю) особый статус, особую харизму: царь становился принадлежащим к иной, высшей сфере бытия, и его юридические полномочия превращались в полномочия харизматические (цитируется по В.Семенко. Харизма власти).

По мысли протоиерея Максима Козлова (см. статью «Его искреннее самопожертвование было совершено ради сохранения принципа самодержавия»), «смысл этого священнодействия состоял в том, что Царь благословлялся Богом не только как глава государственной или гражданской администрации, но прежде всего — как носитель теократического служения, служения церковного, как наместник Бога на земле». Более того, Царь отвечал за духовное состояние всех своих подданных, ибо, будучи верховным покровителем православной Церкви, был хранителем и духовных традиций других религиозных общин. В той же статье протоиерей Максим Козлов напоминает и об учении святителя Филарета Московского о царской власти и о верном расположении к ней православных подданных, напоминает о словах святителя: «Народ, чтущий Царя, благоугождает через сие Богу, ибо Царь есть устроение Божие». Протоиерей Максим Козлов пишет: «Царь, по учению святителя Филарета, есть носитель власти Божией, той власти, которая, существуя на земле, является отражением Небесной Вседержавной Власти Божией. Царство земное есть образ и преддверие Царства Небесного, а потому естественно из этого учения вытекает, что только то земное общество благословенно и содержит в себе семя благодати Божией, одухотворяющей и освящающей это общество, которое своим главой имеет верховного носителя власти и помазанника - Царя».

После завершения службы в Успенском соборе началось коронационное шествие: посещение Государем и Государыней святынь Архангельского и Благовещенского соборов. Наконец высочайшие особы поднялись на Красное Крыльцо и трижды поклонились народу: перед собой, направо и налево.

На Николая II обыкновенно смотрят теперь как на «хорошего человека» с прибавлением «но». Вслед за «но» может содержаться обвинение во всех наших бедах ХХ века, а может и не содержаться, однако, во всяком случае, подразумевается следующее: «хороший человек, но несостоятельный государь». Его успехи, признававшиеся даже врагами, замалчивают, а об ответственности его совершенно не думают, считают ее само собой разумеющейся. В то же время в плане ответственности Царь Николай II может считаться образцом Государя. Известно, что никакое решение он не принимал, не предъявив его Богу, никогда не шел против совести. Ни единое слово коронационных молитв, таким образом, не произнес он втуне и не пропустил мимо ушей. Да, впоследствии он вынужден был отречься, но это не означало пресловутой, приписанной ему современниками и по сей день праздно присвояемой «слабости».

Не о «слабости» был дан ему знак уже во время коронации. Какой знак? Об этом малоизвестном эпизоде пишет игумен Серафим (Кузнецов) в своей книге «Православный царь-мученик» (М. 1997): «После длинной и утомительной коронационной службы, в момент восхождения императора на церковный помост, изнемогая под тяжестью царского одеяния и короны, он (Государь) споткнулся и на время лишился чувств». Такому случаю, оставшемуся почти никем не замеченным, игумен Серафим придает символическое значение: «Что же случилось после того, как Государь при короновании изнемог? Кровавая катастрофа, народ давил и душил друг друга. Не то же ли случилось, как царь изнемог под тяжестью креста, насильно снятого с него частью народа?». Тут игумен Серафим и сказал о потере самосознания, стоившей нам миллионы жизней.

Обратимся к событиям на Ходынском поле 18 мая 1896 года. С раннего утра и даже с ночи здесь собралось огромное количество народа: более полумиллиона человек. Ждали раздачи царского подарка, представлявшего из себя такой набор: памятная кружка (алюминиевая крашеная) с вензелями их величеств, полфунта колбасы, фруктовая сайка, вяземский пряник с гербом и мешочек со сластями и орехами. Вплоть до шести утра все было совершенно спокойно. Около шести разнесся вдруг слух: подарков на всех не хватит, буфетчики мол делают для себя запасы… Тогда, по словам очевидца, «толпа вскочила вдруг как один человек и бросилась вперед с такой стремительностью, как если бы гнался за ней огонь… Задние ряды напирали на передние, кто падал, того топтали, потеряв способность ощущать, что ходят по живым еще телам, как по камням или бревнам. Катастрофа продолжалась всего 10-15 минут. Когда толпа опомнилась, было уже поздно».

Коронация Александра III имела место за тринадцать лет до коронации его сына, и теперь на Ходынском поле подготовились к празднованию просто так же, как и тогда, не ожидали такого наплыва народа. Все же организация столь массового мероприятия, несомненно, оставляла желать лучшего. Но когда читаешь приведенное только что описание, возникает впечатление, что от такого безумия никакие меры не спасли бы. Московские экскурсоводы об этом не думают, они даже не знают, что формально московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович вовсе не отвечал за организацию праздника на Ходынском поле (хотя, как хозяин Москвы, должен и об этом был печься), и с тем же пафосом, что и сто, и пятьдесят лет назад, обвиняют его и обвиняют… В книге А.Н. Боханова «Николай II» подробно рассказано об интригах, плетшихся в доме Романовых вокруг имени великого князя, у которого было много врагов среди «своих», — они и задали указанный пафос.

В «каноническом» списке обвинений в адрес Николая II трагедия на Ходынском поле занимает пусть не слишком значительное, но вполне определенное место. Обвиняли и обвиняют царя - в бессердечии: не отказался, мол, пойти на бал у французского посланника, и т.п. Сошлемся и здесь на А.Н. Боханова, который внятно объясняет невозможность для Государя отказаться от приглашения французской стороны. Официальное лицо - заложник этикета и протокола, не понимать это можно лишь при желании дурно думать об этом официальном лице. Известно, что после 18 мая торжественные мероприятия были сокращены. Что же касается бессердечия царя, то заметим лишь: эта клевета остается на диву живучей, ее повторяет, к примеру, И. Зимин в недавно вышедшей книге «Повседневная жизнь императорского двора» (СПб, 2010), и если автору хочется так считать, с этим ничего не поделаешь.

Царь распорядился выдать по 1000 рублей (весьма значительная сумма по тем временам) каждой семье погибшего или израненного на Ходынском поле. Вместе с Государыней он посещал раненых во время трагедии в московских больницах. Посещала их и вдовствующая императрица Мария Федоровна. А.Н. Боханов приводит ее письмо сыну Георгию, написанное в те дни: «Я была очень расстроена, увидев всех этих несчастных раненых, наполовину раздавленных, в госпитале, и почти каждый из них потерял кого-нибудь из своих близких. Это было душераздирающе. Но в то же время они были такие значимые и возвышенные в своей простоте, что они просто вызывали желание встать перед ними на колени. Они были такими трогательными, не обвиняя никого, кроме их самих. Они говорили, что виноваты сами и очень сожалеют, что расстроили этим царя! Они как всегда были возвышенными, и можно было гордиться от сознания, что ты принадлежишь к такому великому и прекрасному народу. Другие классы должны бы были брать с них пример, а не пожирать друг друга, и главным образом, своей жестокостью возбуждать умы до такого состояния, которого я еще никогда не видела за 30 лет моего пребывания в России». Примечательное свидетельство. Увы, «возбуждение умов» будет лишь возрастать, и все в одну сторону: истощания традиционной для России любви к царю и обретения «права на бесчестье», по выражению Достоевского.

Но помазанник, и при этом такой помазанник, который «претерпит до конца» и станет святым предстателем за свой жестоковыйный народ перед Богом, у нас уже был. Свершилось его соединение с нами — «венчальными узами».

Торжества коронации Николая II имели место 14 мая (по старому стилю) 1896 года. В этом году 26 мая исполняется 115 лет со дня события, смысл которого гораздо серьезнее, чем дань традиции. Увы, в сознании последующих поколений оно заслонилось ходынской катастрофой. Приходится делать над собою усилие, чтобы, обращаясь мысленно к маю 1896 года, думать не только о «Ходынке». И все-таки: что есть помазание на царство? Только ли обряд, как бы подтверждающий уже свершившийся факт восшествия на престол нового Государя? Что оно значило для Николая II? Что означала ходынская трагедия в перспективе следующего, ХХ века?

Тема помазания на царство требует серьезного и вдумчивого подхода. Это в особенности относится к коронации Николая II, который, как ясно задним числом, был помазан тогда же и на предстоящие страдания. Но лишь задумаешься о миропомазании последнего нашего Царя, как помысел, по видимости исполненный сострадания к погибшим соотечественникам, «встает на стражу» и заставляет думать о катастрофе. Впрочем, трагедию, унесшую более чем 1,5 тыс. жизней, конечно, нельзя обойти вниманием. Она случилась на четвертый день после коронации, была, как мы увидим, результатом кратковременного безумия толпы и, по слову игумена Серафима (Кузнецова), явилась предзнаменованием той утраты самосознания, с которой, после 1917 года, мы стали «давить» друг друга уже не тысячами, а миллионами. Но, добавим, подобно тому, как революция и смута ХХ века, заслонившие царствование Николая II, «не отменяют» его царствования, так и ходынская катастрофа «не отменяет» коронационных торжеств и главного в них: помазания Государя на царство.

Царь прибыл в Москву в день своего рождения, 6 мая (ст.ст.), и остановился в Петровском замке, находившемся тогда на окраине столицы. 9 мая состоялся торжественный въезд царя в Москву. Царская чета поселилась в Александринском дворце (нынешнее здание Академии Наук РФ на Ленинском проспекте) и все дни, оставшиеся до коронации, говела. Наступает 14 мая (ст.ст.) 1896 года, и на паперти Успенского собора Государя и Государыню встречает духовенство. Митрополит Московский Сергий (Ляпидевский; †1898), благословив царя и царицу, произносит речь, обращенную к Государю и, по традиции, наставительную , а не только приветственную. Он говорит в ней: «Ты вступаешь в это древнее святилище, чтобы возложить здесь на себя царский венец и принять священное миропомазание <…> Миропомазания сподобляются все православные христиане, и оно не повторяемо. Если же предлежит тебе воспринять новых впечатлений этого таинства, то сему причина та, что как нет выше, так нет и труднее на земле царской власти, нет бремени тяжелее царского служения. Чрез помазание видимое да подастся тебе невидимая сила, Свыше действующая, озаряющая твою самодержавную деятельность ко благу и счастью твоих верных подданных».

Царь и царица целуют крест, их окропляют святою водою, после чего они входят в собор, при пении 100-го псалма, в котором звучит исповедание правителем идеала непорочности: «…сердце развращенное будет удалено от меня; тайно клевещущего на ближнего своего изгоню; злого я не буду знать…». Государь и Государыня совершают земной поклон перед царскими вратами, прикладываются к чудотворным иконам и садятся на приготовленные для них престолы посреди храма. Вскоре должен начаться чин венчания или коронования, но он начался не прежде, чем первенствующий митрополит Санкт-Петербургский Палладий (Раев-Писарев; †1898), приблизившись к царскому трону, спросил у Государя о его вероисповедании. В ответ император ясным и громким голосом произнес Символ Православной веры.

В чине венчания читается паремия (Ис. 49.13-19) о покрове Божием над царем («Я начертал тебя на дланях Моих; стены твои всегда предо Мною»), Апостол (Рим.13.1-7) - о повиновении царям, и Евангелие (Мф. 22.15-23), как бы в дополнение к предыдущему чтению - о воздаянии кесарева кесарю, а Божиего Богу. Один из важнейших моментов коронования - возложение крестообразно рук митрополита на царскую главу и возношение им молитвы о том, чтобы Господь помазал царя «елеем радования, одел его силою с высоты, …дал в десницу его скипетр спасения, посадил на престоле правды…». После этой молитвы Государь взял принесенную ему на подушке митрополитом корону и, в соответствии с чином, сам возложил ее на себя, затем малую корону возложил на голову царицы, вставшей перед ним на колени.

Исповедав веру и приняв бремя власти, Царь преклонил колена и, держа корону в руке, вознес к Богу коронационную молитву. В ней есть такие слова: «…Исповедую неизследимое Твое о мне смотрение и, благодаря, величеству Твоему поклоняюся, Ты же, Владыко и Господи мой, настави мя в деле, на неже послал мя еси, вразуми и управи мя в великом служении сем. Да будет со мною приседающая Престолу Твоему Премудрость. Посли ю с небес святых Твоих, да уразумею, что есть угодно пред очима Твоими, и что есть право по заповедям Твоим./Буди сердце мое в руку Твоею, еже вся устроити к пользе врученных мне людей и к славе Твоей».

Окончив молитву, Государь встал, и тогда тотчас же все присутствовавшие в соборе преклонили колени. Митрополит Палладий, стоя на коленях, прочел от лица народа молитву за царя: «<…>Покажи его врагам победительна, злодеям страшна, добрым милостива и благонадежна, согрей его сердце к призрению нищих, к приятию странных, к заступлению нападствуемых. Подчиненное ему правительство управляя на путь истины и правды, и от лицеприятия и мздоимства отражая, и вся от Тебе державы Его врученные люди в нелицемерной содержи верности, сотвори его о чадах веселящагося…» На таковых словах останавливаешься, зная, что последовало через 21 год, думаешь с горечью: сбылось в точности противоположное, и не удерживаешься от восклицания: Господь ли не содержал?

После молитвы митрополит Палладий с амвона обратился к Государю с пространным приветствием, завершающимся словами: «Ты же, Царь православный, Богом венчанный, уповай на Господа, да утвердится в Нем сердце твое: верою и благочестием и цари сильны, и царства непоколебимы!». Обращают внимание серьезность и отсутствие какой-либо велеречивости как в текстах коронационных молитв, так и в текстах речей, обращенных к Помазаннику от лица Церкви.

После чина коронования началась Божественная литургия. В конце ее, перед принятием Святых Христовых Таин, и совершено было миропомазание Царя и Царицы. По замечанию Б.А.Успенского, повторение священного действия, которое в принципе не должно повторяться, придавало поставляемому лицу (в данном случае царю) особый статус, особую харизму: царь становился принадлежащим к иной, высшей сфере бытия, и его юридические полномочия превращались в полномочия харизматические (цитируется по В.Семенко. Харизма власти).

По мысли протоиерея Максима Козлова (см. статью «Его искреннее самопожертвование было совершено ради сохранения принципа самодержавия»), «смысл этого священнодействия состоял в том, что Царь благословлялся Богом не только как глава государственной или гражданской администрации, но прежде всего — как носитель теократического служения, служения церковного, как наместник Бога на земле». Более того, Царь отвечал за духовное состояние всех своих подданных, ибо, будучи верховным покровителем православной Церкви, был хранителем и духовных традиций других религиозных общин. В той же статье протоиерей Максим Козлов напоминает и об учении святителя Филарета Московского о царской власти и о верном расположении к ней православных подданных, напоминает о словах святителя: «Народ, чтущий Царя, благоугождает через сие Богу, ибо Царь есть устроение Божие». Протоиерей Максим Козлов пишет: «Царь, по учению святителя Филарета, есть носитель власти Божией, той власти, которая, существуя на земле, является отражением Небесной Вседержавной Власти Божией. Царство земное есть образ и преддверие Царства Небесного, а потому естественно из этого учения вытекает, что только то земное общество благословенно и содержит в себе семя благодати Божией, одухотворяющей и освящающей это общество, которое своим главой имеет верховного носителя власти и помазанника - Царя».

После завершения службы в Успенском соборе началось коронационное шествие: посещение Государем и Государыней святынь Архангельского и Благовещенского соборов. Наконец высочайшие особы поднялись на Красное Крыльцо и трижды поклонились народу: перед собой, направо и налево.

На Николая II обыкновенно смотрят теперь как на «хорошего человека» с прибавлением «но». Вслед за «но» может содержаться обвинение во всех наших бедах ХХ века, а может и не содержаться, однако, во всяком случае, подразумевается следующее: «хороший человек, но несостоятельный государь». Его успехи, признававшиеся даже врагами, замалчивают, а об ответственности его совершенно не думают, считают ее само собой разумеющейся. В то же время в плане ответственности Царь Николай II может считаться образцом Государя. Известно, что никакое решение он не принимал, не предъявив его Богу, никогда не шел против совести. Ни единое слово коронационных молитв, таким образом, не произнес он втуне и не пропустил мимо ушей. Да, впоследствии он вынужден был отречься, но это не означало пресловутой, приписанной ему современниками и по сей день праздно присвояемой «слабости».

Не о «слабости» был дан ему знак уже во время коронации. Какой знак? Об этом малоизвестном эпизоде пишет игумен Серафим (Кузнецов) в своей книге «Православный царь-мученик» (М. 1997): «После длинной и утомительной коронационной службы, в момент восхождения императора на церковный помост, изнемогая под тяжестью царского одеяния и короны, он (Государь) споткнулся и на время лишился чувств». Такому случаю, оставшемуся почти никем не замеченным, игумен Серафим придает символическое значение: «Что же случилось после того, как Государь при короновании изнемог? Кровавая катастрофа, народ давил и душил друг друга. Не то же ли случилось, как царь изнемог под тяжестью креста, насильно снятого с него частью народа?». Тут игумен Серафим и сказал о потере самосознания, стоившей нам миллионы жизней.

Обратимся к событиям на Ходынском поле 18 мая 1896 года. С раннего утра и даже с ночи здесь собралось огромное количество народа: более полумиллиона человек. Ждали раздачи царского подарка, представлявшего из себя такой набор: памятная кружка (алюминиевая крашеная) с вензелями их величеств, полфунта колбасы, фруктовая сайка, вяземский пряник с гербом и мешочек со сластями и орехами. Вплоть до шести утра все было совершенно спокойно. Около шести разнесся вдруг слух: подарков на всех не хватит, буфетчики мол делают для себя запасы… Тогда, по словам очевидца, «толпа вскочила вдруг как один человек и бросилась вперед с такой стремительностью, как если бы гнался за ней огонь… Задние ряды напирали на передние, кто падал, того топтали, потеряв способность ощущать, что ходят по живым еще телам, как по камням или бревнам. Катастрофа продолжалась всего 10-15 минут. Когда толпа опомнилась, было уже поздно».

Коронация Александра III имела место за тринадцать лет до коронации его сына, и теперь на Ходынском поле подготовились к празднованию просто так же, как и тогда, не ожидали такого наплыва народа. Все же организация столь массового мероприятия, несомненно, оставляла желать лучшего. Но когда читаешь приведенное только что описание, возникает впечатление, что от такого безумия никакие меры не спасли бы. Московские экскурсоводы об этом не думают, они даже не знают, что формально московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович вовсе не отвечал за организацию праздника на Ходынском поле (хотя, как хозяин Москвы, должен и об этом был печься), и с тем же пафосом, что и сто, и пятьдесят лет назад, обвиняют его и обвиняют… В книге А.Н. Боханова «Николай II» подробно рассказано об интригах, плетшихся в доме Романовых вокруг имени великого князя, у которого было много врагов среди «своих», — они и задали указанный пафос. В «каноническом» списке обвинений в адрес Николая II трагедия на Ходынском поле занимает пусть не слишком значительное, но вполне определенное место. Обвиняли и обвиняют царя - в бессердечии: не отказался, мол, пойти на бал у французского посланника, и т.п. Сошлемся и здесь на А.Н. Боханова, который внятно объясняет невозможность для Государя отказаться от приглашения французской стороны. Официальное лицо - заложник этикета и протокола, не понимать это можно лишь при желании дурно думать об этом официальном лице. Известно, что после 18 мая торжественные мероприятия были сокращены. Что же касается бессердечия царя, то заметим лишь: эта клевета остается на диву живучей, ее повторяет, к примеру, И. Зимин в недавно вышедшей книге «Повседневная жизнь императорского двора» (СПб, 2010), и если автору хочется так считать, с этим ничего не поделаешь. Царь распорядился выдать по 1000 рублей (весьма значительная сумма по тем временам) каждой семье погибшего или израненного на Ходынском поле. Вместе с Государыней он посещал раненых во время трагедии в московских больницах. Посещала их и вдовствующая императрица Мария Федоровна. А.Н. Боханов приводит ее письмо сыну Георгию, написанное в те дни: «Я была очень расстроена, увидев всех этих несчастных раненых, наполовину раздавленных, в госпитале, и почти каждый из них потерял кого-нибудь из своих близких. Это было душераздирающе. Но в то же время они были такие значимые и возвышенные в своей простоте, что они просто вызывали желание встать перед ними на колени. Они были такими трогательными, не обвиняя никого, кроме их самих. Они говорили, что виноваты сами и очень сожалеют, что расстроили этим царя! Они как всегда были возвышенными, и можно было гордиться от сознания, что ты принадлежишь к такому великому и прекрасному народу. Другие классы должны бы были брать с них пример, а не пожирать друг друга, и главным образом, своей жестокостью возбуждать умы до такого состояния, которого я еще никогда не видела за 30 лет моего пребывания в России». Примечательное свидетельство. Увы, «возбуждение умов» будет лишь возрастать, и все в одну сторону: истощания традиционной для России любви к царю и обретения «права на бесчестье», по выражению Достоевского.

Но помазанник, и при этом такой помазанник, который «претерпит до конца» и станет святым предстателем за свой жестоковыйный народ перед Богом, у нас уже был. Свершилось его соединение с нами — «венчальными узами».