=одессит – это национальность=. Происхождение фамилии гребень Гребень фамилия

Начну с факта более-менее известного, в свое время обнародованного С. Пэном в брошюре "Еврейская старина". По его сведениям, на старом еврейском некрополе, устроенном еще до переименования Хаджибея в Одессу (1792), была обнаружена надгробная плита со следующей эпитафией: "Первый надгробный камень кладбища, и здесь похоронен человек честный и добронравный, рабби Меер, сын Ицхока а-лейви (левита), упокоился 13 Нисана 5553 года от сотворения мира (в апреле 1793 года)".

Пойдем дальше. В соответствии с ведомостью от 15 сентября 1794 года о раздаче мест под застройку домами, лавками, магазинами и обзаведения садами, участки получили и еврейские первопоселенцы: Абрамович, Герц, Гершкович (двое последних получили участки встык по нынешней Еврейской угол Пушкинской), Израилев (по Ришельевской угол Еврейской), Ицкович (по Еврейской, между Екатерининской и Ришельевской), Фишель Фельдишевич (в районе будущего Нового базара). Как видно и из других первоисточников, еврейский район и впрямь формировался вокруг одноименной улицы, охватывая прилегающие кварталы Ришельевской, Екатерининской и др.

Согласно переписи 1795 года, в городе насчитывалось 240 евреев при общей численности горожан 2349 душ, то есть более десяти процентов. К марту 1797 года евреев было уже значительно больше, хотя точного числа мы пока не знаем. Впрочем, известно, что в этот момент здесь значится 135 мещанских семейств. Из материалов переписей начала XIX столетия видно: еврейские мещанские и купеческие семейства довольно редко представлены лишь супружеской парой. Как правило, при них числятся не только дети, но и супруги детей, внуки, престарелые родители и прочая родня. Таким образом, упомянутое число следует увеличить, по крайней мере, в три-четыре раза.

Имена конкретных старожилов-евреев встречаются в разных архивных фондах, в частности, в фондах Городового магистрата, Городской Думы и др. Так, мы имеем, например, информацию о "ревизских евреях" 1806-го, 1811-го и других годов, причем здесь нередко упоминаются и граждане, обитавшие в Одессе задолго до означенных ревизий. Скажем, Ицко Злотницкй и Шая Голд (его потомок был почетным гражданином Одессы) записаны в местное мещанство еще в 1795 году.

Пробежимся по реестру фамилий в алфавитном порядке.

Купцы Гершко Абрамов и Сруль Аптекарь. Последняя фамилия прямо указывает на род занятия: и в самом деле, евреи в это время выступали фармацевтами и фельдшерами, причем не вполне законно, самодеятельно.

Мещанин Мордко Аксельбант. Забавная, но тоже говорящая фамилия, указывающая на шмуклерское ремесло его носителя (плетение бахромы, шнуров, кистей и проч.). Семейство Аксельбантов прослеживается в Одессе на протяжении всего позапрошлого века и начала следующего. Мещанин Шлиома Аглицкий. Известная в Одессе фамилия. С. Пэн упоминает уже его сына Якова Аглицкого, известного в городе по прозвищу Янкеле-Литвак. Один из потомков, насколько я знаю, небезызвестный капитан КВН.

Далее - череда фамилий, которые до сих пор на слуху: купцы Гершко Бромберг и Берко Бронштейн, мещане Израиль Берлага, Волька Блох, Лейба Балабанов. Три семейства Бланков - Гершки, Нухима и Шлиомы - общей численностью в 14 человек. Три семьи Вайнштейнов (тоже говорящая фамилия, этимологически связанная с виноделием и виноторговлей) - Гершки, Лейбы и Хаима - всего 11 душ. Три семьи Граник - Абрама, Лейбы и Мордко - 23 человека! Основоположник знаменитого впоследствии клана финансистов Иось Гурович (1812 год):

в семье пятеро мужчин и лишь две женщины. Имеет ли отношение мещанин Перец Гамарник (1811 год) к революционному деятелю Яну Гамарнику, сказать не берусь. Фамилию Гершкович в эпоху герцога де Ришелье носили 11 одесситов. Известнейший род одесских предпринимателей Ичаджик, владельцев модных лавок в торговых рядах на Александровском, начинался в 1816 году с семейства купца Якова Ичаджика: он, супруга и двое сыновей. Однако это караимы, которых "ревизоры" записывали как евреев. Известные караимские фамилии выходцев из Крыма появляются в одесской истории несколько позднее: например, первые Мангуби причислялись в здешнее купечество в 1820-1821 годах.

Одесский купец Нухим Ицкович упоминался выше как владелец участка по Еврейской улице, смежного с нынешней Главной синагогой города. Есть два Когана, Абрам и Лейба, купец и мещанин, с семьями, в общей сложности восемь душ. Местная фабрика весов Якова Кантера, о которой так ярко пишет замечательный краевед Александр Розенбойм, не состоялась бы, если б его предок Абрам Кантер не появился в Одессе с семьей в грозном 1812 году. Популярная фамилия Карасик началась тут в 1811 году с мещанина Зельмана Карасика. Превосходнейшие красочные путеводители по Одессе издания Каранта конца XIX века, любимые историками, краеведами, коллекционерами... Сруль Карант, предок издателя, появился здесь в далеком 1806 году вдвоем с супругой.

Купцы Самуэль Ланда, Сруль Гершко Левензон, Натан Ноткин, четыре семейства Нахамкисов (в коих 24 души) - хорошо знакомые коренным одесситам фамилии. За ними - одесский второй гильдии купец Фроим Лейб Парнес, один из самых видных представителей патриархальной еврейской общины. Он был в числе тех, кто подписал устав еврейского погребального братства Одессы в ноябре 1795 года! Фамилия эта также говорящая, и означает нечто вроде казначея еврейского кагала. Как попечитель Еврейской больницы он много лет спустя собственноручно подписал купчую на дом губернской секретарши Завацкой, на углу будущих улиц Мясоедовской и Госпитальной, - на базе приобретенного дома и места построены больничные корпуса. В ревизских ведомостях упоминается Рувим Постернак (в семье шесть душ), отец которого, Акива Ицхок, подписывал устав погребального братства вместе с Фроимом Парнесом. Как свидетельствовал С. Пэн (1903 год), второй из них "дед известного художника Пастернака". Полагаю все же: не дед, а прадед. Речь идет о выдающемся живописце Леониде Осиповиче Пастернаке, отце Бориса Пастернака. Вот откуда тянется родословная поэта - от самого основания Одессы!

Следующий - купец Янкель Рублёв (в семье шесть душ), о котором я уже писал в очерке об истории Еврейской больницы. Как сообщает тот же С. Пэн, Рублев получил свое прозвище по роду занятий - он был менялой, то есть занимался променом монеты на ассигнации, валюты на рубли с взиманием так называемого лажа, то есть нефиксированного процента за промен. Меняльный промысел нередко был вовсе не мелочным и положил начало кредитно-банковскому делу в городе и регионе: все будущие крупные банкиры начинали с меняльных лавок и контор.

Так вот этот самый Яков (Янкель) Рублев с очень юных лет занялся общественной деятельностью, а потому еврейская община вскоре избрала его своим главой. "На этом почетном посту, - пишет еврейский историк, - он много трудился на пользу общины, которая была обязана ему устройством первой еврейской больницы и общественной бани с миквой (бассейном для ритуальных купаний. - О. Г.). Эти учреждения находились на Почтовой улице, у Новиковского моста, где ныне частная баня". Упомянутая кошерная баня в Карантинной балке отличалась от прочих тем, что для омовений во исполнение обряда "пользовались исключительно живою водою, текущею из-под скалы". Гораздо позднее в результате катастрофического обвала в этой бане погибли шесть евреек и шесть получили ранения.

Яков-Аарон-Зеев проявил подлинный героизм в период чумной эпидемии 1812 года. Рискуя собственной жизнью, он ухаживал за больными, входил в зачумленные дома, снабжая их необходимым продовольствием, водой, вещами, медикаментами. "Когда эпидемия прекратилась, герцог де Ришелье пригласил к себе "Рублева" и предложил ему выбрать себе форму награды за самоотверженную деятельность во время чумы: денежное вознаграждение или орден. "Рублев" отказался от того и другого - он только исполнил свой долг и ждет награды разве от своего Б-га". Скромная эпитафия на его могиле гласила: "Здесь покоится рабби Яаков-Арон-Зеев, сын рабби Мордухая, упокоился 4 дня месяца Ава 5587 (1827) года". Почтение всей еврейской общины фиксирует подверстанный к этой эпитафии библейский текст: "Стяни сандалии с ног своих, о, прохожий, ибо место, на котором ты стоишь, земля святая".

Упомянем еще ряд известных фамилий. Мещанин Шлиома Розенталь: его правнук был известным врачом-дерматологом. Три семьи Спиваковых - Гамшея, Мордко и Хаима - всего 11 душ. Мещанин Нусим Фельдман (1812 год) имел на своем попечении девять особ женского пола! Удивительно, но в младенческой Одессе мне пока не встречались классические Рабиновичи и Циперовичи. Нашелся лишь один мещанин Гецель Хаймович (1811 год), да и тот холостой. Под 1815 годом отмечен купец Копель Цитрин, род которого обитал здесь многие десятилетия, а эмигрировавшие потомки преобразовались в знаменитых Ситроенов. Два семейства Ципоркес - предки известного одесского краеведа Р.М. Ципоркеса, основателя небольшого музея "Старая Одесса". Четыре мещанских семьи Шестопал (1806-1811 года) - 30 душ. Менаше Шестопал - тоже один из тех, кто подписывал устав погребального братства в 1795-м. Недавно в ходе реконструкции дома, стоящего на углу Ланжероновской и Пушкинской, обнаружились фрагментированные надгробные плиты со старого еврейского кладбища. В их числе была и плита с надписью: "Шестопал".

К неописуемой радости своей нашел в одной из запыленных архивных папок запись, касающуюся фигуранта прежней моей публикации ("Тиква"-"Ор самеах" от 18 октября 2006 года), многострадального мещанина Майорки (Меера) Шира. Напоминаю, что он построил первый дом на склоне Военного спуска, ниже дома Феликса де Рибаса (на раннем этапе существования Одессы в балке находились и другие скромные строения, но все они были сожжены во время борьбы со страшной чумной эпидемией 1812 года). Впоследствии по балке наметили устройство шоссе, и многодетного тяжелобольного старика вынудили сломать собственное жилище, чего он не пережил. А в 1815 году, почти за два десятилетия до описываемых трагических событий, семейство Шира состояло лишь из двух мужчин и двух женщин.

В ревизии 1806 года значится и мещанин Хаим Юшкевич с семейством в восемь человек - половина мужского, половина женского пола. Вполне вероятно, что это предок писателя Семена Юшкевича. Следуя по алфавиту, пропустим Волошиновых, Гессенов, Краковских, Марковичей, Островских, Рашковичей, Тетельбоймов, Таранов, Уманских, Фуксов, Фурманов, Херсонских, Ярошевских и другие громкие впоследствии фамилии. Сопоставляя весь этот перечень фамилий с тем, что сложился век спустя, видим соответствующую эволюцию. Только в именном указателе мещанской управы фамилию Аптекарь носит 7 семейств, Аглицкий - 3, Аксельбан (без "т") - 2, Бромберг - 15, Берлага - 5, Бланк - 13, Бронштейн - 7, Вайнштейн - 38, Граник - 13, Ицкович - 24, Пастернак и Постернак - 7, Фельдман - 17, Фукс - 17, Хаймович - 8, Шестопал - 18 и т. д. В целом же численность каждой из фамилий значительно больше: так, по указателям "Вся Одесса", Хаймовичей - 32, столько же и Абрамовичей, а вот Рабиновичей - аж 114.

Но вернемся в век XVIII. Известно, например, что при формировании Магистрата в начале 1796 года одним из двух словесных судей был назначен еврей Майорка Эльмович. В перечне одесских купцов за 1798 год, опубликованном А. Орловым (1885), значится "еврейского закона" третьей гильдии купец Мошка Шлиомович. Здесь же - занятная роспись всему его семейству. Самому Мошке 53 года, и по всему видно, что он вдовец. Сыну его, Лейбе, 20 лет, а жене того, Роне, 17. Другому сыну, Бороху, всего 16, однако и у него уже имеется супруга, 15-летняя Халка. 14-летняя дочь Рося замужем за 24-летним Янкелем Давидовичем. Кроме того, у Шлимовича есть еще сыновья: Илья - 13-ти лет, Шлиома - 11-ти, Мендель - 4-х и дочь Кастеля - 6-ти.

Чрезвычайно занимательны и вместе информативны сами названия архивных дел того же периода. Обратите внимание на следующий трагикомический сюжет в названиях. "О еврее Гершке Лейбовиче, присланном к суждению за ограбление его евреями Лейбою Варшавским и Бендиком Ицковичем вещей" (23 июля 1796 г.). "Об отдаче еврею Гершке Лейбовичу жены его, находящейся у раввина" (16-20 апреля 1797 г.). "Об объявлении проживающему в г. Одессе купцу Гершке Лейбовичу, что жена его в православную веру приведена и названа Ульяной" (16 июня 1798 г.).

И, наконец, "О колоднике Лейбовиче" (окончено в 1799-м). Что называется, жизнь довела...

Еще красноречивые наименования дел, даже не требующие комментирования. "По сообщению одесской мещанки Хайки Вольфовичевой о высылке мужа ее из Овидиополя за беззаконное с другими женами обращение" (10 июля - 8 августа 1796 г.). "О защите евреину Рохлю Берковичу и Вольфову от притеснений здешнего еврейского общества" (16-20 апреля 1797 г.). "Об утверждении еврейской резницы еврея Сруля Мошковича" (10 июня - август 1797 г.). "Прошение одесского жителя Берки Мошковича о грабеже и убийстве жены его офицерами береговой команды" (3-22 декабря 1797 г.). "По прошению капитана Богданова о поступлении с евреем Шмулем Майюкровичем за причинение им дерзостными ругательными словами тяжкую обиду" (12 мая - 21 июня 1798 г.). "По прошению избранного еврейского общества старшины Фроима Ушеровича о даче поселения" (24 октября 1798 г.). "О причиняемых здешнему иногороднему портняжескому еврейскому обществу цехмейстером Иваном Курдюмовым в пьяном образе разных притеснениях и обидах" (9 июля 1808 года). Этот прелюбопытный перечень можно продолжать и продолжать.

Да, прямо скажем, веселенькая жизнь "в начале славных дел" досталась еврейским первопоселенцам формирующегося города.

В Одесском областном архиве не иссякает поток желающих узнать свои родословные: сотрудники говорят, что за последние годы поутихла мода на поиски дворянского прошлого, но зато все чаще приходит молодежь.

Каждый год в архив обращаются сотни человек, только в этом году исследователей было около полутысячи, примерно треть из них воссоздавали свои генеалогические древа, еще полсотни - иностранцы из Германии, США и Израиля.

«Одесситы и жители области приходят, чтобы узнать побольше о предках или для того, чтобы доказать свою национальность, чтоб потом получать какие-то льготы от разных обществ или выехать за границу. Для этого можно сделать нам запрос, справка о рождении делается в течение месяца и стоит 123 грн», - пояснила архивист Светлана Герасимова.

КАК ИСКАТЬ ПРЕДКОВ

Кстати, в недрах областного архива есть метрические книги практически всех конфессий, хотя больше всего, конечно, православных. Самые старые - с 1794 года, то есть со времени основания Одессы.

Для того чтобы покопаться в старинных документах, нужно лишь желание, устойчивость к пыли (древние фолианты порой заставляют чихать) и паспорт: посетителя записывают в читальный зал, он заполняет анкету и получает разрешение на работу сроком на год.

В читальном зале облархива многолюдно. Фото: Евгения Генова

За работу в архиве платить не нужно, а вот заказать исследование родословной, к сожалению, возможности нет: «У нас нет времени, чтобы создавать генеалогические древа. Но мы делаем биографические справки. Если вы хотите узнать что-то о конкретном человеке, то можно сделать такой запрос», - рассказал директор облархива Иван Ниточко.

НАШЛИ ПРЕДКОВ ВИТОРГАНА

Придя однажды в архив, можно стать его завсегдатаем, как это произошло с одесситом Сергеем Опрей, который за последние шесть лет настолько тщательно изучил материалы одесского, а потом и кировоградского архивов, что обрел семью из... 7000 человек.

Сергей Опря нашел 7000 членов семьи! Фото: Евгения Генова

«Я не историк, но однажды решил узнать побольше о своих предках-болгарах из села Ольшанка Кировоградской области. В итоге проследил судьбы всех членов семьи Опря, болгарских переселенцев. Все родословные ветви помещаются на 97 листах печатного текста, но есть еще и те, кто пока в списки не вошел - пока нет подробных данных. Нашел даже уголовное дело на своего деда, расстрелянного за «антисоветскую деятельность», - рассказывает исследователь.

Современной легендой Одесского облархива стали поиски родословных знаменитого телеведущего Юрия Николаева и актера Эммануила Виторгана: «На нас вышли телевизионщики. Родных Николаева искала я, для него был большой сюрприз - узнать, что его дед по маме жил в селе Ананьевка Николаевского района. Игната Петренко и его братьев раскулачили, старого дома уже нет, но Николаев ездил в это село. И о предках Виторгана информацию мы находили, ведь они - коренные одесситы», - рассказала ведущий специалист архива Анна Паниван.

ДВОРЯНСКИЕ ФАМИЛИИ

Узнать свою родословную можно и с помощью союза аристократов: «Мы беремся за исследование генеалогии, если это интересная история. Например, помогли выявить родственные связи с шляхетским польским родом Потоцких одесской семье Гижицких. Ездим по всем архивам Украины и не только, правда, оплачивать командировки надо заказчику», - говорит предводитель союза, князь Валерий Ракоци-Цыцак, который сам ведет свой род от трансильванского князя и казацкой знати.

Князь Ракоци-Цыцак устраивает светские балы. Фото: vk.com/cicak

По оценкам краеведов, в Одессе живут потомки около 200 известных фамилий: Воронцовых, графов Сабанских, князей Куракиных, Оболенских, Барятинских.

После двадцати лет игры на скрипке человек автоматически
становится евреем

Две одесситки:
– Роза, как тебе нравится моё новое платье?
– Извини, Сара, я спешу, мне сейчас не до скандалов!

Одесса, рынок. Крупных размеров дама подходит к контейнеру с
кофточками и спрашивает у продавца:
– А что-нибудь веселенькое есть на меня?
На что получает ответ:
– Нет, мадам – вас хочется обнять и тихо плакать..

Ходят две одесситки по магазинам модной одежды. Зашли в один и
просят продавца помочь подобрать фасон.
Он:
– Какой у вас размер?
– Рост 170,вес 60, 90-60-90, размер груди 3, волосы…
Вторая:
– Розочка, очнись, ты не в Одноклассниках!

В Одессе нищий просит милостыню. Подходит Исаак,долго ищет в
карманах, наконец достает один рубль, кидает его в шляпу и говорит:
– Извини, Абрамчик, вчера я женился, теперь у меня жена и теща, так
что я не могу давать тебе два рубля.
Абрам вскакивает и кричит на всю улицу:
– Евреи, идите скорей сюда! Посмотрите на этого поца! Вчера он
женился, а сегодня я уже должен его семью кормить

Пpиходит Хаим в публичный дом:
– Кто у вас самая лучшая?
– Соня, но и самая дорогая.
– Hу, качество важнее.
Заходят в нумера, Соня начинает исполнять нечто невообразимое.
Хаим:
– Соня, что это?
Соня, недоуменно:
– Как что? – темперамент.
Хаим:
– Ой, Соня, не надо путать темперамент с суетой..

Беседуют два одессита.
– Абрам, что ты думаешь о сексе?
– Ой, Моня, не морочь мне голову! У меня 26 человек детей – мне
некогда заниматься теорией.

– Представляете, Роза Марковна, вчера у моего мужа выскочил чирей!
– Что, на самом деле?
– Нет, рядом..

– Изя, я слышал, твоя тёща умерла. А что у нее было?
– Да так, ерунда – старый сервант и телевизор

– Изя, я слышал, ты женился. Удачно?
– Да нет, окна во двор

Обмен телеграммами
– Волнуйтесь тчк подробности письмом
– Шо случилось вопр шо вопр
– Кажется умер Сёма
– Так кажется или да
– Пока да

Еврейская мама сыну
– Изя, иди домой!
– Мама, я замерз?
– Нет, ты хочешь кушать!

Пообещал дедушка Мойша купить внуку шоколадку. Приходит домой.
Внук:
– Деда, ты купил шоколадку?
Мойша:
– Нет, внучек, сегодня некогда было.
На другой день приходит.
– Деда, ты купил шоколадку?
– Нет, внучек, магазин был закрыт.
На следующий день приходит.
– Деда, ты купил шоколадку?
– Не было шоколада. Только чупа-чупсы.
– Так хотя бы чупа-чупс купил бы.
– Запомни, внучек, пока дедушка Мойша жив, ты будешь кушать только шоколад.

В ювелирный магазин
врываются бандиты.-Золото,быстро!
Хаим из-за прилавка-Сара,золотце,за тобой пришли!

Что у вас есть ещё, кроме Одессы? Особенно в душе? Она – мама

– Скажите, пожалуйста, как пройти на Дерибасовскую?
– А сами-с откудова будете?
– Я из Москвы.
– Да? Ну, и что там слышно?
– Ничего. А что вас интересует?
– Нет, я просто так. Все хорошо. А в чем дело? Я просто так интересуюсь. У вас Москва, у них Воронеж, у нас Одесса, чтоб мы были все здоровы…Вы работаете?
– Конечно, я работаю, но я попросил бы вас: где Дерибасовская?
– Молодой человек, куда вы спешите? По Дерибасовской гуляют постепенно.

– Я понимаю больше того. Гораздо больше того – я вас туда провожу невзирая на жестокий ревматизм. Но меня волнует положение в Родезии. Этот Смитт, такой головорез, такое вытворяет, у меня уже было два приступа…
– Послушайте, если вы не знаете, где Дерибасовская я спрошу у другого!
– Вы меня обижаете. Вы меня уже обидели. Такой культурный человек, я вижу у вас значок, у меня такого значка нет. Я всю жизнь работал. Прямо с горшка на работу. Ой, нам было очень тяжело, нас было у мамы восемь душ детей. Вы сейчас можете себе позволить восемь душ детей? Не, это моя мама себе позволяла. Она была совсем без образования, а сейчас мои дети учатся в университете, а моя бедная мама она сейчас с братом и дядей лежат на кладбище. Почему бы вам туда не съездить?
– Вы понимаете, мне нужна Дерибасовская…
– Я понимаю, но разве так можно относиться к родителям? Если ваши дети не приедут к вам на могилу, они тоже будут правы, вы поняли меня? Куда вы пошли? Дерибасовская за углом.

– Фима, а сколько будет семью восемь?
– А мы покупаем или продаем?

Одессит продает дачу:
– Давайте поступим так: вы называете вашу цену, мы от души посмеемся, а потом поговорим о деле.

– Циля, а где Сёма?
– Дома, со своим четвероногим другом.
– Как? У вас разве есть собака?
– У нас нет собаки, у нас есть диван.

Одесса. Берег моря. Одессит с удочкой. Поймал золотую рыбку. Молвила ему рыбка:
- Отпусти меня, старче, а я за это выполню твои три желания!
- Три желания? Давай! Значит так: вилла на Канарах, личный самолет, миллион долларов - это раз!..

– И ты ничего не замечаешь?
– Нет, а что?
– Я же была в косметическом салоне!
– И что? Было закрыто?

Урок истории.
– А кто может сказать, как жили одесситы в каменном веке? Так, Вовочка…
– Плохо они тогда жили, Марь Иванна.
– Что так?
– А представьте, как им делали обрезание…
– И как же?
– А каменным топором.

– Изя,у тебя чай есть?
– Нет!
– А кофе?
-Чай есть.

Поезд.Подходит проводник и спрашивает билеты.
– Мы их потеряли.
– В таком случае,у вас будут проблемы!
– Ша,люди,вы только послушайте!Мы потеряли билеты,на вокзале у нас украли вещи,Изя отстал от поезда,и вообще,мы едем не в ту сторону.И он-таки говорит за то,шо у нас будут проблемы!

Муж Розы уехал по делам.В это время умирает его сестра.Жена должна сообщить мужу об этом как можно осторожнее,потому что у него больное сердце.Она посылает телеграмму: «Сара слегка заболела.Похороны в четверг».

В одесском ресторане.Посетитель зовет официанта:
– Миша,попробуй этот суп!
– Что вдруг?Это тот же суп,который Вы всегда заказываете…
– Попробуй!
– Слушайте,когда я Вам подавал плохой суп?
– Я тебе говорю:попробуй!
– Ну хорошо уже,я попробую…где ложка?
– О!,– говорит посетитель.

Одессит на экскурсии в музее Восточного и Западного искусства останавливается перед скульптурой с двенадцатью руками и изумленно восклицает:
– Шесть пар рук! Боже милостивый,вот кто любил поговорить!

– Господин Рабинович,здравствуйте!Тысяча лет и зим,где Вы пропадали?Как же Вы изменились!Раньше Вы были толстый,низенький,почти без волос,а теперь стали высоким,худым и волосы кучерявые…
– Я не Рабинович!
– Так Вы и фамилию переменили?

К одесситу зашел сосед по коммуне:
– Сема,ты брал у меня целый таз,а вернул его с дыркой!
– Во-первых,Изя,я брал таз уже с дыркой.Во-вторых,я отдал тебе таз без дырки.А в-третьих,никакого таза я у тебя не брал!

В этой части я хочу показать некоторые одесские памятники постсоветской эпохи.
Открывает наш парад памятник апельсину. Получился он на снимке не очень хорошо, но история его появления настолько замечательна, что я ее (с помощью Википедии) расскажу подробно.

Как известно, Одесса была основана при Екатерине, однако когда на трон взошел Павел, то ревизия, проведенная по его указанию, показала отсутствие заметного прогресса в строительстве порта, несмотря на щедрое финансирование из казны, казнокрадство и разнообразные нарушения одесских чиновников. Де Рибас, при всей моей симпатии к этой фигуре, судя по всему, воровал изрядно. В 1795 году финансирование строительства одесского порта было приостановлено.
Городской магистрат, понимая. что это - конец Одессы, решился на нестандартный шаг и постановил "как скоро прибудут к здешнему порту апельсиновые фрукты, не допуская прежде покупщиков к оным, повелеть привозителям, отобрав самого лучшего сорта три тысячи, отпустить на платежный счет сего магистрата, которые приняв, отослать к Высочайшему двору…". Подарок возымел свое действие: финансирование строительства порта было продолжено, и город начал бурно развиваться. Так что решающую роль в истории Одессы сыграла хоть и не банальная, но взятка.
Строительство памятника этой взятке тоже имело любопытные особенности. Деньги на памятник вносились добровольными жертвователями и не только добровольными. Так, в один из августовских дней 2004 года таможня одесского порта отказывалась принимать в работу грузовые документы всех фирм, до тех пор, пока не будут в таможню предоставлены копии платежных поручений, на счета строительных фирм, работавших на сооружении памятника. Памятник был открыт в 2004 году, а в 2007 году перенесен в другое место - на бульвар Жванецкого, где и стоит.

Кстати, о Жванецком и бульваре его имени. У местных смотрительниц музея, с которыми мы немного поговорили о названиях одесских улиц, это переименование вызвало недоумение: и что он такого сделал для Одессы. так что не все одесситы чтят своего земляка.

Следующий наш персонаж - Александр Сергеевич, стоящий около дома 13 по Пушкинской улице, где когда-то квартировал и где сейчас находится его музей. Памятник (впридачу к поставленному еще в 19 веке бюсту на Приморском бульваре) появился в 1999 году.

Пока искала данные на памятник, нашла пассаж про Пушкина в Одессе, который хочу привести.
"Весьма содержательная одесская глава пушкинской биографии обычно сводится к тривиальной схеме любовного треугольника Пушкин — Воронцова — Воронцов, к скабрезной опереточной интрижке. Память участников тех давних событий заслуживает лучшей участи. Как диссидент, Пушкин изрядно компрометировал своего одесского начальника, и без того находившегося в опале; еще неизвестно, чье положение в тот момент было более шатким. Выдающийся государственный деятель и полководец, храбрец, гуманист, книгочей, Воронцов не нуждается в адвокатах: никто во все времена не сделал для Одессы и края более, чем он. Его супруга положила начало женскому благотворительному движению в Одессе и регионе, отдала на это богоугодное дело значительную часть своего состояния. Что до Пушкина, меркантильная и вместе романтическая Одесса научила его неоднозначно толковать смысл полезной деятельности, подтолкнула к идее коммерциализации литературного труда: «но можно рукопись продать». Здесь он получил свои первые, фантастические по тем временам, литературные гонорары. Здесь написал многие тексты, включая изрядный кусок «Евгения Онегина».
Памятник работы скульптора Александра Токарева установлен в 1999 году, к 200-летию поэта, перед фасадом бывшего отеля Сикара на улице Пушкинской (Итальянской), 13, в котором одно время квартировал Пушкин.

Ну и наконец - полноценный одессит. Памятник Леониду Утесову в горсаду.

К стыду своему, не знала, что песни об Одессе, которые слушала в исполнении хора Турецкого (Есть город, который я вижу во сне, Мишка-Одессит и многое другое) - все это Утесов. Действительно в нем наверное воплотилось многое, что связано с понятием одессит и любовью к Одессе. Гдяньте на молодого Утесова и старую Одессу

Байка, рассказанная все той же словоохотливой смотрительницей.
Утесов приехал в Одессу, вышел на вокзальную площадь, поставил у ног чемодан:
- Неужели я в Одессе? Прямо не верится.
Протянул руку. чтобы поднять чемодан, а его уже нет.
- Вот теперь поверил. что я в Одессе!

Одесса-мама, открыта 1 апреля 2000 года. Она стоит на трех китах - символах медицины, искусства и торговли, держа на руках своих детей - основателей города: де Рибаса, де Волана, Ланжерона, Ришелье и Воронцова.

Ильф и Петров в позе Минина и Пожарского, со стулом и Золотым теленком.

Памятник писателям двадцатых годов "Одесская школа" саммый новый - открыт 1 апреля 2011 года; к сожалению, к нему нет разъяснения, и непонятно, кто есть кто.

И наконец, в позе сфинкса - еще один одессит, Константин Паустовский. Скульптура называется "Время больших ожиданий", поставлена 1 апреля 2010 года.