Макс вебер социология кратко на 3 минуты. Основы социологической теории макса вебера. Осуществление звонков и отправка сообщений через Viber

(1864-1920) - немецкий социолог, обнаружил огромное влияние на современную социологию - как в плане методологическом, так и в плане накопления социологического знания. Среди его основных работ такие, как: "Протестантская этика и дух капитализма" (1904-1906), "О категории понимающей социологии" (1913), "История хозяйства" (1923), "Город" (1923).

В отличие от Огюста Конта и Эмиля Дюркгейма, Макс Вебер считал, что законы общества принципиально отличными от законов природы. А поэтому необходимо развивать два типа научного знания - науку о природе (естествознание) и науку о культуре (гуманитарное знание). Социология же - по его мнению

находится на границе между этими двумя сферами и должна позаимствовать у естественных дисциплин причинно-следственное объяснение действительности и соблюдение точных фактов, а в гуманитарных - метод понимания и отнесения к ценностям. Понимание - употребление во внутренний мир индивидов, понимание их мыслей и переживаний. Социолог будто мысленно ставит себя на место других людей и пытается понять их мысли и чувства. Ученый считал личность основой социологического анализа. Он был убежден, что такие сложные понятия, как: государство, религия, капитализм могут быть осмыслены только на основе анализа поведения индивидов. Но как выделить главное, общее в индивидуальных переживаниях людей? Таким критерием, согласно Вебера, становится "отнесения к ценностям". Ценности могут быть теоретическими - истина, политическими - справедливость; моральными - добро; эстетическими

красота и тому подобное. Но, если они имеют значение для всех исследуемых субъектов, то они - над субъектные, то есть имеют абсолютное значение в пределах изучаемой эпохи.

Главным инструментом познания у Макса Вебера является "идеальные типы". Это такие конструкции, схемы социальной действительности, которые существуют в воображении ученых. "Идеальный" в данном случае означает "чистый", "абстрактный", то есть такой, который в реальной жизни не существует.

То есть идеальный тип следует понимать не в морально-этическом плане, а в теоретико-методологическом. Под "идеальным" социолог подразумевает не тот тип, к которому общество должно стремиться, а тот, который содержит наиболее существенные, типичные черты социальной действительности и может служить эталоном для сравнения с социальной реальностью. Скажем, если мы захотим описать идеальный тип современного украинского пассажира городского транспорта, то, проанализировав окружающую действительность, обнаружим, что это вовсе не является вежливая лицо, всегда вовремя оплачивает проезд и уступает место старшим, как бы нам этого всем хотелось. Нет, идеальный тип в этом случае должен в себя включать и другие характеристики, которые присущи современным украинским пассажирам городского транспорта - это также лицо, иногда пытается проехать без билета, часто бывает невежливым.

Макс Вебер оперировал такими идеальными типами, как: "капитализм", "бюрократия", "религия", "рыночная экономика" и др.

Идеальные типы должны изучаться социологией в той форме, в которой они становятся значимыми для отдельных индивидов, в которой те ориентируются на них в своих действиях. Социальные действия индивидов - это действия, которые соотносят (в счет) с действиями других лиц и ориентированы на них (не будут считаться социальными действиями в смысле, предложенном Вебером, такие действия, как, например, одинокая молитва или панические действия толпы).

Макс Вебер выделяет четыре вида социального действия: целое рациональную, ценностно-рациональную, аффективной и традиционной.

Целое рациональное действие предполагает и учитывает поведение предметов внешнего мира и других людей (критерием рациональности является успех). "Целое рационально, - пишет Вебер, - действует тот, кто ориентирует свое действие в целях, средств и побочных последствий, и при этом рационально взвешивает как соотношение затрат и целей, так и целей по побочных последствий".

Ценностно-рациональное действие обусловлено сознательной верой в этические, эстетические, религиозные ценности, согласно которым и происходит это действие, независимо от того, принесет это действие успех или нет. "Чисто ценностно-рационально, - читаем в трудах М. Вебера, - действует тот, кто, не учитывая возможные последствия, действует в соответствии со своими убеждениями и выполняет то, чего, как ему кажется, требует от него его обязанность, его понимание достоинства, красоты, его религиозные предписания, пиетет или важность какой... "дела". Ценностно-рациональное действие... всегда есть действие в соответствии с "заповедей" или "требований", которые тот, что действует считает себя ".

Образцом ценностно-рационального действия может, например, считаться заявление лидера Немецкой реформации XVI в. Мартина Лютера, который, в ответ на требование папского Рима покаяться и отречься от своих взглядов, ответил: "Не могу и не хочу отрекаться, потому что опасно и невозможно идти против совести. На том стою и не могу иначе. Пусть поможет мне Бог".

8. Аффективная действие - действие под влиянием аффектов и чувств. В случае аффективной действия, так же, как и в случае ценностно-рациональной, целью действия является собственно сама это действие, а не что-то другое (результат, успех и т.д.); побочные последствия как в первом, так и во втором случае в расчет не берутся.

4. Традиционная действие - это действие под влиянием привычки, традиции.

Реальное поведение индивида, по мнению Вебера, определяется, как правило, двумя и большим количеством видов действия в ней присутствуют и целое рациональные, и ценностно-рациональные, и аффективные, и традиционные моменты. В разных типах обществ те или иные виды действия могут доминировать: в традиционных обществах преобладает традиционный и аффективный типы социального действия, в индустриальном - целое и ценностно-рациональный.

Что значит для общества и его структуры роста роли целое рационального действия? Это означает, что рационализируется способ ведения хозяйства, управление. Причем этот процесс касается не только экономики, но и политики, науки, культуры - всех сфер общественной жизни. Рационализируется также образ мышления людей, их образ ощущение и образ жизни в целом. Это сопровождается возрастанием роли науки, которая, по Веберу, является чистым воплощением принципа рациональности. Проникновение науки во все сферы жизни - это свидетельство универсальной рационализации современного общества.

По сравнению с Карлом Марксом, Макс Вебер уделял гораздо меньше внимания классовом конфликта и влиятельные экономики на общественную жизнь. В книге "Протестантская этика и дух капитализма" (и904-и906) он исследовал взаимосвязи между социальной организацией и религиозными ценностями. Вера побудила протестантов к самоотверженному труду, бережливости, личной ответственности за свой жизненный путь. Эти качества способствовали развитию современного капитализма. Капитализм, по мнению ученого, сформировался и распространился в процессе развития науки, современной технологии, бюрократии и рационализации общества.

Основные идеи Макса Вебера (1864-1920), немецкого социолога, основоположника теории социального действия и «понимающей» социологии, кратко изложенные в этой статье.

Макс Вебер основные идеи кратко

Основные взгляды и идеи социолога изложены в его трудах «Экономика и общество» (1922 год) и «Протестантская этика и дух капитализма» .

• Центральное понятие в системе Вебера – это «господство». В отличие от власти оно основано на экономической силе. Это особое отношение между управляемым и управляющим, где последний навязывает свою волю первому в виде обязующих приказов.
• Роль насилия как основа государства. Признавая этот факт, Вебер все же делал акцент на том, что для возникновения и длительного функционирования господской системы одного насилия недостаточно. Необходимо также наличие неких традиций, ценностей, убеждений, правил и норм, которые обуславливают общественное послушание людей.
• Выделил 3 «идеально чистых типа господства»: харизматическое, традиционное и рациональное. Традиционное господство основывается на вере в законную власть, которая опирается на традицию и имеет закрепленные за ней нормы и правила. Харизматическое господство – это дар, божественное необыкновенное качество, которым наделены лишь некоторые люди. Они обладают магической силой, по мнению других людей. В современных государствах такое господство является основой политического лидерства
• Социологическая теория. Социология – это понимающая наука, которая изучает поведение личности, которая в свои действия вкладывает некий смысл. Выделил 4 типа социальной мотивации (действий) человека: ценностно-рациональное социальное действие (в основе вера в этическую, эстетическую, религиозную ценность поведения независимо от ее результата), целерациональное социальное действие (в основе ожидание поведения объектов внешнего мира и других людей), аффективное социальное действие (эмоциональное действие), традиционное социальное действие (привычное поведение человека).
• Концепция о влиянии протестантской этики на капитализм. Принципы протестантизма — умеренное текущее потребление, самоотверженный труд, выполнение своих обязательств, вкладывание ресурсов в будущее и честность, близки к идеальному типу капиталистического предпринимателя.
• Отстаивал идею идеального типа капитализма, как торжества рациональности в хозяйственной жизни, религии и политической власти.
• Выделил 4 типа рационализма – формальный, субстантивный, теоретический и практический.
• У каждого времени свои абсолюты и ценности.

Надеемся, что из этой статьи Вы узнали об основных идеях Макса Вебера.

Макс Вебер (1864-1920) — выдающийся социолог конца XIX — начала XX в. При изучении общества, считал М. Вебер, нужно исходить из того, что человеческое поведение сознательно и требует не внешнего описания, а понимания. По϶ᴛᴏму человеческое поведение должно исследоваться социологией не методом интуитивного «вчувствования», а посредством рационального понимания того смысла, кᴏᴛᴏᴩый действующие индивиды вкладывают в ϲʙᴏи действия. Следовательно, ключевым аспектом социологии будет изучение намерений, ценностей, убеждений и мнений, лежащих в основе человеческого поведения. Процедуру постижения смысла Вебер обозначил категорией «понимание» (Verstehen) Стоит заметить, что он предложил концепцию понимания как метод, предваряющий и делающий возможным социологическое объяснение. Этот метод состоит по сути в том, что социолог мысленно старается стать на место других людей и понять рациональные причины их поступков. В отличие от Дюркгейма Вебер считает, что социологи должны исследовать не формы коллективности, а индивида. Именно индивид, а не надындивидуальное «коллективное сознание» будет подлинным субъектом социального действия. Это не элемент самодовлеющей социальной реальности, а активный ее творец, обладающий разумом и волей. По϶ᴛᴏму изучать общество — значит изучать индивидов, исследовать мотивы их поступков, искать их рациональное объяснение. Отсюда следует, что социология должна стать строго рациональной наукой о смысле социального действия и оперировать специальными понятийными конструкциями, кᴏᴛᴏᴩые позволили бы ей выделить ϶ᴛᴏт смысл.

Не стоит забывать, что важнейшим методологическим инструментом в арсенале Вебера будет понятие идеального типа. Идеальный тип - ϶ᴛᴏ теоретическая конструкция, предназначенная для выделения основных характеристик социального феномена. Стоит заметить, что она не извлекается из эмпирической реальности, а конструируется как теоретическая схема. Можно сказать, что идеальные типы — исследовательские «утопии», не имеющие аналогов в действительности.
Понятие идеального типа дает возможность изучения конкретных исторических событий и ситуаций, выполняя роль измерительной планки, с помощью кᴏᴛᴏᴩой социологи могут оценивать фактические события.

Конструкция идеальных типов, по замыслу Вебера, должна служить средством «ценностно-независимого» исследования. В ϲʙᴏих трудах Вебер подчеркивал необходимость разработки социологии, ϲʙᴏбодной от оценочных суждений.

Исследуя социальное действие, Вебер пользуется конструкцией идеального типа действия — целерационального. Рассматривая целерациональное действие как методологическую основу социологии, он показывает, что предметом социологии должен быть индивид как субъект осмысленного целеполагания. При этом эмпирическое социальное действие не будет полностью целерациональным, оно содержит и элемент иррационального, обусловленный психологией индивида.

Вебер внес значительный вклад в изучение религии и ее места в обществе, исследовал феномен власти и дат ϲʙᴏю типологию форм господства. При этом исследователи отмечают, что, несмотря на колоссальную широту охвата конкретного материала и обилие теоретических концепций и разработок в самых различных сферах общественной жизни, основным предметом веберовских исследований будет капитализм, причем взятый не водном измерении, а в его культурно-исторической целостности, воплощающей все многообразие его измерений и потому представляющий собой не просто политэкономическое понятие, а в большей степени культурно-социологическое.

Основным трудом, в кᴏᴛᴏᴩом нашли отражение веберовские исследования капитализма, его сущности, происхождения и влияния на общественное развитие, будет «Протестантская данныека и дух капитализма», где Вебер четко выражает адекватность духа капитализма и духа протестантизма. Значение ϶ᴛᴏй работы трудно переоценить, поскольку веберовское понимание феномена западноевропейского капитализма с его «духом формальной рациональности и индивидуализма» стало фундаментом для анализа капитализма и исследования путей развития человечества в целом, так как он первый зафиксировал важность культурно-данныеческих установок протестантизма для капиталистического развития Запада. Несмотря на то что дискуссии вокруг веберовской концепции капитализма продолжаются по сей день (по мнению некᴏᴛᴏᴩых ученых, например П. Бергера, Вебер недооценил силу капиталистического развития в непротестантских странах и цивилизациях), научная ценность творческого наследия Вебера не может быть оспорена и подтверждается множеством научных разработок и трудов, апеллирующих к идеям и научным положениям, выдвинутым данным великим немецким социологом.

Социология М. Вебера

Макс Вебер (1864-1920) — немецкий экономист, историк, крупнейший социолог. В наибольшей степени известны его работы «Методология социальных наук» (1949) и «Протестантская данныека и дух капитализма» (1904) Проявлял интерес к социальным и политическим делам Германии. Его взгляды были критическими, либеральными, антиавторитарными, антипозитивистскими, по϶ᴛᴏму его социология называется «понимающей».

Вебер вводит в социологию понятие «идеального типа». Последние представляют собой фундаментальные обществоведческие понятия, нс являющиеся копией социальной действительности, но сконструированные из элементов ϶ᴛᴏй действительности в качестве метода ее познания. Идеальный тип (определение) должен ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙовать требованиям формальной логики. Задача социологии заключается в выработке таких идеальных типов: социальное действие, власть, государство, народ, справедливость и другие. Социальная действительность оценивается данными идеальными типами и тем самым познается. В частности, Вебер полагал, что «общественно-экономическая формация» Маркса представляет собой не конкретное общество, а идеальный тип.

Предмет социологии по Веберу

Предметом социологии Вебер считал социальную деятельность (поведение) Отметим, что тем самым он выступал против изучения общественных сфер, государства, общественного организма вне деятельности людей. «Социальным, — повествовал Вебер, — мы называем такое действие, кᴏᴛᴏᴩое по предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу соотносится с действием других людей и ориентируется на него». Вебер выделил следующие идеальные типы идеальных социальных действий: 1) целерациональное (осуществляется под влиянием четко поставленной цели), 2) ценностнорациональное (побуждается ка- кой-либо ценностью), 3) традиционное (ориентировано на обычай), 4) аффективное (под влиянием чувств) В отличие от марксизма, кᴏᴛᴏᴩый ориентируется на объективный результат деятельности людей, Вебер акцентирует внимание на смысле — мотиве деятельности людей, причем деятельности типичной.

Не стоит забывать, что важнейшей идеей Вебера будет неуклонная рационализация всей общественной жизни, выступающая признаком ее развития. Это сопровождается усилением роли научного знания во всех сферах общественной жизни. Переход от аграрного (доиндустриального) к индустриальному обществу связан у Вебера с возрастанием рационализации общественных действий (общественного бытия) на базе бюрократически-целерациональных методов управления:

• в экономике (организация фабричного производства бюрократически-рациональными методами);
• в политике (упадок традиционных норм поведения и возрастание роли партийной бюрократии);
• в праве (замена произвольного судебного процесса юридическими процедурами на базе универсальных законов) и т. п.

Вебер занимался также проблемой управляемости людьми, власти и господства (политической власти, т. е. власти государственной) В случае если власть - ϶ᴛᴏ способность одного субъекта подчинять себе поведение другого субъекта, то господство - ϶ᴛᴏ способность одного должностного лица отдавать приказы другому человеку на базе властных полномочий (законов), делегированных ему государством. Не стоит забывать, что важнейшим условием господства как отношения между управляющим и подчиненным будет легитимность распоряжения, т. е. его (1) ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙие законности и (2) вере подчиненного, что ϶ᴛᴏ распоряжение действительно ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙует законности. Вебер выделяет три типа легитимности:

• легально легитимный, при кᴏᴛᴏᴩом люди подчиняются распоряжениям потому, что они, по видимости, ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙуют их интересам и существующим в обществе законам (в демократическом обществе);
• харизматический , при кᴏᴛᴏᴩом распоряжения выполняются, поскольку исходят от вождя — лидера, лучше знающего, что нужно делать (например — в СССР — распоряжения Сталина);
• традиционный , при кᴏᴛᴏᴩом, исполнение происходит вследствие традиций, освященных временем (например, смена монархов)

Вебер утверждает, что социология должна исходить из ϲʙᴏего принципиального отличия от естественных наук. В случае если естествознание имеет дело с бессознательными явлениями, то обществознание — со смысловыми. Люди совершают ϲʙᴏи действия под влиянием каких-то сознательных побуждений и ориентируясь на других. Социология не может открывать объективные законы социальной жизни (что считается главной задачей в марксизме) Социология не может давать научных прогнозов по типу тех, кᴏᴛᴏᴩые дает естествознание (затмение Солнца и т. п.), но она может предлагать вероятностные сценарии развития обществ.

Не стоит забывать, что важнейшей процедурой социолога будет интерпретация социальной деятельности, результатов конкретно-социологических наблюдений. Стоит заметить, что она предполагает наличие в сознании социолога каких-то критериев (ценностей) и установок для отбора и оценки эмпирического материала. Участвуя в отборе и оценке эмпирического материала, социолог, по сути, конструирует ϲʙᴏи оценки, в кᴏᴛᴏᴩые входят его установки. Оценка становится субъективной, по϶ᴛᴏму встает вопрос о ее объективности, непредвзятости, истинности. Вебер считает, что такие ценности (и установки) социолога должны выражать интересы эпохи, т. е. ведущие цели, к кᴏᴛᴏᴩым стремятся элиты и народы. Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что Вебер отказывается от позитивистского и марксистского подхода к анализу социальной действительности. Материал опубликован на http://сайт

Немецкий мыслитель Макс Вебер сыграл выдающуюся роль в развитии социологии в конце прошлого и начале нынешнего века. В настоящее время социология Макса Вебера переживает настоящее возрождение. Вновь осмысливаются и переосмысливаются многие стороны его философско-социологических взглядов. Берутся на вооружение разработанная им методология социального познания, концепции понимания, идеальных типов, его учение о культуре, этике, социологии и религии. Сегодня западные социологи рассматривают Вебера «в качестве одной из тех ключевых фигур, обращение к которым открывает перспективу плодотворного обсуждения фундаментальных вопросов социологической теории».

Социологическая концепция Вебера тесно связана с другими социологическими системами, характерными для прошлого века. В то время ведущие позиции занимал структурный функционализм позитивистского толка, представленный, прежде всего, Эмилем Дюркгеймом, который отстаивал необходимость распространения рационализма на познание социальных явлений, на исследование их самих с помощью методов, характерных для естественных наук. Вебер видел слабость представителей этой позиции в том, что структуры всецело обуславливают поведение индивидов, из чего следовало, что исторические события рассматривались независимо от намерений людей, а сами индивиды – как соучастники заранее предопределенных событий. Не принял Вебер и использование естественнонаучных подходов для анализа общества, подчеркивая то, что в отличие от неизбежных связей между явлениями неживой природы, в обществе действуют качественно иные причинные связи и для их познания нужна другая методология. При этом Веберу импонировала идея рационализма, которая обрела иное содержание и стала центральной в его взгляде на историю и будущее человеческих обществ.

Определенное влияние на социологические воззрения Вебера оказала марксистская социология, в частности, ряд соображений К. Маркса об обществе как арене противоборствующих социальных групп, где каждая имеет свои экономические интересы, свои ценностные ориентации, соответствующие социально-экономическому положению и определенным взглядам на окружающий мир. Однако при этом им была дана позитивная критика материалистического понимания истории, в которой социолог показал значимость идеальных факторов – религиозных, идейно-нравственных ориентиров для поведения людей и высказался за то, чтобы социология раскрывала всю сложную систему причинных связей социальной реальности, существующей не только объективно, но и создающейся субъективно благодаря мыслям и действиям индивидов.

Наконец, следует отметить влияние философской школы неокантинианства, представители которой проводили радикальное различие, с одной стороны, между внешним миром, который мы познаем, и познающим сознанием, а с другой – между ценностью и ее оценкой.

Неклассический тип научности социологии разработан немецкими мыслителями Г. Зиммелем (1858 – 1918 годы) и М. Вебером (1864 – 1920 годы). В основе этой методологии лежит представление о принципиальной противоположности законов природы и общества и, следовательно, признание необходимости существования двух типов научного знания: наук о природе (естествознания) и наук о культуре (гуманитарного знания). Социология же, по их мнению, это пограничная наука, поэтому она должна заимствовать у естествознания и гуманитарных наук все лучшее. У естествознания социология заимствует приверженность к точным фактам и причинно – следственные объяснения действительности, у гуманитарных наук - метод понимания и отнесения к ценностям.

Такая трактовка взаимодействия социологии и других наук вытекает из их понимания предмета социологии. Г. Зиммель и М. Вебер отвергали в качестве предмета социологического знания такие понятия, как « общество », « народ », « человечество », « коллективное », и т.д. они считали, что предметом исследования социолога может быть только индивид, поскольку именно он обладает сознанием мотивации своих действий и рациональным поведением. Г. Зиммель и М. Вебер подчеркивали важность понимания социологов субъективного смысла, который вкладывается в действие самим действующим индивидом. По их мнению, наблюдая цепочку реальных действий людей, социолог должен сконструировать их объяснения на основе понимания внутренних мотивов этих действий. И здесь ему поможет знание того, что в сходных ситуациях большинство людей поступают одинаковым образом, руководствуются аналогичными мотивами. Исходя из своего представления о предмете социологии и ее месте среди других

Вебер формулирует ряд методологических принципов, на которые, по его мнению опирается социологическое знание:

1. требование устранения из научного мировоззрения представления об объективности содержания наших знаний. Условием превращения социального знания в действительную науку является то, что оно не должно выдавать свои понятия и схемы за отражения или выражение самой действительности и ее законов. Социальная наука обязана исходить из признания принципиального различия между социальной теорией и действительностью.

2. поэтому социология не должна претендовать на что- то большее, чем выяснение причин тех или иных свершившихся событий, воздерживаясь от так называемых « научных прогнозов ».

Строгое следование этим двум правилам может создать впечатление, что социологическая теория не имеет объективного, общезначимого смысла, а является плодом субъективного произвола. Чтобы снять это впечатление, Г. Зиммель и М. Вебер утверждают:

3. социологические теории и понятия не являются результатом интеллектуального произвола, ибо сам интеллектуальная деятельность подчиняется вполне определенным социальным приемам и, прежде всего, правилам формальной логики и общечеловеческим ценностям.

4. социолог должен знать, что в основе механизма его интеллектуальной деятельности лежит отнесение всего многообразия эмпирических данных к этим общечеловеческим ценностям, которые задают общее направление всему человеческому мышлению. «Отнесение к ценностям кладет предел индивидуальному произволу», - писал М. Вебер.

М. Вебер различает понятия « ценностные суждения» и «отнесение к ценностям». Ценностное суждение всегда личностно и субъективно. Это какое-либо утверждение, которое связанно с нравственной, политической или какой-либо другой оценкой. Например, высказывание: « Вера в Бога – это непреходящее качество человеческого существования». Отнесение к ценности – это процедура и отбора, и организации, эмпирического материала. В приведенном выше примере это процедура может означать, сбор фактов для изучения взаимодействия религии и разных сфер общественной и личной жизни человека, отбор и классификация этих фактов, их обобщение и другие процедуры. В чем необходимость этого принципа отнесения к ценностям? А в том, что ученый - социолог в познании сталкивается с огромным многообразием фактов, и для отбора и анализа этих фактов он доложен исходить из какой – то установки, которая, и формулируется им как ценность.

Но возникает вопрос: откуда же берутся эти ценностные предпочтения? М. Вебер отвечает так:

5. изменение ценностных предпочтений социолога определяется « интересом эпохи», то есть социально – историческими обстоятельствами, в которых он действует

Новый взгляд на роль естественных и социальных наук

Макс Вебер одним из первых стал проводить принципиальное различие между естественными и социальными науками: если задача первых состоит в открытии детерминистских законов, то задача вторых – дать причинное объяснение и понимание социальных действий людей конкретного общества лишь в определенном культурном и историческом контексте, учитывая, что общие поведенческие ориентиры, обусловленные конкретными ценностями, всегда историчны и относительны. Раз так, то может показаться, что причинность исчезает вообще, и общество не поддается научному познанию. Как же тогда изучать связи явлений, как основу типизации общественных процессов?

По Веберу, отличие естественных наук от наук социальных, прежде всего, состоит в том, что они по-разному трактуют причинность. Причинность в социальных науках означает вероятность, что событие произойдет или, что одно событие зависимо от другого. В этой связи, по Веберу, человеческое общество не есть нечто «исторически неизбежное», а результат «множества возможностей». Так, ученый видел в определенном религиозном воззрении (протестантской этике) один из факторов возникновения духа современного капитализма, но считал «глупостью» считать это единственным социальным фактором. Чтобы разграничить причинность в естественных науках от причинности в науках социальных, он вводит понятие «адекватной причинности» применительно к социальным наукам. Отсюда социология изначально может иметь дело с вероятностными утверждениями о взаимосвязях между социальными явлениями. Ее цель- установить степень того, что при событии x имеется определенная степень вероятности наступления события у. Как видно, понятия и само знание в социальных науках имеют иное содержание, чем знания в естественных науках.

Принципиальное же отличие социальных наук от естественных, по Веберу, заключается в способности первых дать понимание социальным явлениям, так или иначе имеющих отношение к мысли, к рациональности. «Социологическое объяснение, - писал он, - ставит своей целью именно рациональное толкование». Естественные науки просто не имеют дела с пониманием поведения физических тел, ибо в их движении мысль отсутствует.

Вместе с тем, социальные науки, имея свою специфику, обладают общими качествами, характерными для наук вообще. Так, социология является научной дисциплиной благодаря тому факту, что люди действуют рационально, по крайней мере, значительную часть времени и это позволяет осуществлять типизацию их поведения, систематизацию собственно социальных фактов.

Социальные действия: смысл, типизация и методы понимания

В термин «понимание» Вебер вкладывает свой особый смысл. Это – рациональная процедура изучения действий социальных субъектов (микроуровень), а через них – изучение культуры конкретного общества (макроуровень). Как видно, Вебер был сторонником социального номинализма. Номинализм – теоретическая и методологическая ориентация, предполагающая, что характер индивидов, их действий, в конечном счете, определяет суть общества. Одним из центральных пунктов теории Вебера явилось выделение им элементарной частицы поведения индивида в обществе – социального действия, которое является причиной и следствием системы сложных взаимоотношений между людьми.

Как считает социолог, анализ и типизация социальных действий людей является основным предметом социологии. Однако не каждый поведенческий акт индивида можно считать социальным действием. Действие человека обретает характер социального действия, если в нем присутствуют два принципиальных момента:

1. . субъективная мотивация индивида, который вкладывает в свой акт определенный смысл;

2. ориентация на поведение других людей.

Вебер отмечает: «Действием мы называем действие человека (независимо от того, носит оно внешний или внутренний характер, сводится ли к невмешательству или терпеливому принятию), если и поскольку действующий индивид или индивиды связывают с ним субъективный смысл. «Социальным» мы называем такое действие, которое по предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу соотносится с действием других людей и ориентируется на него».

Из определения следует, что действие, о котором человек не задумывается, социальным действием не является. Так, к социальному действию нельзя отнести непреднамеренное падение человека или же непроизвольный крик от боли, ибо в них просто отсутствует мыслительный процесс. Действие, в котором человек просто не видит реальной цели, не является социальным действием. Так, к социальному действию нельзя отнести непреднамеренное или неосознанное участие человека в той или иной сходке, кампании, политической акции, ибо в этом случае отсутствует мыслительный процесс и осознанно целенаправленная активность.

Социолог не считал действия социальными, если они являлись чисто подражательными, когда индивиды ориентируются на какое-либо природное явление (раскрытие зонтов множеством людей во время дождя) или когда они действуют как атомы толпы, что характерно для реактивного поведения (поведения как реакции на определенный стимул, например, «опасность»).

Эмоциональные излияния, непроизвольные выкрики, проявления радости от встреч с героями и вождями или выплески гнева в адрес «врагов» также нельзя отнести к социальным действиям, ибо в них просто нет активного разумного начала как способности человека отражать и постигать мир, не искажая его реальное содержание восторгами или страхами.

Действие не является социальным и в том случае, если оно никак не затрагивает интересы других людей, остается для них незамеченным. Пример тому – маниловщина, мечтательно-бездейственное отношение к окружающему, которое, как показал Гоголь в «Мертвых душах», весьма характерно для многих россиян, которые даже, вероятно, не отдают себе в этом отчета.

Еще одно важное замечание, которое делает Вебер: предметом его концепции являются действия индивидов, а не коллективов. Употребляя понятия государство, корпорация, семья, армейское подразделение и т.д., следует иметь в виду, что эти и другие социальные структуры сами по себе не являются субъектами социального действия. Поэтому, с точки зрения Вебера, нельзя, например, понять действие парламента или президентской администрации, фирмы или семьи, но можно и нужно стремиться к тому, чтобы интерпретировать действия составляющих их индивидов.

Вебер выделил четыре типа социальных действий индивидов, которые различались по степени рациональности, присутствующей в них. Само собой разумеется, что в действительности человек не всегда знает, чего он хочет. Порой в поведении людей доминируют какие-либо ценностные установки или просто эмоции. Ориентируясь на возможное реальное поведение людей в жизни, Вебер выделяет следующие типы действия:

1. целерациональное,

2. ценностно-рациональное,

3. аффективное,

4. традиционное.

Обратимся к самому Веберу: «Социальное действие, подобно любому другому поведению, может быть:

1) целерациональным, если в основе его лежит ожидание определенного поведения предметов внешнего мира и других людей и использование этого ожидания в качестве «условий» или «средств» для достижения своей рационально поставленной и продуманной цели;

2) ценностно-рациональным, основанным на вере в безусловную – эстетическую, религиозную или любую другую – самодовлеющую ценность определенного поведения как такового, независимо от того, к чему оно приведет;

3) аффективным, прежде всего эмоциональным, то есть обусловленным аффектами или эмоциональным состоянием индивида;

4) традиционным, то есть основанным на длительной привычке».

Из этой классификации следует, что может быть социальное действие, в котором смысл действия и смысл действующего совпадают, в нем присутствует рельефно выраженная цель и адекватные ей осмысленные средства. Такое действие было обозначено социологом понятием целерациональное действие. В нем оба вышеназванных момента совпадают: понять смысл действия – значит понять действующего и наоборот.

Примером целерациональных действий может быть поведение людей, сознательно делающих политическую карьеру, принимающих собственные решения. В таком поведении есть смысл действий, который понятен для окружающих, побуждая последних к принятию адекватных самостоятельных актов, также имеющих смысл и цель. К целерациональным действиям может быть отнесено поведение студента, желающего получить образование, соответственно направленное на успешное усвоение изучаемых предметов.

Если же, например, сильный и мужественный человек после того, как его ударили по одной щеке, подставил другую, то здесь речь идет о ценностно-рациональном действии , которое может быть понято лишь с учетом представлений этого человека о ценностях определенных религиозных догм. Ценностно-рациональное действие основано на вере в определенные безусловные ценности, заповеди, представления о добре и долге. Их абсолютизация приводит к тому, что в подобных действиях неизбежно появляется определенный компонент иррациональности. Так, если для людей ценность собственной жизни ничто в сравнении с верой в безусловную правоту вождя, курса партии, ради выполнения «безошибочных предначертаний» которых они готовы к лишениям и даже самопожертвованиям, то они как раз совершают ценностно-рациональные действия.

Аффективные действия можно довольно часто наблюдать в игровых видах спорта – те или иные непроизвольные, эмоциональные реакции игроков. Они, как правило, определены эмоциональным состоянием действующего – страстью, любовью, ненавистью и т.д. Естественно, что они выходят за пределы сознательной, осмысленной деятельности индивида.

К традиционным действиям относятся повседневные поведенческие акты, совершаемые просто по привычке. Люди ведут себя почти автоматически, потому что они всегда это делали. Как правило, они не осознают, почему так поступают, ибо просто привержены привычным нравам и обычаям. В таких действиях почти нет целеполагания, нет и размышлений о выборе средств их осуществления.

В российской истории люди практически не задумывались, почему необходимо служить «царю-батюшке», по какому такому праву осуществляется передача государственной власти по наследству, почему у них нет личных прав и свобод. Они поступали традиционным образом, потому что их предки всегда так это делали, будучи приверженными определенным нравам и обычаям. В обновленном виде традиционные действия были сохранены в советских жизненных укладах, таких как коммуны и «социалистические коллективы». Все эти типы социума утверждали стадно-традиционное подражательство и подавляли индивидуальность. Главная латентная, неосознаваемая функция традиционных действий состояла в том, чтобы каждый человек уничтожил свое индивидуальное мышление и, соответственно, принял бездумные алгоритмы жизни. Распад советского строя заставил людей отказываться от неосмысленно-подражательного поведения, от жизни по принципам «как все», «не хуже, чем другие».

В этой классификации степень осознанности наращивается от аффективных и традиционных действий к ценностно-рациональным и целерациональным. Строго говоря, лишь целерациональные и ценностно-рациональные действия относятся к социальным действиям, ибо имеют дело с субъективно подразумеваемым смыслом. В связи с этим нужно подчеркнуть, что социология, по Веберу, является «понимающей», поскольку имеет дело именно с осмысленными действиями людей. «Специфически важным для понимающей социологии, - писал он, - является прежде всего поведение, которое, во-первых, по субъективно предполагаемому действующим лицом смыслу соотнесено с поведением других людей, во-вторых, определено также этим его осмысленным соотнесением и, в-третьих, может быть, исходя из этого (субъективно) предполагаемого смысла, понятно объяснено».

Особое внимание Вебер уделяет проблеме понимания социального действия, выделяя несколько типов понимания. К первому типу он относит понимание через прямое наблюдение. Примером тому может служить наблюдение на телеэкране безмерной радости, благополучия того или иного современного российского политика, его соответствующие жесты, что резко контрастирует с имиджем политика даже 80-х годов – всегда серьезного, озабоченного, сумрачного. Зритель может понять, скорее, прочувствовать положительное эмоциональное состояние практически любого человека от политики. Сам образ олицетворяет оптимизм, правоту, бескорыстность, устремленность в будущее. Но так ли это на самом деле? По Веберу, прямое наблюдение еще недостаточно, чтобы понять суть социального действия.

Второй тип интерпретации социального действия – объяснительное понимание. Оно предполагает выяснение мотивов конкретного социального действия. В нашем примере требуется понять, что побудило счастливого, жизнеутверждающего политического деятеля оказаться героем телепередачи – пришел ли он праздновать победу на выборах, добиться поддержки принятия желанных решений или же, как говорится, делает хорошую мину при плохой игре. Чтобы осуществился этот тип понимания, необходимо, как считает Вебер, поставить себя на место индивида, чье поведение мы пытаемся объяснить, и тем самым выяснить мотивы, стоящие за его действиями.

Третий тип – причинное объяснение. Оно предполагает выяснение того, что инициировало сами мотивы, которые привели к соответствующим социальным действиям. Здесь социолог настаивает на необходимости обнаружить связи между целой серией действий или событий. Это, разумеется, предполагает проведение серьезных социологических исследований. Подобного рода исследования провел сам Вебер, стремясь, в частности, выявить связи между религиозными принципами и поведением индивидов, особенно их экономической и политической деятельностью.

Концепция идеальных типов также является важнейшей составляющей теории социального действия. Вебер трактовал идеальный тип как «интерес эпохи, выраженный в виде теоретической конструкции». Это некая идеальная модель того, что наиболее полезно человеку, что объективно отвечает его интересам в современной ему эпохе. В этом отношении в качестве идеальных типов могут выступать моральные, политические, религиозные и другие ценности и вытекающие их них установки поведения и деятельности людей, правила и нормы их поведения, а также традиции социального общения.

Идеальные типы Вебера характеризуют как бы сущность оптимальных общественных состояний – состояний власти, межличностного общения, индивидуального и группового сознания и т.д. В силу этого они выступают как своеобразные критерии, исходя из которых необходимо вносить изменения в духовную, политическую и материальную жизнь людей.

Иными словами, по Веберу, чтобы уяснить действительные причинные связи, имеющие место при создании социальной реальности, и дать возможно более полное и комплексное толкование социальным действиям, необходимо прежде всего сконструировать недействительное – извлекаемые из эмпирической реальности заостренные, выделенные элементы, которые представляются типическими для социолога в его стремлении найти общие правила событий. Они должны выражать то, что наиболее характерно, типично для общественных явлений или социальных действий своего времени. «Лишь с помощью чистого («идеального») типа возможна социологическая казуистика… Чем отчетливее и однозначнее конструированы идеальные типы, чем дальше они, следовательно, от реальности, тем плодотворнее их роль в разработке терминологии и классификации, а также их эвристическое значение», - заключает Вебер.

Так, например, можно сконструировать идеально-типическую модель студента или государственного служащего, семьи или даже самого государства. Но модель идеального типа не есть цель познания, а своеобразное методическое средство, позволяющее анализировать социальные реалии. Как же пользоваться этим средством?

Понятно, что в реальной жизни, строго говоря, не может быть идеального студента или чиновника, семьи или любого другого социального института. Различные причины приводят к тому, что общественное явление всегда будет иметь отклонение от идеального типа. Здесь-то и открываются возможности для сравнивания реального социума с его идеальным типом. Согласно Веберу, идеальный тип позволяет:

Во-первых, сконструировать явление или социальное действие, как если бы они имели место в идеальных условиях;

Во-вторых, рассмотреть это явление или социальное действие независимо от локальных условий (предполагается, что если будут выполнены идеальные условия, то действие будет совершаться именно таким образом);

В-третьих, есть возможность сравнивать, насколько явление или действие по своим количесвтенно-качественным параметрам походит на идеальный тип. По отклонению от идеального типа исследователь может установить характерные тенденции протекания событий.

Мыслительное образование нереального, идеально-типического события позволяет понять, как действительно протекало то или иное историческое событие. При этом Вебер обосновывает весьма оригинальный взгляд: по его мнению, история и социология – два направления научного интереса, а не две разные дисциплины. Так, чтобы выявить историческую причинность необходимо выстроить идеально-типическую конструкцию исторического события, а затем следует сопоставить нереальный, мысленный ход событий с их реальным развитием. Тем самым исследователь перестает быть простым статистом исторических фактов и обретает возможность понять, насколько сильным было влияние обстоятельств, какова роль воздействия случайности или конкретной личности на данный момент истории.

Учение Вебера об идеальных типах не потеряло своей актуальности. Оно служит для его последователей своеобразной методологической установкой социального познания и решения практических проблем, связанных, в частности, с упорядоченностью и организованностью элементов духовной, материальной и политической жизни.

В нашей стране до сих пор доминировали лишь традиционный и харизматический типы господства в разных сочетаниях. Им соответствовал и определенный, более низкий тип социального управления (по рациональности взаимоотношений управляющих и управляемых, по степени значимости закона как совокупности принципов, регулирующих все сферы общественной жизни и т.д.), детерминированный в значительной степени личностными качествами руководителя. Что бы нам мог дать переход к рациональному типу легитимного господства? А то, что рационализм и демократизм властной системы перестали бы напрямую связываться с личностью политического лидера. Тогда права и свободы всех граждан, равно как и политических институтов, перестанут зависеть от воли политических лидеров, а станут на деле гарантированными законами.

Опираясь на веберовскую методологию, можно отметить, что пока в нашей стране не получили достаточного развития целерациональные действия индивидов. Соответственно не сформировались институты гражданского общества, которые предполагают развитие индивидуализма, личной ответственности. Стало быть, пока лишь в стадии образования находятся культурные и социальные реалии, которые бы оказывали достаточно серьезное противодействие иррациональным влечениям властителей.

Во все времена российская власть обретала характер авторитарности и деструктивности в большей или меньшей степени. Как следствие, все режимы (советские и нынешние российские) неадекватно и запоздало реагировали на вызовы современности, предлагая скоропалительные реформы, которые мгновенно должны были «осчастливить» народ. Популизм и мессианизм – конкретные проявления властями аффективных страстей.

Характером социальных действий россиян объясняется относительно легкое установление структур, основанных на авторитарном руководстве и партикулярной формальности, с одной стороны, декларировавших гарантии коллективной безопасности перед лицом внешних и внутренних врагов, а с другой – патернализм на уровне всесильного государства партии, обещавшего материальные и духовные богатства и непременно «полным потоком», и, конечно же, - враз, само собой разумеется, «для нынешнего поколения». Нравится нам сегодня это или нет, но исторические факты свидетельствуют, что все революционные и реформистские замыслы недемократического, авторитарного толка были в России осуществлены довольно быстро и успешно – они совпадали с характером традиционных, аффективных и ценностно-рациональных действий миллионов. Те же немногие попытки реформировать страну по пути развития самостоятельного принятия политических решений, институализация прав человека и индивидуальных свобод наталкивались на контрастирующие социокультурные ценности и образцы поведения. Доминировавший коллективизм механического толка, групповой эгоизм изначально противостояли рационально-легальному политическому господству.

Нынешний процесс демократизации политической власти в России – еще одна попытка интегрироваться в мировое сообщество стран, исповедующих прагматические, рациональные социокультурные ценности. Согласно веберовской методологии, процесс рационализации нашей власти пойдет параллельно изменениям в характере социальных действий россиян.

По Веберу, приверженность разных социальных групп и отдельных индивидов к различным типам социальных действий (с разной степенью в них рационального компонента) объективно ведет к естественности политического неравенства. Не в смысле прав и свобод людей, а в смысле их компетентности и способности быть активным социальным агентом, свободно принимающим решения и отвечающим за их последствия. У Вебера реализация идеи политической рациональности связана с разной степенью их участия в политической жизни вообще и политической власти в особенности. Социолог говорит о том, что можно быть:

1) «политиками «по случаю», когда опускаем свой избирательный бюллетень или совершаем сходное волеизъявление, например, рукоплещем или протестуем на «политическом собрании»;

2) «политиками «по совместительству»» - быть доверенным лицом, членом правления партийно-политического союза, государственных советов и т.д. В этом случае политика «не становится для них первоочередным «делом жизни» ни в материальном, ни в идеальном отношении»;

3) «преимущественно-профессиональными» политиками.

Из тенденции рационализации политической жизни логически вытекает идея превращения политики в своего рода «предприятие», которому требуются профессионально подготовленные люди с разными знаниями и умениями – чиновники-специалисты и «политические» чиновники.

Если эти принципы удастся провести в нашу жизнь, то постепенно пойдет процесс ее рационализации. Утвердится порядок, согласно которому «ходить во власть» должны профессионально подготовленные, компетентные в управлении люди, которые прошли подготовительную учебу и службу, выдержали специальные экзамены, доказывающие их способности и возможности работать на политическом «предприятии», что нельзя путать просто с интеллектуальными способностями. Остальные же должны почувствовать рациональность состояния быть свободным от профессиональной политики, чтобы обрести свободу для занятия иным делом профессионально. Следует заметить, что это вовсе не исключает право для всех людей оказывать влияние на власть, на характер принимаемых политических решений.

Ценными для нашей страны могут быть рекомендации Вебера относительно минимизации коррупции в структурах государственной власти. «За счет» политики как профессии живет тот, кто стремится сделать из нее постоянный источник дохода; «для» политики – тот, у кого иная цель. Чтобы некто в экономическом смысле мог жить «для» политики, при господстве частнособственнического порядка должны наличествовать некоторые предпосылки: в нормальных условиях он должен быть независим от доходов, которые может принести ему политика».

По существу, из этого следует, что при нашем волеизъявлении, вопреки прежним стереотипным установкам выбирать из «своих», рекомендуется отдать предпочтение при прочих равных условиях соискателю должности, уже обладающему интеллектуальной или материальной собственностью, имеющему постоянный доход, что, как правило, свидетельствует о его предрасположенности к целерациональным действиям и его потенциальной готовности для правовой, эстетической и, в конечном счете, рациональной политики.

Примечательно, что проблему коррупции Вебер не сводит к ее экономическому аспекту. Страна, в которой политическая элита дифференцирована, сталкивается с объективными сложностями, вызванными «коррупцией «партийно-политического» характера», когда «партийными вождями за верную службу раздаются всякого рода должности в партиях, газетах, товариществах, больничных кассах, общинах и государствах. Все партийные битвы суть не только битвы ради предметных целей, но прежде всего также за патронаж над должностями». Как видно, проблема коррупции не является специфически российской, и, стало быть, можно использовать веберовские соображения о политическом рационализме для ее нейтрализации. Прежде всего, надо признать, что рациональная бюрократия, как функциональный элемент управления, есть атрибут рационально-легального господства. Если политическое поле страны хочет развиваться в этом направлении, то лидеры партий и политических движений должны осознать, что в общих интересах минимизировать коррупцию.

Для этого после каждой очередной партийной баталии, завершившейся приобретением одних и потерями у других, не следует по ценностным ориентациям конкретных партий и политических движений «перетряхивать» бюрократический аппарат управления. Тем более вредны кампании, иррациональные по сути, направленные на формальное сокращение определенного процента чиновников. Говоря о рационализации политического господства, Вебер отмечал необходимость формирования и поддерживания нового социального слоя – современного чиновничества, как «высококвалифицированных специалистов духовного труда, профессионально вышколенных многолетней подготовкой, с высокоразвитой сословной честью, гарантирующей безупречность, без чего возникла бы роковая опасность чудовищной коррупции и низкого мещанства, а это бы ставило под угрозу чисто техническую эффективность государственного аппарата, значение для которого для хозяйства, особенно с возрастанием социализации постоянно усиливается и будет усиливаться впредь».

Ориентация на этот тип рационального политического господства избавило бы российское общество от массовых иррациональных перемен в государственных институтах после очередных выборов, от чего, в конечном счете, население несет материальные и духовные потери. Хорошим симптомом в этом смысле явили собой последствия выборов Президента В. В. Путина. Общественное мнение, ряд СМИ предвкушали радикальные кадровые перестановки, которые, тем не менее, свелись к минимуму. Впервые в российской истории новой политической элите, пришедшей к самой вершине власти, хватило мудрости и прагматизма в целом сохранить бюрократический аппарат.

Политическую коррупцию можно минимизировать еще и тем, чтобы разделить функционально государственную бюрократию и лидеров партий. «Подлинной профессией настоящего чиновника…, - замечает Вебер, - не должна быть политика. Он должен «управлять», прежде всего, беспристрастно – данное требование применимо даже к так называемым «политическим» управленческим чиновникам… Политический чиновник не должен делать именно того, что всегда и необходимым образом должен делать политик – как вождь, так и его свита, - бороться».

И еще один принципиальный момент. Рациональное политическое господство отнюдь не тождественно безвластию, слабовластию, тем более ее бессилию. В этой связи Вебер замечает, что государство является институтом, обладающим «монополией легитимного физического насилия»: «единственным источником «права» на насилие считается государство», «насилие отнюдь не является нормальным или единственным средством государства – об этом нет и речи, - но оно, пожалуй, специфическое для него средство».

Трудно не согласиться с этим утверждением. Без решительных действий по укреплению Российского государства в этом плане у нас не исчезнут сами по себе возникшие на «демократической волне» очевидные диспропорции в полномочиях центра и регионов, закрепленные в республиканских Конституциях. Еще большая проблема для современной России – нелегитимные образования, в том числе и вооруженные, лидеры которых, как правило, прикрываясь патриотическими, национальными, религиозными лозунгами, во имя своих политиканских амбиций и коррупционных целей приносят в жертву права, свободы и зачастую даже жизни других людей. Сколько же еще нужно фактов, подтверждающих, что там, где возникает несколько источников «права» на насилие, нет и не может быть ни политической рациональности, ни демократии, ни элементарной справедливости? Однако, кажется, режим В. Путина начал осознавать эти опасности для судеб России и принимает меры для рационализации властной вертикали.

Одним из самых влиятельных теоретиков социологии, оставивших выдающийся след в ее истории, является Макс Вебер (1864-1920). Становление концепции исторической социологии, к которой немецкий социолог продвигался на протяжении всего своего творческого пути, было обусловлено довольно высоким уровнем развития современной ему исторической науки, накоплением ею большого количества эмпирических данных о социальных феноменах во многих обществах мира. Именно пристальный интерес к анализу этих данных помог Веберу определить свою основную задачу – сочетать общее и специфическое, выработать методологию и понятийный аппарат, с помощью которого можно было бы упорядочить хаотический разброс социальных фактов. Труды Вебера представляют собой удивительный по широте охвата и смелости обобщений сплав исторических изысканий и социологической рефлексии.

Если мысль Маркса можно считать освобождением от эзотерически-идеалистической философии и мелкобуржуазного провинциализма небольших германских государств, что, в значительной мере, сделало его всемирным провозвестником социализма, то творчество Макса Вебера интеллектуально и эмоционально очень тесно связано с новой, уже не раздробленной, а объединенной канцлером Бисмарком Германией – молодом и полном амбиций национальным государством.

С полной ответственностью можно утверждать, что развитие обществоведческой мысли в ХХ веке шло под влиянием интеллектуального наследия двух титанов науки: Карла Маркса и Макса Вебера.

Известность Веберу принесла работа «Протестантская этика и дух капитализма» (1904). Основное внимание Вебера в этой и других работах по хозяйственной этике было направлено на изучение культурного значения современного капитализма, т. е. его интересовал капитализм не как экономическая система или результат классовых интересов буржуазии, а как повседневная практика, как методически-рациональное поведение.

Единственным в своем роде признаком современного западного капитализма Вебер считал рациональную организацию формально свободного труда на предприятии. Предпосылками этого стали: рациональное право и рациональное управление, а также интернационализация принципов методически-рационального поведения в рамках практического поведения людей. Поэтому он понимал современный капитализм как культуру, крепко укоренившуюся в ценностных представлениях и мотивах действий и во всей жизненной практике людей его эпохи.

Важным вкладом Вебера в социологии было введение понятия «идеальный тип». «Идеальный тип» представляет собой искусственно, логически сконструированное понятие, позволяющее выделить основные черты исследуемого социального феномена (например, идеально типическое военное сражение должно включать в себя все основные компоненты, присущие реальному сражению, и т. п.).

Современная американская социология сформировалась в значительной степени благодаря развитию веберовской концепции свободы от ценностных суждений. Однако сам Вебер не отрицал полностью значение оценок. Он лишь считал, что процедура исследования разделяется на три этапа. Ценности должны фигурировать в начале и в конце исследования. Процесс же сбора данных, точное наблюдение, систематическое сравнение данных должны быть беспристрастны. Веберовское понятие «отнесение к ценности» означает, что исследователь производит отбор материала на основе современной ему системы ценностей.

Основа социологической теории Вебера – это концепция социального действия. Он отличал действие от чисто реактивного поведения. Его интересовало действие, включающее мыслительные процессы и осуществляющее посредничество между стимулом и реакцией: действие имеет место в том случае, когда индивиды субъективно осмысливают свои поступки.

В трудах Вебера блестяще исследованы феномены бюро­кратии и всеподавляющей прогрессирующей бюрократизации («рационализации») общества. Важная категория, введенная Вебером в научную терминологию, – «рациональность». Рационализация, по Веберу, это результат воздействия нескольких феноменов, несших в себе рациональное начало, а именно - античной науки, особенно математики, дополненной в эпоху Возрождения экспериментом, экспериментальной наукой, а затем и техникой. Здесь же Вебер выделяет рациональное римское право, которое получило на европейской почве дальнейшее развитие, а также рациональный способ ведения хозяйства, возникший благодаря отделению рабочей силы от средств производства. Фактором, который позволил как бы синтезировать все эти элементы, явился протестантизм, создавший мировоззренческие предпосылки для осуществления рационального способа ведения хозяйства, поскольку экономический успех был возведен протестантской этикой в религиозное призвание.

Так сложился современный индустриальный тип общества, который отличается от традиционных. А главное его отличие – в том, что в традиционных обществах отсутствовало господство формально-рационального начала. Формальная реальность – это то, что исчерпывается количественными характеристиками. Как показывает Вебер, движение в направлении формальной реальности – это движение самого исторического процесса.

Наиболее известным произведением М. Вебера является «Хозяйство и общество» (1919).

М. Вебер является основоположником «понимающей» социологии и теории социального действия, применивший ее принципы к экономической истории, исследованию политической власти, религии, права. Главной идеей веберовской социологии является обоснование возможности максимально рационального поведения, проявляющегося во всех сферах человеческих взаимоотношений. Эта мысль Вебера нашла свое дальнейшее развитие в различных социологических школах Запада, что вылилось в 70-е гг. в своеобразный «веберовский ренессанс».

В качестве необходимой предпосылки социологии Вебер ставит не «целое» (общество), а отдельного осмысленно действующего индивида. Согласно Веберу, общественные институты – право, государство, религия и т. д. – должны изучаться социологией в той форме, в какой они становятся значимыми для отдельных индивидов, в какой последние реально ориентированы на них в своих действиях. Он отрицал идею, что общество первичнее составляющих его индивидов, и «требовал» исходить в социологии из действий отдельных людей. В этой связи можно говорить о методологическом индивидуализме Вебера.

Но Вебер не остановился на крайнем индивидуализме. Неотъемлемым моментом социального действия он считает «ориентацию действующего лица на другого индивида или окружающих его других индивидов». Без этого введения, т. е. ориентации на другое действующего лицо или социальные институты общества, его бы теория осталась классической «моделью робинзонады», где в действиях индивида нет никакой «ориентации на другого». В этой «ориентации на другого» получает свое «признание» и «социально общее», в частности «государство», «право», «союз» и т. д. Отсюда «признание» – «ориентация на другого» – становится одним из центральных методологических принципов социологии Вебера.

Социология, по Веберу, является «понимающей» , поскольку изучает поведение личности, вкладывающей в свои действия определенный смысл. Действия человека обретают характер социального действия, если в нем присутствуют два момента: субъективная мотивация индивида и ориентация на другого (других). Понимание мотивации, «субъективно подразумеваемого смысла» и отнесение его к поведению других людей – необходимые моменты собственно социологического исследования, отмечал Вебер.

Предметом социологии должно, по мнению Вебера, стать не столько непосредственное поведение, сколько его смысловой результат. Ибо характер массового движения в значительной мере определяется смысловыми установками, которыми руководствуются составляющие массу индивиды.

Перечисляя возможные виды социального действия, Вебер указывает четыре: целерациональное; ценностно-рациональное; аффективное; традиционное.

1. Целерациональное действие характеризуется ясным пониманием деятелем того, чего он хочет добиться, какие пути, средства для этого наиболее пригодны. Деятель рассчитывает возможные реакции окружающих, как и в какой мере их можно использовать для своей цели и т. д.

2. Ценностно-рациональное действие подчинено сознательной вере в этическую, эстетическую, религиозную или какую-либо другую, иначе понимаемую безусловно собственную ценность (самоценность) определенного поведения, взятого просто как такое независимо от успеха.

3. Аффективное действие обусловлено чисто эмоциональным состоянием, осуществляется в состоянии аффекта.

4. Традиционное действие диктуется привычками, обычаями, верованиями. Оно осуществляется на основе глубоко усвоенных социальных образцов поведения.

Как отмечал Вебер, описанные четыре идеальных типа не исчерпывают собой всего многообразия видов ориентации человеческого поведения. Однако их можно считать самыми характерными.

Стержнем веберовской «понимающей» социологии является идея рациональности, нашедшая свое конкретное и последовательное выражение в современном ему капиталистическом и, что очень важно, германском обществе с его рациональным хозяйствованием (рационализация труда, денежного обращения и т. д.), рациональной политической властью (рациональный тип господства и рациональная бюрократия), рациональной религией (протестантизм).