В синопском сражении русским флотом. Бой с необычными результатами. Синопский морской бой

День победы русской эскадры у мыса Синоп

Когда даже большая победа совсем не в радость

Картина И.К. Айвазовского "Синопский бой" (1853) написана со слов участников сражения.

Вид от мыса Киой-Хисар, где находилась батарея №6. Справа налево, кормой к зрителю, русские корабли "Ростислав", "Три Святителя", "Париж". В центре, носом к зрителю, флагман "Императрица Мария", за ней виднеются мачты "Великого князя Константина" и "Чесмы". У русских кораблей паруса не убраны, чтобы не подвергать опасности матросов. За боевой линией турецких кораблей стоят транспорты, левее виднеется синопская крепость. Правее "Ростислава" на горизонте три парохода Корнилова, идущие на помощь русской эскадре.

1 декабря – День воинской славы России в честь победы Российского флота у города Синоп в 1853 году во время Крымской войны. Сражение, в котором русская эскадра под командованием вице-адмирала П.С. Нахимова разгромила турецкую эскадру Осман-паши, произошло 18 ноября по старому стилю или 30 ноября по современному календарю. Надо полагать, что у законодателей были веские причины для того, чтобы назначить этот победный день на 1 декабря. Но это не единственный и даже не главный парадокс этого знаменательного события в истории Российского флота.

Дело в том, что историки и военно-морские специалисты до сих пор не могут придти к единому мнению о значении этого сражения. “Битва славная, выше Чесмы и Наварина!” Так писал о Синопской победе В.А. Корнилов и не только он. Действительно, разгром турецкого флота сорвал проведение уже подготовленной крупной наступательной операции Турции на Кавказе. Другие указывали, что русские имели большое превосходство в силах, в вооружении, а также в моральном плане, и не видели повода для таких восторженных оценок. В Англии и Франции, которые активно помогали Турции, вообще заявили, что это не сражение, а морской разбой.

Да и творца этой победы - вице-адмирала П.С. Нахимова она не столько радовала, сколько тревожила. К сожалению, опасения Нахимова оправдались в самом худшем варианте. Получив известия о Синопском сражении, Англия и Франция сначала ввели свои эскадры в Чёрное море, объясняя это стремлением оградить турецкие суда и порты от нападений с русской стороны, а затем объявили войну России. Нахимов считал себя невольным виновником всех этих трагических событий.

А теперь, как это было

Одним из основных направлений внешней политики России первой половины XIX-го века было стремление обеспечить себе свободу выхода в Средиземное море и укрепить свои позиции на Балканах. Наиболее активно этому препятствовали Англия и Франция, которые видели в этом угрозу своим интересам. Англия подталкивала Турцию военным путем вернуть себе Крым и северное побережье Черного моря. Поддавшись на эти уговоры, в октябре 1853 года Турция объявила войну России и сразу приступила к подготовке крупного наступления на Кавказе. Сосредоточенная в районе Батуми 20-ти тысячная турецкая армия должна была высадиться в районе Поти и Сухуми, окружить и уничтожить всю русскую армию на Южном Кавказе. Важная роль в осуществлении этой операции отводилась турецкой эскадре под командованием Османа-паши, которая шла от Константинополя к берегам Кавказа.

Эскадра Нахимова в составе 3 линейных кораблей и одного брига обнаружила корабли Османа-паши 8 ноября в бухте города Синоп. Нахимов решил заблокировать турок и ждать подкрепления. Отряд контр-адмирала Ф.М.Новосильского в составе трех линейных кораблей и двух фрегатов подошел 16 ноября.

К середине XIX столетия русские парусные корабли достигли полного совершенства по размерам, скорости хода, артиллерийскому и парусному вооружению. Основу их боевой мощи составляли расположенные на нижней батарейной палубе бомбические орудия. Они стреляли бомбами, которые при попадании в цель взрывались, вызывая большие разрушения и пожары. Такие орудия были чрезвычайно опасны для деревянных парусных кораблей. На русской эскадре было 716 орудий, из них 76 бомбических.

Шести линейным кораблям русских противостояло 7 турецких фрегатов с 472 орудиями и 38 орудий шести береговых батарей. В основном, турецкие орудия были меньшего калибра, и среди них не было ни одного бомбического. Для наглядности можно сказать, что в залпе с одного борта русские корабли выбрасывали 400 пудов металла, а турецкие – чуть больше 150 пудов. Тем не менее, по оценкам иностранных специалистов, положение турецкого адмирала было далеко не безнадежным. Ему необходимо было всего лишь эффективно использовать преимущества своей позиции и прикрывавших его береговых батарей, которые, стреляя калеными ядрами, могли весьма эффективно поражать деревянные парусные корабли даже при сравнительно небольшом числе орудий.

В 9 часов 30 минут 18 ноября 1853 года русская эскадра в составе двух колонн пошла на Синопский рейд. В приказе с очень подробными указаниями по ведению боя Нахимов предоставил командирам кораблей в случае изменения обстановки действовать по своему усмотрению, однако подчеркнул, что каждый должен “непременно исполнить свой долг”. На совещании перед боем было решено по возможности беречь город, стрелять только по кораблям и береговым батареям.

В правой колонне головным шел корабль “Императрица Мария” под флагом Нахимова. Левую колонну возглавлял “Париж” под флагом Новосильского. В 12 часов 30 минут началось сражение. Первым от пожара в крюйт-камере взлетел на воздух корвет “Гюли-Сефид”. Затем, один за другим не выдержав огня русских пушек, выходили из боя и выбрасывались на берег турецкие фрегаты. В течение первых 30 минут боя были уничтожены корабли первой линии – четыре фрегата и корвет.

Затем наши корабли перенесли огонь на береговые батареи и вскоре подавили батарею № 5. Еще через несколько минут взорвался фрегат “Навек-Бахри”, его горящие обломки накрыли батарею № 4, которая больше уже не стреляла. Пароход “Таиф”, имея сильное артиллерийское вооружение, мог оказать большую помощь своей эскадре, однако он даже не вступил в сражение, а вышел в море и взял курс на Босфор.


И.К. Айвазовский. "Синопский бой 18 ноября 1853 года (ночь после боя)".

Картина написана в декабре 1853 по схеме, которую на месте зарисовал по поручению П.С. Нахимова князь Виктор Барятинский; художник также расспрашивал очевидца о цветах и оттенках различных деталей.

К 16 часам сражение практически завершилось полным разгромом турецкой эскадры. Пожары и взрывы продолжались на турецких кораблях до поздней ночи. Не уцелело ни одного судна. По турецким данным во время боя погибло более 3 тысяч человек. Флагман турецкой эскадры Осман-паша получил тяжелое ранение в ногу и был взят в плен. В этом сражении турецкий адмирал проявил большую личную храбрость, а его подчиненные – мужество и стойкость, но для победы этого оказалось недостаточно. Потери русской эскадры составили 37 убитых и 229 раненых.

Все корабли, кроме фрегатов, получили повреждения. На флагманском корабле Нахимова “Императрице Марии” насчитали 60 пробоин в корпусе и множество серьезных повреждений в рангоуте и такелаже. Несмотря на эти повреждения и сильный шторм, все корабли 23 ноября пришли в Севастополь.


Н.П. Красовский. Возвращение в Севастополь эскадры Черноморского флота после Синопского боя. 1863.
За этот бой Нахимов был удостоен ордена св. Георгия 2-й степени, редкой и весьма престижной военной награды. Различные награды и поощрения получили почти все офицеры эскадры. Слава победителей гремела повсюду. Победа при Синопе, а затем героическая гибель на бастионе Севастополя обессмертили имя Нахимова, с ним связаны наши лучшие морские традиции. Нахимов стал народным героем.

Значение этой победы хорошо видно из поздравительного письма командующего отрядом русских судов у берегов Кавказа контр-адмирала П. Вукотича: “Истребление Синопской эскадры, великой грозы всего Кавказа, спасло Кавказ, в особенности Сухум, Поти

И Редуткале, покорением последнего досталась бы в добычу туркам Гурия, Имеретия и Мингрелия”. (Основные районы Грузии).

Главным политическим итогом первых месяцев войны и, прежде всего Синопского сражения, стал полный провал планов Англии и Франции ведения войны чужими руками. Были показаны подлинные организаторы Крымской войны. Убедившись в полной неспособности Турции вести войну с Россией, Англия и Франция были вынуждены открыто вступить в войну с Россией.

Современный вид Синопской бухты - места сражения
Синопское сражение стало последним крупным сражением парусного флота, но одновременно, оно стало и первым морским сражением, в котором с такой убедительностью была продемонстрирована эффективность бомбических орудий. Это значительно ускорило переход к строительству броненосного флота.

Синопское сражение 18 (30) ноября 1853 года золотыми буквами вписано в русскую военную летопись. Это было последнее крупное сражение в парусного флота. В этом сражении русские матросы и командиры показали, на что они способны, если ими руководят такие великие люди как Павел Степанович Нахимов, адмирал, которого от всего сердца любили и уважали окружающие его люди. В Синопском сражении русский флот почти полностью уничтожил турецкую эскадру, понеся при этом минимальные потери. Это морское сражение стало примером блестящей подготовки Черноморского флота, руководимого одним из лучших представителей школы русского военного искусства. Синоп, поразил всю Европу совершенством русского флота, полностью оправдал многолетний упорный образовательный труд адмиралов Лазарева и Нахимова.

Павел Степанович Нахимов (1802 – 1855)

Будущий адмирал родился 23 июня (5 июля) 1802 года в семье небогатых смоленских дворян. Его малой родиной было сельцо Городок в Вяземском уезде. Его отец - Степан Михайлович Нахимов, был офицером и ещё при Екатерине Великой ушел в отставку в чине секунд-майора. Из одиннадцати родившихся в семье детей, пятеро мальчиков стали военными моряками. Один из них, младший брат Павла – Сергей дорос до чина вице-адмирала, возглавлял Морской кадетский корпус.

Уже в 13 лет Павел был зачислен в Морской кадетский корпус, учился блестяще. В 1817 году получил чин мичмана и участвовал в походе брига «Феникс». В 1818 году поступил на службу на фрегат «Крейсер» и под началом Михаила Петровича Лазарева совершил кругосветное путешествие. Во время плавания был произведён в лейтенанты. Уже в эти юношеские годы у Павла Нахимова обнаружилась любопытная черта, которую сразу заметили его товарищи и сослуживцы. Эта черта господствовала у Нахимова вплоть до его гибели во время обороны Севастополя. Морская служба была для Нахимова единственным делом жизни. Никакой личной жизни, кроме службы, он не знал, и знать не хотел. Военно-морская служба была для него всем. Это был патриот, беззаветно любивший Родину, русский флот, живший ради России и умерший на своем боевом посту. Как отметил известный отечественный историк Е.В. Тарле: «За недосугом и за слишком большой поглощенностью морскими интересами он забыл влюбиться, забыл жениться. Он был фанатиком морского дела, по единодушным отзывам очевидцев и наблюдателей». Ещё во время кругосветного путешествия он чуть не погиб, спасая упавшего за борт матроса.

Нахимов во время длительного кругосветного путешествия – оно продолжалось с 1822 по 1825 год, стал любимым учеником и последователем Михаила Лазарева, который вместе с Беллинсгаузеном, стал первооткрывателем Антарктиды. Лазарев быстро оценил способности молодого офицера, и они практически не расставались по службе. После завершения кругосветного путешествия Павел Нахимов был награжден орденом Св. Владимира 4-й степени. Вместе с Лазаревым молодой лейтенант в 1826 году перешёл на линейный корабль «Азов», на котором в 1827 году принял участие в знаменитом Наваринском сражении. Корабль «Азов» из объединенного англо-франко-русского флота ближе всех подошёл к турецким морским силам. Во флоте говорили, что «Азов» громил противника практически на расстоянии пистолетного выстрела. Нахимов в этом бою командовал батареей. Павел Нахимов получил ранение, корабль понес самые большие потери, но и вреда неприятелю причинил больше, чем лучшие корабли союзного флота. Лазарев, который, по словам командующего русской эскадрой Л.П. Гейдена, «управлял движениями «Азова» с хладнокровием, искусством и мужеством примерным», был произведен в контр-адмиралы. Корабль «Азов» первым в русском флоте был удостоен георгиевского флага. Павел Нахимов отмечен чином капитан-лейтенанта и орденом Св. Георгия 4-й степени. Так блестяще Павел Степанович начал свой боевой путь.

В 1828 году Нахимов уже стал командиром корабля – корвета «Наварин». Это было призовое судно, захваченное у османов. На Мальте корабль был восстановлен, вооружен и принял участие в блокаде Дарданелл. Нахимов показал себя неутомимым тружеником. Причем товарищи никогда не упрекали его в желании выслужиться, карьеризме. Все видели, что их командир предан делу и работает больше всех. С 1830 года, по возвращении на Балтику, продолжал нести службу на «Наварине». В 1831 году возглавил новый фрегат «Паллада». Вскоре фрегат стал показательным. 17 августа 1833 г. Нахимов спас эскадру, в плохую видимость, моряк заметил Дагерортский маяк и дал сигнал, что корабли под угрозой.

В 1834 г. по ходатайству Лазарева, командовавшего Черноморским флотом, Нахимова перевели на южные морские рубежи империи. В 1836 году Павел Степанович получил командование над построенным под его же наблюдением линейным кораблем «Силистрия». Спустя несколько месяцев его произвели в капитаны 1-го ранга. На этом корабле Нахимов служил 9 лет. Павел Степанович сделал «Силистрию» образцовым кораблем и на нём выполнил ряд ответственных и трудных поручений. Командир стал известен всему флоту. Павел Степанович был руководителем суворовской и ушаковской школы, считая, что вся сила флота зиждется на матросе. «Пора нам перестать считать себя помещиками, - говорил Нахимов, - а матросов крепостными людьми. Матрос есть главный двигатель на военном корабле, а мы только пружины, которые на него действуют. Матрос управляет парусами, он же наводит орудия на неприятеля; матрос бросится на абордаж, если понадобится; все сделает матрос, ежели мы, начальники, не будем эгоистами, ежели мы не будем смотреть на службу как на средство удовлетворения своего честолюбия, а на подчиненных как на ступени собственного возвышения». Матрос, по его словам был основной военной силой флота. «Вот кого нам надо возвышать, учить, возбуждать в них смелость, геройство, ежели мы не себялюбцы, а действительно слуги отечества». Он предлагал равняться на Нельсона, который «постиг дух народной гордости своих подчиненных и одним простым сигналом возбудил запальчивый энтузиазм в простолюдинах, которые были воспитаны им и его предшественниками». Своим поведением Павел Нахимов воспитывал команду, которая должна была быть уверена в нём полностью. Так, однажды во время учений корабль «Адрианополь» сделал неудачный маневр, сделав столкновение с «Силистрией» неизбежным. Нахимов приказал все удалиться в безопасное место, сам остался на юте. При столкновении он не пострадал. Капитан объяснил свой поступок необходимостью показать команде «присутствие духа», в бою это принесет большую пользу. Экипаж будет полностью уверен в своем командире и сделает все возможное и невозможное для победы.

В 1845 году Нахимова произвели в контр-адмиралы. Лазарев назначил его командиром 1-й бригады 4-й флотской дивизии. В 1852 году получил чин вице-адмирала и возглавил флотскую дивизию. Его авторитет в эти годы распространился на весь флот и равнялся влиянию самого Лазарева. Всё его время было посвящено службе. Не имел он и лишнего рубля, все до последнего отдавая матросам и их семьям. Служба в мирное время была для него временем, которое судьба отпустила для подготовки к войне, к тому моменту, когда человек должен будет показать все свои лучшие качества. В то же время Павел Степанович был человеком с большой буквы, готовым отдать последнюю копейку нуждающемуся человеку, помочь старику, женщине или ребенку. Все матросы, их семьи стали для него одной большой семьей.

Лазарев и Нахимов, как и Корнилов, Истомин, были представителями школы, которая требовала от офицера моральной высоты. Лени, сибаритству, пьянству и карточным играм среди офицеров была объявлена «война». Матросы под их командованием должны были стать воинами, не игрушками прихотей «флотских помещиков». Они требовали от матросов не механического умения во время смотров и парадов, а подлинного умения воевать и, понимая того, что они делают. Телесные наказания стали на черноморских кораблях редкостью, внешнее чинопочитание свели к минимуму. В результате Черноморский флот стал прекрасной боевой машиной, готовой постоять за Россию.

Нахимов прозорливо отметил черту значительной части русского элитарного класса, которая в итоге и погубит Российскую империю. «Удивляют меня многие молодые офицеры: от русских отстали, к французам не пристали, на англичан также не похожи; своим пренебрегают, чужому завидуют, своих выгод совершенно не понимают. Это никуда не годится!»

Нахимов был уникальным человеком, достигшим в своем моральном и умственном развитии поразительных высот. Одновременно добрый и отзывчивый к чужому горю, необыкновенно скромный, со светлым и пытливым умом. Его моральное влияние на людей было огромно. Он подтягивал командный состав. С матросами говорил на их языке. Преданность и любовь к нему матросов достигала невиданных высот. Уже на севастопольских бастионах, его ежедневное появление вызывало у защитников невероятный энтузиазм. Уставшие, измученные матросы и солдаты, воскресали и были готовы вторить чудеса. Не зря сам Нахимов говорил, что с нашим лихим народом, проявив внимание и любовь, можно такие дела делать, что просто чудо.

Памятник П. С. Нахимову в Севастополе.

Война

Наступил 1853 год. Началась очередная война с Турцией, которая вскоре привела к глобальному конфликту с участием ведущих мировых держав. Англо-французская эскадра вошла в Дарданеллы. Были открыты фронты на Дунае и в Закавказье. Петербург, который рассчитывал на быструю победу над Портой, решительное продвижение русских интересов на Балканах и успешное решение проблемы проливов, получил угрозу войны с великими державами, со смутными перспективами. Появилась угроза, что османы, а за ними англичане и французы смогут оказать действенную помощь горцам Шамиля. А это потеря Кавказа и серьёзного продвижения сил врага с южного направления. На Кавказе Россия не имела достаточного количества войск, чтобы одновременно сдерживать наступление турецкой армии и воевать с горцами. К тому же турецкая эскадра снабжала войска на кавказском побережье и боеприпасами.

Поэтому Черноморский флот получил две задачи: во-первых, в спешном порядке перевезти подкрепления из Крыма на Кавказ; во-вторых, нанести удар по турецким морским коммуникациям. Обе задачи Павел Нахимов выполнил. 13 сентября в Севастополе получили экстренный приказ перевести в Анакрию (Анаклия) пехотную дивизию с артиллерией. На Черноморском флоте в это время было неспокойно. Ходили слухи о выступление на стороне османов англо-французской эскадры. Нахимов немедленно взял на себя операцию. За четыре дня подготовил корабли и в полном порядке разместил войска: 16 батальонов с двумя батареями – более 16 тыс. человек, 824 человек и всё необходимое имущество. 17 сентября эскадра вышла в бурное море и утром 24 сентября пришел в Анакрию. К вечеру выгрузка была завершена. В операции участвовали 14 парусных кораблей, 7 пароходов и 11 транспортных судов. Операцию признали блестящей, среди матросов больных было всего 4 человека, среди солдат – 7.

Решив первую задачу Павел Степанович приступил ко второй. Необходимо было найти в море турецкую эскадру и разгромить её. Не дать противнику провести десантную операцию в районе Сухум-кале и Поти, оказав помощь горцам. В Батуми был сконцентрирован 20 тыс. турецкий корпус, который должна была перебросить большая транспортная флотилия - до 250 судов. Высадку десанта должна была прикрыть эскадра Осман-паши.

В это время командующим Крымской армией и Черноморским флотом был князь Александр Меншиков. Он направил на поиски противника эскадру Нахимова и Корнилова. 5 ноября Корнилов встретил османских 10-пушечный пароход «Перваз-Бахре», шедший из Синопа. Пароходофрегат «Владимир» (11 пушек) под флагом начальника штаба Черноморского флота Корнилова атаковал противника. Непосредственно боем руководил командир «Владимира» капитан-лейтенант Григорий Бутаков. Он использовал высокую маневренность своего корабля и заметил слабость врага - отсутствие орудий на корме турецкого парохода. Весь бой старался держаться так, чтобы не попасть под огонь османов. Трёхчасовой бой завершился русской победой. Это был первый в истории бой паровых судов. Затем Владимир Корнилов вернулся в Севастополь и приказал контр-адмиралу Ф. М. Новосильскому найти Нахимова и усилить его линейными кораблями «Ростислав» и «Святослав», и бригом «Эней». Новосильский встретился с Нахимовым и, выполнив поручение, вернулся в Севастополь.

Бой русского пароходофрегата «Владимир» и турецкого парохода «Перваз-Бахри».

Нахимов с конца октября крейсировал между Сухумом и частью анатолийского побережья, где главным портом был Синоп. У вице-адмирала, после встречи с Новосильцевым, было пять 84-пушечных кораблей: «Императрица Мария», «Чесма», «Ростислав», «Святослав» и «Храбрый», а также фрегат «Коварна» и бриг «Эней». 2 (14) ноября Нахимов издал приказ по эскадре, где уведомил командиров, что в случае встречи с противником, «превосходящим нас в силах, я атакую его, будучи совершенно уверенным, что каждый из нас сделает свое дело». Каждый день ждали появления врага. К тому же была возможность встречи с британскими кораблями. Но османской эскадры не было. Встретили только Новосильского, который привел два корабля, заменив потрепанные бурей и отправленные в Севастополь. 8 ноября разразилась жестокая буря, и вице-адмирал был вынужден отправить на ремонт ещё 4 корабля. Ситуация была критическая. Сильный ветер продолжался и после бури 8 ноября.

11 ноября Нахимов подошёл к Синопу и немедленно отправил бриг с известием, что в бухте стоит османская эскадра. Несмотря на значительные силы противника, стоявшие под защитой 6 береговых батарей, Нахимов решил блокировать Синопскую бухту и ждать подкреплений. Он просил у Меншикова прислать отправленные на ремонт корабли «Святослав» и «Храбрый», фрегат «Коварна» и пароход «Бессарабия». Адмирал также выражал недоумение, почему ему не отправили фрегат «Кулевчи», который без дела стоит в Севастополе и прислать ещё два дополнительных парохода, необходимые для крейсерства. Нахимов был готов вступить в бой, если турки пойдут на прорыв. Однако османское командование, хотя в это время имело преимущество в силах, не решилось вступить в генеральное сражение или просто пойти на прорыв. Когда Нахимов доложил, что силы османов в Синопе, по его наблюдениям выше, чем предполагалось раньше, Меншиков послал подкрепление – эскадру Новосильского, а затем и отряд пароходов Корнилова.

Силы сторон

Подкрепление пришло вовремя. 16 (28) ноября 1853 года отряд Нахимова усилила эскадра контр-адмирала Фёдора Новосильского: 120-пушечные линейные корабли «Париж», «Великий князь Константин» и «Три святителя», фрегаты «Кагул» и «Кулевчи». В результате под началом Нахимова было уже 6 линейных кораблей: 84-пушечные «Императрица Мария», «Чесма» и «Ростислав», 120-пушечные «Париж», «Великий князь Константин» и «Три святителя», 60-пушечный фрегат «Кулевчи» и 44-пушечный «Кагул». Орудий у Нахимова было 716, с каждого борта эскадра могла дать залп весом в 378 пудов 13 фунтов. Кроме того, к Нахимову на помощь спешил Корнилов с тремя пароходофрегатами.

У османов было 7 фрегатов, 3 корвета, несколько вспомогательных судов и отряд из 3 пароходофрегатов. В целом у турок было 476 корабельных пушек, подкрепленных 44 береговыми орудиями. Османской эскадрой руководил турецкий вице-адмирал Осман-паша. Вторым флагманом был контр-адмирал Гуссейн-паша. При эскадре находился английский советник – капитан А. Слейд. Отрядом пароходов командовал вице-адмирал Мустафа-паша. Осман-паша зная, что русская эскадра сторожит его у выхода из бухты, отправил тревожное сообщение в Стамбул, просил помощи, значительно преувеличив силы Нахимова. Однако османы опоздали, сообщение было передано британцам 17 (29) ноября, за сутки до атаки Нахимова. Даже если бы лорд Стрэтфорд-Рэдклиф, который в это время фактически руководил политикой Порты, отдал приказ британской эскадре идти на помощь Осман-паше, все равно помощь бы опоздала. К тому английский посол в Стамбуле не имел права начинать войну с Россией, адмирал мог отказаться.

План Нахимова

Адмирал, как только подошли подкрепления, решил не ждать, немедленно войти в Синопскую бухту и атаковать османские корабли. В сущности, Нахимов шел на риск, хоть и хорошо просчитанный. Корабельные и береговые орудия у османов были хорошие, и при соответствующем руководстве турецкие силы могли нанести русской эскадре серьёзный урон. Однако некогда грозный османский флот был в упадке, как в части боевой подготовки, так и руководства. Османское командование само подыграло Нахимову, расположив корабли крайне неудобно для обороны. Во-первых, османская эскадра была расположена как бы веером, вогнутой дугой. В результате корабли закрыли собой сектор обстрела части береговых батарей. Во-вторых, корабли располагались у самой набережной, что не давало им возможности маневрировать и вести огонь двумя бортами. Это ослабило огневую мощь эскадры Осман-паши.

План Нахимова был проникнут решительностью и инициативой. Русская эскадра в строю двух кильватерных колонн (корабли следовали один за другим по линии курса) получила приказ прорваться на Синопский рейд и нанести огневой удар по кораблям и батареям противника. Первой колонной командовал Нахимов. В неё входили корабли «Императрица Мария» (флагман), «Великий князь Константин» и «Чесма». Второй колонной руководил Новосильский. В неё входили «Париж» (2-й флагман), «Три святителя» и «Ростислав». Движение двумя колоннами должно было уменьшить время прохождения кораблей под огнём турецкой эскадры и береговых батарей. К тому же облегчалось развертывание русских кораблей в боевой порядок при постановке на якорь. В арьергарде шли фрегаты, которые должны были пресечь попытки противника к бегству. Заранее были распределены и цели всех кораблей. При этом командиры кораблей имели определенную самостоятельность в выборе целей, в зависимости от конкретной ситуации, при выполнении принципа взаимной поддержки.

Синопское морское сражение, героический эпизод отечественной истории. Подвиг русских моряков прославлен учреждением Ордена Нахимова в 1944 году. В 1952 году, к 100-летию синопского сражения, Калашниковская набережная в Ленинграда была переименована в Синопскую набережную. Событие отмечено днём воинской славы 1 декабря (ФЗ №32-Ф3 от 13 марта 1995г.)

СССР, равно как и Россия, однозначно считал это героическим эпизодом отечественной истории, но это радикально противоречило тому, что говорили о синопском сражении классики марксизма-энгельсизма. Особенно двусмысленным было положение тех, кто занимался идеологической работой. Например, военные политработники, которые вели патриотическую пропаганду и пропаганду "единственно верного учения", зная что говорили отцы основатели "единственно верного учения" о подвигах Нахимова.

Вот что пишет о ходе сражении историк Найда С.Ф. Цит. Найда С.Ф., Выдающийся русский флотоводец адмирал П.С.Нахимов, М. "Знание", сер. 1, №71, 1952 (электронный текст можно найти .)

В 9 часов 30 минут на флагманском корабле взвился сигнал: «Приготовиться к бою и итти на Синопский рейд». Быстро эскадра снялась с якоря и с поднятыми национальными флагами устремилась на противника. На ходу по сигналу Нахимова эскадра построилась в две колонны. Строй двух колонн, установленный Нахимовым, был весьма разумным в тактическом отношении. Он вдвое сокращал пребывание эскадры под огнем противника при входе кораблей на Синопский рейд н ускорял развертывание эскадры к бою по намеченной диспозиции. Это обеспечивало быстрый натиск на противника и меньшие потери от вражеского огня. Маневр этот блестяще удался.

В первой колонне шли 3 корабля - 84-пушечные корабли «Императрица Мария» (флагман), «Чесма» и 120-пушечный корабль «Константин»; во второй - тоже 3 корабля: 120-пушечный корабль «Париж» (командиром которого был капитан 1-го ранга Истомин, будущий герой обороны Севастополя), 120-пушечный корабль «Три святителя» и 84-пушечный корабль «Ростислав». Фрегаты «Кагул», имевший 44 пушки, и «Кулевчи», имевший 52 пушки, остались по указанию Нахимова охранять выход из Синопской бухты, чтобы воспрепятствовать возможному бегству во время боя турецких пароходов.

Около полудня эскадра подошла к входу в бухту. Все ждали сигнала с флагманского корабля. Прошло немного времени, пробила одна склянка. В это время с турецкого корабля раздался первый пушечный выстрел, и вслед за ним началось знаменитое Синопское сражение.

Флагманский корабль Нахимова «Императрица Мария», отстреливаясь от кораблей противника, неуклонно шел вперед и отдал якорь лишь тогда, когда достиг своей цели - флагманского корабля турок «Аунн Аллах». Он зажег корабль противника и заставил его выброситься на берег, а затем уничтожил также турецкий фрегат «Фазли Аллах». Несмотря на то, что в бою флагманский корабль «Императрица Мария» получил 60 пробоин и другие повреждения, он повернул для оказания помощи второй колонне кораблей. Нахимов хладнокровно руководил боем. Спокойствие и выдержка командующего эскадрой придавали всем уверенность в победе.

Корабль «Константин» на подходе к указанному по диспозиции месту был осыпан градом ядер, книпелей 4 и картечи. Однако он упорно продвигался вперед и стал на якорь для боя вскоре после флагманского корабля. Батальным огнем правого борта по турецкой батарее и двум фрегатам он вначале взорвал один фрегат и огнем своих пушек на время заставил замолчать береговую батарею, затем открыл губительный огонь по другому турецкому фрегату и корвету. Вскоре фрегат и корвет были подбиты и выбросились на берег. Корабль «Чесма» после победы над турецким фрегатом метко громил береговые батареи.

Корабль «Париж», на котором был второй флагман - контр-адмирал Новосильский, точно по диспозиции стал на якорь и метким огнем своих пушек потопил три турецких судна, а затем повел уничтожающий огонь по береговой батарее.

Действия корабля «Париж» получили особое одобрение Нахимова. Корабль «Три святителя», несмотря на сильные повреждения, огнем своих пушек заставил фрегат противника выброситься на берег и до конца боя продолжал вести огонь. Корабль «Ростислав» огнем своих пушек потопил корвет и уничтожил батарею.

Русские моряки дрались с врагом самоотверженно, с необыкновенным упорством, тушили пожары, тут же становились на место убитых и раненых. На «Константине» в разгар боя разорвавшейся бомбой была разбита палуба и начался пожар. Быстро распространявшийся огонь угрожал взрывом крюйт-камеры (место, где хранится порох). Мичман Колокольцев, пренебрегая опасностью, наглухо закрыв двери и люки крюйт-камеры, с хладнокровием потушил огонь и спас этим корабль от взрыва.

К 5 часам вечера 18 ноября 1853 года битва завершилась полным уничтожением турецкой эскадры и всей береговой обороны противника. Только одни пароход противника - «Таиф» под командованием английского офицера, пользуясь своим превосходством в скорости против фрегатов «Кагул» и «Кулевчи», бросил турок и бежал в Константинополь.

В Синопском сражении было уничтожено 13 боевых неприятельских кораблей и 4 купеческих, убито до 3 тысяч турок и много взято в плен. В числе захваченных в плен оказался и начальник турецкой эскадры вице-адмирал Осман-паша вместе с командирами некоторых кораблей.

Русская эскадра не потеряла ни одного корабля. Потерн в людях составили: убитыми 38 человек, ранеными н контуженными 235 человек.

В полном соответствие с этим описанием подвиг русского флота утверждён как , которым награждают, в частности, за "за успехи в разработке, проведении и обеспечении операций, боевых действий группировок сил (войск) Военно-Морского Флота самостоятельно и в составе группировок войск (сил), в результате которых успешно отражены наступательные действия противника и нанесены ему значительные потери"

Естественно, такая разгромная победа не могла не "обрадовать" тех, кто поддерживал Турцию в войне против России.

В английском парламенте начались дебаты в связи с победой русских при Синопе. Английская и французская пресса открыла неистовую кампанию против России, стремясь оправдать открытие военных действий против русских.

К неистовой кампании в английской и французской прессе присоединились класики марксизма-энгельсизма. Десятый том второго издания "Сочинений" (см. текст) представляет собой трансляцию этой кампании на прессу американскую. Вот как отзывается Маркс о синопском сражении

Наконец-то тайна, окутывавшая синопское сражение, рассеялась. Судя по опубликованным сообщениям о соотношении сил России и Турции при Синопе, у русских по сравнению с турецкими силами было больше на 3 паровых двухпалубных судна, одно трехпалубное и 680 орудий. Синопские события, таким образом, ничего не прибавили к могуществу России и ничего не убавили от могущества Турции; скорее имело место обратное. Здесь мы видим факт, который не имеет прецедента даже в истории английского флота: фрегаты становятся в ряд с линейными боевыми кораблями и командиры бросают факелы в пороховые погреба, принося себя в жертву на алтарь отечества. Основные морские силы Турции остались нетронутыми; она не потеряла ни одного линейного корабля, ни одного парохода. Мало того. Согласно последним известиям, одно из лучших трехпалубных судов русского флота, «Ростислав», со 120-ю орудиями, потоплен турками. Эта потеря, до сих пор замалчивавшаяся под тем благовидным предлогом, что «Ростислав» затонул не во время боя, а непосредственно после него, и теперь открыто признанная русскими, значительно уравновешивает потери турецкого флота. Если действительно пошло ко дну трехпалубное судно, то можно полагать, что и другие русские суда получили во время боя весьма серьезные повреждения и что в конце концов победа при Синопе больше обессилила русский флот, чем турецкий. Как только египетский паша узнал о синопской катастрофе, он немедленно отдал приказ о вооружении 6 фрегатов, 5 корветов и 3 бригов с тем, чтобы возместить потери материальной части турецкого флота.
Египетский паровой фрегат «Перваз Бахри», выведенный из строя и захваченный после пятичасового боя русским значительно более крупным паровым фрегатом «Владимир», был до такой степени изрешечен снарядами, что его с трудом доставили в Севастополь, где он сразу же затонул. Ввести «Перваз Бахри» в Севастопольскую бухту удалось лишь благодаря помощи главного механика, англичанина Белла, которому адмирал Корнилов обещал немедленно предоставить свободу, если он благополучно справится с этой задачей. По прибытии в Севастополь Белл не только не был отпущен, но вместе со своими помощниками - механиками и кочегарами - был взят под строгий арест и посажен на скудный паек в 3 пенса в день, причем им объявили, что они должны будут пройти пешком 80 миль в глубь страны в это суровое время года. Князь Меншиков, который командует в Севастополе, получил одобрение царя и его министров, оставшихся глухими к представлениям английского консула в Одессе и английского посла в С.-Петербурге.

Несомненно, кто-то здесь врёт. Либо сталинский историк Найда, либо Маркс. По описанию сражения, данному Найдой, можно определить, что русских кораблей, участвовавших в сражении было восемь, а турецких кораблей было уничтожено семнадцать. Стало быть, по словам Найды, перевес был на стороне турок. Маркс говорит о превосходстве у русских по сравнению с турецкими силами было больше на 3 паровых двухпалубных судна, одно трехпалубное и 680 орудий . И синопское сражение по Марксу это не подвиг русских моряков, но вероломная и трусливая бойня , уничтожившая слабейшего противника. Вот как Маркс пишет в статье "Западные державы и Турция"

К огромному множеству уже преданных гласности дипломатических документов прибавилась еще нота, четырех держав от 12 декабря, врученная Порте сообща соответствующими послами в Константинополе, а также новый циркуляр г-на Друэн де Люиса, подписанный в Париже 30 декабря, к французским дипломатическим агентам. Внимательно вчитавшись в ноту четырех держав, можно понять, почему в Константинополе начались такие волнения, когда стало известно, что нота принята Портой, почему 21 декабря возникло повстанческое движение и почему турецкому министерству пришлось торжественно заявить, что возобновление мирных переговоров не повлечет за собой ни прекращения военных действий, ни их приостановки. В самом деле, ровно через девять дней после того, как сообщение о вероломной и трусливой синопской бойне достигло Константинополя и было встречено во всей Оттоманской империи единым воплем о мщении, четыре державы хладнокровно призывают - а послы Великобритании и Франции даже принуждают - Порту вступить в переговоры с царем на следующей основе: все прежние договоры будут возобновлены; фирманы, касающиеся религиозных привилегий, дарованные султаном его христианским подданным, будут дополнены новыми гарантиями, предоставленными каждой из держав, а следовательно и царю; Порта назначит уполномоченного для заключения перемирия; она разрешит России построить в Иерусалиме церковь и больницу и обяжется перед державами (а следовательно, и перед царем) улучшить свою внутреннюю административную систему. Порта не только не получит никакого возмещения за тяжелый ущерб, причиненный ей пиратскими действиями московитов, но, наоборот, цепи, которые Россия заставляла Турцию носить в течение четверти века, будут выкованы заново, а узник - закован еще прочнее, чем прежде. Порта должна сдаться на милость самодержца, смиренно гарантируя ему фирманы о религиозных привилегиях своих христианских подданных и торжественно ручаясь за свою внутреннюю административную систему. Таким образом, она должна подчиниться одновременно протекторату царя в религиозных вопросах и его диктату в вопросах гражданского управления. В качестве возмещения за подобную капитуляцию Порте обещают «возможно скорее эвакуировать Дунайские княжества», захват которых лорд Кланрикард назвал «актом пиратства», а также заверяют ее в том, что преамбула договора от 13 июля 1841 г., оказавшаяся столь «надежной гарантией» против России, будет формально подтверждена.
Хотя в своей неслыханной подлости презренные «державы» достигли высшего предела, принуждая Порту, через несколько дней после Синопа, вести переговоры на такой основе, все же они не отделаются таким гнусным путем от своих затруднений. Царь уже зашел слишком далеко, он не потерпит ни малейшего посягательства со стороны какой-либо из европейских держав на отстаиваемое им право протектората над христианскими подданными Турции.

В этом отрывке речь идёт о ноте четырёх европейских держав Англии, Франции, Асвтрии и Прусси, предлагавших Турции посредничество для мирного урегулирования конфликта с Россией. Требованием к России был вывод войск из Дунайских княжеств, а Турция должна была удовлетворить требования России об особых правах православных христиан. Такое решение проблемы совершенно не устраивало партию войны, которая стремилась втянуть европейские державы в войну против России. Этот отрывок показывает отношение партии войны к предполагаемому договору и отношение Маркса к партии войны.

Синопское сражение, названное вероломной и трусливой бойней, представляется как неожиданное агрессивное действие России, уничтожившее мирную турецкую эскадру и несколько купеческих кораблей в синопской бухте. Отечественная военная история считает по-другому. Турецкая эскадра, срывавщаяся от шторма в Синопской бухте, готовилась к нападению на побережье Кавказа, и атака на турецкий флот была оправдана этой угрозой. Кроме того она была предпринята после объявления войны. Поэтому ни вероломной ни трусливой она не была. Вот что пишет об этом Найда С.Ф. в книге о Нахимове.

14 сентября 1853 года Турция объявила о разрыве дипломатических отношений с Россией. На стороне Турции выступили Англия и Франция. Верные своей политике загребать жар чужими руками, они всемерно провоцировали Турцию на войну с Россией. Англо-французский флот вошел через Дарданеллы в Мраморное море, а затем прибыл в Константинополь. Это был открытый вызов России.

Военные действия турок начались 11 октября нападением на корабли Дунайской флотилии в районе Галаца, а в ночь с 15 на 16 октября - на пост св. Николая на кавказской береговой линии. Со стороны России манифест об объявлении войны Турции был подписан 20 октября 1853 года.

Стало быть, к 18 октября 1853 года Россия уже находилась в состоянии войны с Турцией, поэтому атаку на турецкую эскадру вероломным нападением назвать нельзя.

Манифест об объявлении Россией войны Турции Нахимов получил в море 1 ноября. Из Севастополя манифест был доставлен ему пароходом «Бессарабия».

3 ноября Нахимов передал на суда своей эскадры манифест об объявлении войны и с ним свой приказ, в котором он сообщал следующее: «Турецкий флот вышел в море в намерении занять принадлежащий нам порт Сухум-Кале (за поисками флота отправлен из Севастополя с 6 кораблями генерал-адъютант Корнилов). Намерение неприятеля не может иначе исполниться, как пройдя мимо нас или дав нам сражение. В первом случае я надеюсь на бдительный надзор гг. командиров и офицеров, во втором, с божиею помощью и уверенностью в своих командирах и офицерах и командах, я надеюсь с честию принять сражение и не допустить неприятеля исполнить свое дерзкое намерение».

Целью турецкой эскадры была атака на кавказское побережье и взятие крепости Сухум-Кале, но эскадра была вынуждена укрыться в Синопской бухте, чтобы переждать сильные осенние шторма. Атака превосходящих сил противника в Синопской бухте была обозвана трусливой. Маркс считал трусами и подлецами русских моряков, атаковавших сильнейшего противника, защитивших кавказское побережье от нападения турецкой эскадры.

«История еще не знала столь решительного боя со столь необычными результатами» (Адмирал флота И. С. Исаков)

Промышленная революция середины XIX века привела к беспрецедентным изменениям в военном деле: новые технические средства ведения боевых действий означали закат концепции «вооруженной нации», выдвинутой Французской революцией, и рождение доктрины «нации на войне», не потерявшей актуальности до наших дней. Первым вооруженным конфликтом новой эпохи принято считать Крымскую войну (другое название – Восточная война) 1853–56 годов. Каждое из сражений этой войны открывало новую страницу мировой военной истории – не стало исключением и Синопское сражение. Вот некоторые факты об этой морской битве.

Последнее сражение парусных флотов

Сражение, произошедшее 30 ноября 1853 года около города Синоп на черноморском побережье Турции между турецкой и русской эскадрами, считается последним боем эпохи парусных флотов и первым – с применением бомбических пушек, стрелявших разрывными снарядами.

Турецкие силы

Силы турецкой эскадры, прибывшей в Синоп из Стамбула и готовившейся к высадке крупного морского десанта в районе Сухум-Кале (современное название – Сухум) и Поти, состояли из двух пароходофрегатов, семи парусных фрегатов, трех корветов и четырех транспортов.

Корабли турецкой эскадры

Тип корабля	Название	Количество пушек
Парусный фрегат	«Низамие»
Парусный фрегат	«Несими Зефер»
Парусный фрегат	«Навек Бахри»
Парусный фрегат	«Дамиад»
Парусный фрегат	«Каиди Зефер»
Парусный фрегат	«Аунни Аллах»
Парусный фрегат	«Фазли Аллах»
	«Нежм Фишан»
	«Фейзе Меабуд»
	«Гюли Сефид»
Пароходофрегат
Пароходофрегат	«Эркиле»
Итого

А. П. Боголюбов, «Истребление турецкого флота в Синопском сражении. 1854 год». К сожалению, единственными доступными изображениями турецких кораблей являются картины российских художников

Флагманским кораблем турецкой эскадры являлся фрегат «Аунни Аллах». По данным русскоязычных источников, командование турецкими кораблями осуществлял Осман-паша, в свою очередь, англоязычные источники (в частности, книга Р. Эрнеста Дюпюи и Тревора Н. Дюпюи «Всемирная история войн») называют в качестве командующего Гусейн-пашу. Возможно, Гусейн-паша принял командование эскадрой уже в ходе боя, после ранения Осман-паши.

Турецкий адмирал Осман-паша. Портрет приведен в книге H. M. Hozier «The Russo-Turkish War» без указания даты

Турецкая береговая оборона состояла из шести артиллерийских батарей (одна восьмиорудийная, три шестиорудийные и две батареи неустановленного состава), имевших на вооружении 38 пушек.

Русские силы

Русская эскадра состояла из шести линейных кораблей, двух парусных фрегатов и трех пароходофрегатов.

И. К. Айвазовский, «Смотр Черноморского флота в 1849 году». Вторым в колонне идет линейный корабль «Ростислав», участвовавший в Синопской битве

Корабли русской эскадры

Тип корабля	Название	Количество пушек
Линейный корабль
Линейный корабль	«Великий князь Константин»
Линейный корабль	«Три святителя»
Линейный корабль	«Императрица Мария»
Линейный корабль
Линейный корабль	«Ростислав»
	«Кулевчи»
Пароходофрегат	«Одесса»
Пароходофрегат
Пароходофрегат	«Херсонес»
Итого

Командовал русской эскадрой вице-адмирал Павел Степанович Нахимов, а флагманским кораблем являлся линкор «Императрица Мария».

Дилемма Осман-паши

Синопская битва имела своеобразную прелюдию. Подойдя к Синопу 23 ноября и обнаружив в бухте отряд турецких кораблей, адмирал Нахимов решил блокировать порт силами трех линейных кораблей («Императрица Мария», «Чесма» и «Ростислав») до прибытия подкрепления из Севастополя. Значительная часть историков осуждает турецкого адмирала за то, что, имея значительное преимущество в артиллерии (472 пушки против 252), он не атаковал русские корабли. Однако авторы учебных пособий по военно-морской тактике относятся к Осман-паше более лояльно. По их мнению, адмирал Нахимов, блокировав порт, оставлял турецкому «коллеге» два варианта развития событий: или, взяв на борт десант, прорываться к Сухум-Кале и Поти, или попытаться уничтожить русские корабли и потом принять на борт десант. Первый вариант мог привести к значительным жертвам среди десанта, а во втором случае русские корабли могли отступить, не принимая боя, и, дождавшись возвращения турецких кораблей в порт, возобновить блокаду. Поэтому многие специалисты по военно-морской тактике считают решение турецкого адмирала ждать подкрепления абсолютно оправданным.

Кильватерные колонны – залог успешной атаки

После прибытия подкрепления адмирал Нахимов решил атаковать турецкую эскадру. Поскольку основную угрозу для своих кораблей он видел в турецких береговых орудиях, способных использовать в бою раскаленные ядра, была выбрана тактика, призванная максимально сократить время боя. Для сокращения времени выхода на огневые позиции русские корабли должны были двигаться двумя кильватерными колоннами (правую колонну (в составе линкоров «Императрица Мария», «Чесма» и «Ростислав») вел сам Нахимов, левую (в составе линкоров «Париж», «Великий князь Константин» и «Три святителя») – контр-адмирал Ф. М. Новосильский). Для сокращения времени огневого контакта открытие огня планировалось с дистанции 1,5–2 кабельтова (около 270–370 метров).

И. К. Айвазовский, «120-пушечный корабль «Париж»». «Париж» и однотипные с ним линкоры «Великий князь Константин» и «Три святителя», обшитые ниже ватерлинии стальными листами и вооруженные бомбическими орудиями, составляли основную боевую силу русской эскадры

Уничтожение целой эскадры всего за 3,5 часа

Сражение началось в 9 часов 30 минут с поднятия на линейном корабле «Императрица Мария» сигнала «Приготовиться к бою и идти на Синопский рейд». Активная часть боя началась в 12 часов 28 минут, когда турецкий флагманский корабль «Ауни Аллах» дал первый залп по русским кораблям. Сражение длилось до 16 часов и завершилось полным разгромом турецкой эскадры. По итогам боя фрегат «Навек Бахри», два корвета («Нежм Фишан» и «Гюли Сефид») и пароходофрегат «Эркиле» были уничтожены, а шесть фрегатов («Аунни Аллах», «Фазли Аллах», «Низамие», «Несими Зефер», «Дамиад» и «Каиди Зефер») и корвет «Фейзе Меабуд» – выбросились на берег. Общие потери турок составили до 3000 человек убитыми и ранеными, а также 200 человек пленными, включая адмирала Осман-пашу.

Увольнение – «награда» за спасение корабля

Единственным спасшимся турецким кораблем является пароходофрегат «Таиф» под командованием капитана Адольфа Слейда (иногда встречается другой вариант написания – Слэд) – англичанина, принявшего ислам (русскоязычные источники не имеют однозначного мнения о мусульманском имени капитана, именуя его «Яхья-бей» или «Мушавер-паша»).

Не менее противоречива история с прорывом корабля из Синопа. Вопреки расхожему мнению, «Таиф» не покинул Синопскую бухту сразу после начала боя, а пошел на прорыв только около 13 часов (по другой версии – 14 часов). Точно известно, что корабль участвовал в бою – среди команды было 11 убитых и 17 раненых. По наиболее распространенной версии, по возвращении в Стамбул капитан Адольф Слейд был уволен со службы с лишением чина за «недостойное поведение». По легенде султан Абдул-Меджид был очень недоволен бегством «Таифа», сказав: «Я бы предпочел, чтобы он не спасся бегством, а погиб в бою, как и остальные» .

Адольф Слейд. Изображение впервые приведено в «Dictionary of National Biography, 1885-1900» без указания даты

«Жизнь каждого принадлежит Отечеству, и не удальство, а только истинная храбрость приносит ему пользу ».
Адмирал П. Нахимов

Синопское морское сражение произошло 18 (30) ноября 1853 года между русской эскадрой под командованием адмирала П.С. Нахимова и турецкой эскадрой под началом Осман-паши, во время Крымской войны 1853 – 1856 гг. Битва проходила в гавани города Синоп. Бой был выигран русской эскадрой. Это было последним крупным сражением эпохи парусного флота

Крымская война 1853–1856 гг. вошла в российскую историю как символ одного из самых тяжелых поражений, однако вместе с этим она дала ярчайшие примеры небывалого мужества, которое было проявлено русскими солдатами и матросами. А началась эта война с одной из самых выдающихся побед русского флота. Это был разгром турецкого флота в Синопском сражении. Большой турецкий флот был разбит за несколько часов. Однако эта же битва послужила для Великобритании и Франции поводом для объявления войны России и превратило Крымскую войну в одно из тяжелейших испытаний для народа и власти.

Предыстория

Еще накануне войны с Турцией вице-адмирал Ф.С. Нахимов с эскадрой, в которую входили 84-х пушечные линейные корабли «Императрица Мария», «Чесма» и «Ростислав», был отправлен князем Меншиковым в крейсерство к берегам Анатолии. Поводом к этому послужили сведения, что турками в Синопе готовятся силы для высадки десанта у Сухума и Поти. И в действительности, подойдя к Синопу, Нахимов увидал в бухте большой отряд кораблей турок под защитой шести береговых батарей. Тогда он принял решение тесно блокировать порт, чтобы потом, по прибытии из Севастополя подкрепления атаковать неприятельский флот. 1853 год, 16 ноября – к кораблям Нахимова присоединилась эскадра контр-адмирала Ф.М. Новосильского – 120-ти пушечные линейные корабли «Париж», «Великий князь Константин» и «Три святителя», а также фрегаты «Кагул» и «Кулевчи».

Командующие эскадрами: 1) П.С. Нахимов; 2) Осман-паша

План боя

Адмирал Нахимов решил атаковать неприятельский флот двумя колоннами: в первой, ближайшей к туркам – корабли Нахимова, во второй – Новосильского. Фрегатам было необходимо под парусами наблюдать за турецкими пароходами, с тем чтобы предотвратить возможность их прорыва. Консульские дома и вообще город решили по возможности щадить, сосредоточив огонь артиллерии только на кораблях и батареях. Впервые предполагалось применить 68-фунтовые бомбические орудия.

Ход сражения

Синопское сражение началось 18 ноября 1853 г. в 12 ч. 30 мин и продолжалось до 17 часов. Сначала корабельная артиллерия турок и береговые батареи подвергли атакующую русскую эскадру, входившую на Синопский рейд, ожесточенному огню. Неприятель вел огонь с довольно близкой дистанции, но суда Нахимова ответили на шквальный неприятельский обстрел, только заняв выгодные позиции. Тогда-то и выяснилось совершенное превосходство артиллерии русских.

Турки вели огонь в основном по рангоуту и парусам, чем стремились затруднить продвижение русских судов на рейд и заставить Нахимова отказаться от атаки.

Линейный корабль «Императрица Мария» был засыпан снарядами, большая часть его рангоута и стоячего такелажа перебита, у грот-мачты оставалась целой лишь одна ванта. Но русский флагманский корабль продвигался вперед и, действуя батальным огнем по турецким судам, отдал якорь против неприятельского флагманского 44-х пушечного фрегата «Ауни-Аллах». После получасового боя «Ауни-Аллах», не выдержав сокрушительного огня русских пушек, выбросился на берег. Тогда русский линейный корабль обратил свой огонь на 44-х пушечный фрегат «Фазли-Аллах», который в скором времени загорелся и также выбросился на берег. После чего, действия флагмана «Императрица Мария» сосредоточились на береговой вражеской батарее № 5.

Линкор «Великий князь Константин», встав на якорь, открыл сильный огонь по батарее № 4 и 60-ти пушечным фрегатам «Навек-Бахри» и «Несими-Зефер». Первый был взорван спустя 20 мин., осыпав обломками и телами убитых турок батарею № 4, которая после почти перестала действовать; второй был выброшен ветром на берег, когда у него ядром перебило якорную цепь.

Линкор «Чесма» огнем своих орудий снес батареи № 3 и № 4. Линейный корабль «Париж», стоя на якоре, открыл батальный огонь по батарее № 5, корвету «Гюли-Сефид» с двадцатью двумя пушками и 56-ти пушечному фрегату «Дамиад». Потом, взорвав корвет и отбросив на берег фрегат, он стал поражать 64-х пушечный фрегат «Низамие», фок– и бизань-мачты которого были сбиты бомбическим огнем, а сам корабль сдрейфовал к берегу, где в скором времени загорелся. Тогда «Париж» вновь стал обстреливать батарею № 5.

Линкор «Три Святителя» вступил в бой с фрегатами «Каиди-Зефер» и «Низамие». Первыми вражескими выстрелами у него был перебит шпринг, и судно, повернувшись по ветру, подвергся меткому продольному огню батареи № 6, при этом сильно пострадал его рангоут. Но, опять повернув корму, он очень удачно начал действовать по «Каиди-Зеферу» и другим турецким кораблям заставив их отойти к берегу. Линейный корабль «Ростислав», прикрывая «Три Святителя», сосредоточил огонь на батарее № 6 и на 24-х пушечном корвете «Фейзе-Меабуд» и смог отбросить корвет на берег.

В 13.30 из-за мыса показался русский пароходофрегат «Одесса» под флагом генерал-адъютанта вице-адмирала В.А. Корнилова, сопровождаемый пароходофрегатами «Херсонес» и «Крым». Эти корабли немедля вступили в бой, который, однако, уже приближался к концу, потому как силы турок очень ослабели. Батареи № 5 и № 6 еще вели огонь по русским кораблям до 16 часов, но «Париж» и «Ростислав» смогли их разрушить. А тем временем остальные турецкие корабли, зажженные, как видно, своими экипажами, взлетали на воздух один за другим. От чего в городе распространился пожар, который некому было тушить.

Около 14 часов турецкий 22-х пушечный пароход «Таиф», на котором был Мушавер-паша, смог вырваться из линии турецких кораблей, терпевших жестокое поражение, и пустился в бегство. Причем из всей турецкой эскадры лишь на этом судне были два десятидюймовых бомбических орудия. Воспользовавшись преимуществом в скорости хода, «Таиф» смог уйти от русских судов и сообщить в Стамбул о полном уничтожении турецкой эскадры.

Потери сторон

В Синопском сражении турки потеряли 15 из 16-ти кораблей и более 3000 человек убитыми и ранеными из 4500, принимавших участие в битве. В плен было взято около 200 человек, в том числе раненный в ногу командующий турецким флотом Осман-паша и командиры двух судов. Потери русских составили 37 человек убитыми и 233 ранеными, на судах было подбито и выведено из строя 13 орудий, имелись серьезные повреждения в корпусе, такелаже и парусах.

Итоги

Разгром турецкой эскадры в Синопском сражении в значительной степени ослабил турецкие морские силы на Черном море, господство на котором полностью перешло к русским. Были также сорваны планы по высадке турецкого десанта на побережье Кавказа. Эта битва, кроме того, стала последним в истории крупным сражением эпохи парусного флота. Приходило время паровых кораблей. Однако эта же выдающаяся победа вызвала крайнее недовольство в Англии, напуганной столь значительными успехами русского флота. Результатом этого стал оформленный в скором времени союз против России двух великих европейских держав – Англии и Франции. Война, начавшаяся как русско-турецкая, в начале 1854 г. перешла в ожесточенную Крымскую войну.

После этой битвы, начальника 5-й Флотской дивизии П. С. Нахимова наградили орденом Святого Георгия 2-й степени, но на этот раз Меншиков отказался представить его к адмиральскому чину, потому как прямым следствием синопской победы должно было стать вмешательство союзных войск в войну. И сам Нахимов сказал: “англичане увидят, что мы им в действительности опасны на море, и поверьте, они употребят все усилия, для уничтожения Черноморского флота”. Позднее Нахимову присвоят звание адмирала. Капитана линейного корабля «Париж» В. И. Истомина произвели в контр-адмиралы.

Опасения руководства Черноморским флотом сбылись: уничтожение части города Синоп в действительности послужило поводом к войне. В сентябре 1854 года огромная союзная англо-французская армия высадится в Крыму, для уничтожения флота и его базы – города Севастополь.