Предисловие. Стратегия социологического исследования

Объектами информации могут быть самые различ­ные стороны жизни людей, их субъективные состояния, наблюдения за происходящими вокруг событиями. Как задавать вопросы, ᴏᴛʜᴏϲᴙщиеся к данным многообразным сведениям, ɥᴛᴏбы повысить достоверность и надежность ответов? В первую очередь ϶ᴛᴏ зависит от содержания или от характера планируемой информации, но не в меньшей степени от языка анкеты или используемой интервьюером терминологии.

Лексика опроса. Не следует забывать, что не все опрашиваемые равно ϲʙᴏбодно владеют языком, на кото­ром проводится опрос. В многоязычной стране, а тем более в регионах межнациональной напряженности ис­пользование в опросе неродного языка может вести к существенным искажениям, умышленным (из чувства сопротивления иноязычному вопроснику) или неумышленным (непонимание нюансов фразеологии)

Перевод анкеты или опросника интервью на другие языки предусматривает три следующие операции: (а) перевод с языка оригинала на другой язык; (б) об­ратный перевод на язык оригинала, выполняемый неза­висимым лицом, т. е. другим переводчиком; (в) сличе­ние оригинала с обратным переводом на язык оригина­ла и устранение смысловых несовпадений в обоих тек-

Стратегия социологического иследования

стах. В массовых опросах слишком трудный и, значит, малопонятный для респондентов язык - не меньшая опасность, чем наивное подлаживание под стилистиз:у и, хуже того, жаргон определенной группы аудитории.
Стоит отметить, что особые требования предъбудут к стилистике опро­сов экспертов.

Г. И. Саганенко и О. Б. Божков предлагают крите­рии дифференцированной системы оценки трудно­стей того или иного конкретного вопроса и анкеты (или путеводителя интервью) в целом. Стоит заметить, что они следующие:

а) Структурные параметры вопросов: сложность грамматики и лексики. Стоит сказать, для каждого типа аудитории экспертным путем может быть установлена оптималь­ная длина предложений (допустим, более 20 слов - "трудный вопрос"*, менее пяти - "слишком упрощен­ный") и уровень сложности грамматической структуры (сложносоставлекные предложения и фразы, содержа­щие избыточное число общих терминов, и т. п.), а также мера понятности основных терминов.

б) Уровень ясности смысла вопроса - второй важ­нейший критерий. Недопустимы формулировки с двой­ным отрицанием, а при опросах экспертов крайне опас­но использовать исключительно обыденную лексику. Напротив, здесь терминология должна подчеркивать осо­бое отношение исследователя к опрашиваемому спе­циалисту и учитывать его стиль мышления.

Грубейшая ошибка - смешение так называемых программных вопросов, т. е. формулировок, нацеленных на получение запрограммированной информации, и воп­росов-"индикаторов", а точнее, анкетных формулировок, адресованных респонденту (процедура операционализа-ции понятий) Германские социологи называли про­граммные вопросы "индикатами", а задаваемые респон­денту - "индикаторными". Важно заметить, что одному индикату, как пра­вило, ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙует несколько индикаторных вопросов. Суммарная информация по ответам на индикаторные вопросы и составляет искомую программную информа­цию .

К примеру, программный вопрос о частной собствен­ности на землю не следует задавать в прямой формули­ровке. Опросы в начале 1991 г. в нашей стране показы­вали, что огромное большинство принимали идею част­ной собственности. Но... готовых поддержать право вла­дения землей размером более 10 гектаров было в 7-8 роз меньше тех, кто считал приемлемым владеть уча­стком в 3,5 га, т. е. для малотоварного и нетоварного хозяйства. Еще показательнее опросы относительно частной собственности в сфере промышленного произ­водства. Лишь немногие выражали поддержку передаче в частные руки крупных предприятий, но огромное большинство в разных регионах страны были согласны с признанием частной собственности на небольшие предприятия и особенно в сферах торговли и услуг. Вопросы такого рода должны быть расчленены на мно­жество индикаторных.

(в) Третий параметр - оценка трудности формиро­вания ответа: уровня компетентности, припоминания со­бытий, представления воображаемой (гипотетической) ситуации, исчисления (например, среднего дохода), срав­нения значительного количества отдельных событий, на­блюдений и т. п.

Надо помнить, что полнота и глубина информации существенно зависят от общей культуры и кругозора респондентов.

Так, российскими исследователями было найдено, что люди с относительно высоким уровнем образования способны оценивать вероятную достоверность ϲʙᴏих све­дений, тогда как респонденты с низким уровнем образо­вания не могут ϶ᴛᴏго сделать.14

14 Многие люди вообще склонны не слишком различать полугона. Более того в 70-е гг. они стремились согласиться с общепринятым мне­нием, избегая отвечать "нет" (на любые вопросы, где "нет" может озна­чать противопоставление себя другим), отрицательно реагировали на фразы, в кᴏᴛᴏᴩых предлагаются изменения, радикальные меры и т. п.

Как уже говорилось, достоверность полученных сведе­ний прямо зависит от содержания планируемой инфор­мации.
Стоит отметить, что остановимся на данных особенностях подробнее.

Статус (положение) опрашиваемого. Какова бы ни была тема опроса, обычно требуются некᴏᴛᴏᴩые сведе­ния, кᴏᴛᴏᴩые на социологическом жаргоне называют "паспортичкой": пол, возраст, образование, стаж работы, семейное положение, доход. На первый взгляд кажется, что нет ничего проще, чем получить надежные данные такого рода. В действительности ϶ᴛᴏ не так.

(1) Категории для ответов - первая трудность. Сле­дует ли задавать паспортные вопросы в открытой (без подсказки вариантов ответа) или закрытой форме (с подсказкой) В открытой - явно плохо, так как мы не зна­ем, что вздумается написать в ответ на простейшие воп­росы: "Не стоит забывать, что ваше семейное положение?" ("женат - холост"*; "семейный - несемейный"; "одинокая - многодет­ная*"; или "семейное положение неопределенно: снимаю угол"); "Не стоит забывать, что ваш возраст?" ("19 лет", или "родился в 1968г.", или "пенсионер"); "Образование?" ("неполное среднее", "9 классов", "учусь в колледже")

В закрытом варианте сведения такого рода более надежны. Но здесь возникает проблема выделения обо­снованных группировок для ответа. Скажем, в информа­ции о возрасте целесообразно использовать группировку, отвечающую целям исследования и в то же время приня­тую в государственной статистике. Обычно используют следующую периодизацию возраста: 1-4, 5-6, 10-14, 15-19, 20-24, 25-29, 30-34, 35-39, 40-44, 45-49, 50-54, 55-59, 60-69, 70-79, 80 и старше. По эксперт­ной оценке социологов, в группировках до 25 лет целе­сообразно использовать шкалу, учитывающую особые стадии жизненного цикла и занятия в ϶ᴛᴏм периоде: 0-2, 3-4, 5-6, 7-9, 10-12, 13-14, 15, 16, 17, 18-19, 20-21, 22, 23, 24 .

Исследователь должен решить, какие пороговые группировки представляют для него особый интерес и можно ли в дальнейшем сопоставить полученный мате­риал с имеющейся статистикой. Не стоит забывать, что важно помнить, что для многих статистических операций с данными необходи­мы равные интервалы в числовом ряду. По϶ᴛᴏму принятые интервалы (если они неравны) должны подда­ваться укрупнениям и выравниванию.

В нашей практике не сложилось единообразия в формулировке вопросов об образовании. Применяются, например, номинальные шкалы с указанием формы обу­чения и его длительности:

начальное (ниже 7 классов),

неполное среднее (7 классов до 1961 г., 8, 9 классов),

общее среднее (10 или 11 классов),

ПТУ без среднего образования,

ПТУ со средним образованием,

среднее специальное образование,

незаконченное высшее (3 курса и больше),

полное высшее образование.

Не могу точно сказать.

Во многих странах предлагают универсальный воп­рос об общей численности лет обучения, включая общее и специальное. Отдельно задается вопрос о численности лет профессионального обучения. Это - наиболее удач­ный способ для сопоставления данных.

Типичный вопрос относительно дохода содержит оценку материального положения семьи, а не сведения о реальных до­ходах, каковые часто очень сомнительны, и, главное, не учиты­вают состояния цен в разное время, в разных регионах. Напри­мер: "Какой уровень благосостояния обеспечивает Не стоит забывать, что вам и Не стоит забывать, что ва­шей семье нынешний доход?"

Мы живем от зарплаты до зарплаты, часто приходится занимать деньги на самое необходимое, о сбережениях не мо­жет быть и речи.

На ежедневные расходы нам хватает денег, но покупка одежды представляет трудности: для ϶ᴛᴏго мы должны специ­ально откладывать деньги или брать в долг.

Нам в основном хватает денег, мы можем даже кое-что откладывать. Но при покупке дорогих вещей длительного пользования наших сбережений не хватает и мы должны пользоваться кредитом или брать в долг.

Покупка большинства товаров длительного пользова­ния не вызывает у нас трудностей. При этом покупка автомоби­ля или дорогостоящий отпуск нам пока недоступны. i

В настоящее время мы можем позволить себе hi "Кото­рые дорогостоящие покупки, то есть, если нам захочется, мы могли бы собрать деньги на автомобиль, дачу, дорогую ме­бель - словом, ни в чем себе не отказывать.

(2) Закрытый вопрос на статус должен быть сфор­мулирован в терминах, не допускающих двусмысленного толкования. Это относится и к словам, и к единицам счета, и к построению фраз. К примеру, в закрытом "воп­росе о роде занятий целесообразно указать перечень групп профессий и квалификации, не прибегая к выра­жениям вроде "неквалифицированный рабочий". Луч­ше: грузчик, такелажник и т. п. - все данные занятия, с позиции рабочего данной профессии, требуют высо­кого навыка и квалификации, хотя по сравнению с дру­гими профессиями попадают в категорию неквалифици­рованного или малоквалифицированного физического труда. В группировках счета не следует использовать нео­пределенный термин "в среднем" (средний заработок, размер среднедушевого дохода...), так как нам не известны эталоны усреднений, кᴏᴛᴏᴩыми пользуется опрашивае­мый. Надо предложить одинаковые эталоны: заработок за последние три месяца; общий доход на всю семью за три месяца и далее - число членов семьи. Усреднения производит сам исследователь. (Комический случай от­вета на вопрос статистической ведомости: "Какова смерт­ность в вашей деревне?" - имел место во Франции, когда староста одного селения не без иронии ответил: "В на­шей деревне рано или поздно умирает каждый".)

Неотчетливы выражения "семейный" - "несемей­ный", кᴏᴛᴏᴩые следует заменить более развернутыми и строгими вариантами ответов: "замужем, имею детей", "живу с родными, не женат" и т. д.; в следующем пункте уточняется число членов семьи, ведущей общее хозяйство, и семьи-конгломерата, ведущей раздельное хозяйство.

"Паспортичка", к кᴏᴛᴏᴩой мы еще вернемся, предла­гается опрашиваемому в заключение интервью или в сонце анкеты. В случае если она составлена в недвусмысленных зрминах, заполнение ϶ᴛᴏго раздела не представит труд-юстей даже в том случае, когда опрашиваемый уже не зтоль внимателен, как в начале или в середине беседы, ышол нения анкеты.

Событийная информация, или сведения о фактах по-эдения в прошлом и настоящем, а также о продуктах деятельности, требует прежде всего контроля на компе-жтность опрашиваемого.

Оценка уровня компетентности респондента зависит, зо-первых, от содержания требуемой информации и, во-зторых, от ее характера: будет ли она событийной (фактуальной) или оценочной.

В последнем случае, если мы имеем дело с массовы­ми опросами, а не с опросами экспертов, необоснованные оценки при фактической осведомленности о данном предмете столь же "надежны", как и обоснованные. В контексте этого проверка компетентности опрашиваемого ϲʙᴏдится к тому, ɥᴛᴏбы уяснить, известны ли ему оцени­ваемые события. Такова типичная ситуация при опро­сах общественного мнения. Стоит заметить, что оно может быть справедли­вым и объективным, несправедливым и ошибочным с точки зрения непредвзятого и серьезного анализа проб­лемы. При этом знание о мнениях и оценках обществен­ности, какими бы ни были данные мнения и оценки, - ϶ᴛᴏ объективная и достоверная информация, если опрашива­ются люди, знакомые с тем, о чем их спрашивают, если они сталкиваются с данными событиями или фактами в ϲʙᴏей повседневной жизни. Скажем, вряд ли можно рассчитывать на компетентную информацию о наилуч­ших социальных проблемах села, опрашивая на эту тему горожан. Мало полезного извлечет социолог и в том случае, если будет опрашивать сельских жителей о режиме работы городского транспорта.

В массовых опросах общественного мнения принято определять момент опроса, когда данная проблема акту­ализирована в сознании людей. Так, при опросах и;5и-рателей относительно их намерений поддержать того или иного кандидата было установлено, что наибольшей предсказательной силой обладают данные, полученные примерно за неделю - 5 дней до выборов.

Проблема компетентности респондента в массовых опросах - ϶ᴛᴏ прежде всего уяснение объективной воз­можности получить достоверную информацию от дан­ной категории населения и ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙенно построить выборку опрашиваемых.

Иначе обстоит дело, если проводится экспертный оп­рос . Уместно отметить, что опрашиваемые - специалисты, их компе-тент-ность должна быть безусловной. В ϶ᴛᴏм случае важна не только объективно обусловленная возможность респон­дента судить по данному предмету, но реальная способ­ность высказать обоснованное мнение. По϶ᴛᴏму для экс­пертных опросов тщательнейшим образом отбирают только тех, кто вполне заслуживает статуса компетентно­го лица в данной области. К примеру, служба опросов об­щественного мнения "VP" проф. Б. А. Грушина использу­ет выборку экспертов для опросов по проблемам полити­ки и рейтинга политических деятелей. В состав экспер­тов входят лидеры общественных движений и партий, депутаты и государственные деятели, видные полито­логи, журналисты.

Рассматривая далее способы повышения надежнос­ти опросных данных о фактических событиях, мы бу­дем помнить, что ϶ᴛᴏ информация именно о событиях и фактах (не о мнениях и оценках), притом получаемая в массовых опросах (в отличие от экспертных)

Каковы же главные требования к вопросам ϶ᴛᴏго характера? (1) Прежде всего, как мы теперь знаем, следу­ет выяснить уровень компетентности опрашиваемого в данной области и по данному предмету.

К примеру, мы хотим собрать у рабочих сведения о тиле работы мастера. В интервью следует вначале по-росить возможно детальнее описать, как мастер дает задание (насколько подробно объясняет задачу, проверяет ход выполнения, контролирует все основные этапы рабо­ты или же, полагаясь на опыт рабочего, ограничивается самым общим указанием; допускает ли мастер ис­пользование нестандартных приспособлений и технологи­ческих приемов или требует строго придерживаться тех­нологической карты и т. п.) Лишь после того, как мы убедились, что опрашиваемый достаточно осведомлен о приемах руководства мастера, можно переходить к выяв­лению мнений и оценок о стиле руководства.

В заочном опросе та же цель достигается конт­рольными вопросами на информированность ("От кого Вы получаете производственное задание и кто контро­лирует ход выполнения работы?") :

	Дает задание				Контролирует ход работы
	всегда	обычно	иногда	никогда	всегда	обычно	иногда	никогда
Мастер Брига­дир

Данные тех, кто максимально осведомлен о работе мастера, обрабатываются отдельно от менее достоверных сведений, полученных от остальных опрошенных.

Для контроля состава опрашиваемых по уровню осведомленности в теме опроса используют так называе­мые прямые фильтры и "ловушки". К примеру, при оп­росе на семейно-бытовые темы можно ввести "фильтр" по критерию наличия детей ("Следующие вопросы отно­сятся только к тем, у кого есть дети дошкольного воз­раста и школьники младших классов")

Вопросы-ловушки помогают определить добросовест­ность респондента.

В одном из опросов Института социологии РАН, проведенном в 1990 г. (Г. Денисовский, П. Козырева и В. Колбановский), в числе общественных движений были упомянуты "кухтеристы". Хотя респонденты не имели ни малейшего понятия, кто ϶ᴛᴏ такие (авторы i оп­роса просто-напросто использовали фамилию одного из сотрудников института), поддержали "кухтеристов" 1,2%, решительно и не очень решительно выступили против них 12,8% опрошенных. Лица, отвечающие на такие вопросы, подозреваются в невнимательности или заведомой недобросовестности.15

15 М. И. Жабский приводит примеры ответов на фильтрующие вопросы к кинозрителям. Важно заметить, что один из вымышленных фильмов смотрели 27% (I), а по поводу другого, также вымышленного "нового фильма" 4% сообщили, что успели его посмотреть, и 2% -к тому же обсудить с дру­гими .

Вместе с тем замечено, что обилие фильтрующих вопросов, и к тому же располагаемых цепочкой, ведет к увеличению доли неответивших. Сталкиваясь с боль­шим числом фильтров, респонденты настолько запуты­ваются, что перестают отвечать и на те вопросы, для ко­торых ограничений не указано .

(2) Здесь, как и во всех других случаях, важно четко отделять событийную информацию от оценок и интерпре­тации. В формулировке вопросов событийного характера не должно содержаться оценочных выражений вроде: "много-мало", "хорошо-плохо", "сильно-слабо", "удач­но-неудачно", "достоверно-недостоверно" и т. д.

У каждого ϲʙᴏи собственные критерии оценок, что хорошо видно из любопытного эксперимента, проделан­ного А. Мурутаром во время обследования работников двух заводов в Эстонии. На вопрос: "Сколько времени у Не стоит забывать, что вас уходит на чтение газет?" - ответили "много" 18% из тех опрошенных, кто затрачивает на чтение газеты до 15 минут, 46% из тех, кто уделяет ϶ᴛᴏму более часа. На тот же вопрос ответили "мало" 71% из тех, кто просмат­ривает газету за 15 минут, и почти 40% из тех читате­лей, кто посвящает ϶ᴛᴏму более часа. Понятно, что оцен­ки "много-мало" хороши исключительно для характеристики субъективного отношения, но никак не с позиции информации о реальном поведении.

(3) В вопросах о давно происходивших событиях недостоверность сведений может объясняться ошибками памяти. Следует помочь опрашиваемому восстановить общий контекст ситуации. На вопрос: "В каком году Вы сделали заявку на ϲʙᴏе первое изобретение?" - люди могут отвечать уверенно, называя дату. Но чем бо­лее давний срок они указывают, тем он сомнительнее. Нужно проверить достоверность наводящими вопроса­ми: "Не вспомните ли, где Вы тогда работали? С чем было связано ϶ᴛᴏ изобретение? Как возникла его идея?" и т. п. Затем мы вновь просим указать дату ("Простите, я не успел записать: когда Вы сделали ϲʙᴏе первое изобре­тение?") В заочных анкетах вопрос расчленяют на подоб­ные элементы для воссоздания ситуации прошлого.

(4) Максимальная дробность пунктов информа­ции - хорошее основание достоверности сведений о событиях.

Событие как некᴏᴛᴏᴩое социальное действие - важ­ный объект социологического исследования. Вопросы о событии должны предусматривать:

Компетентность респондента: был ли он прямым (активным или пассивным) участником или знает о происходившем от других лиц, из других источников;

Уточнение места и времени события, его содержа­ние, отношение к нему в рамках данной социальной си­стемы, организации под углом зрения установленных правил и норм (поддерживается, осуждается, допускает­ся...);

Состав участников, групп, организаций, лидеров, "активистов"; провозглашаемые цели действия, особен­ности позиций разных участников, каких именно;

Благоприятствующие и неблагоприятные для со­циального действия обстоятельства, "контр-субъекты" и их действия (какие организации и группы препятство­вали данному действию);

Динамика развития события, фазы, переходные состояния (начало действия, развертывание события, чем оно завершилось, имело ли продолжение);

Ожидаемые результаты, "продукты" действия: дос­тигнутое решение в случае социального конфликта, приобретения и потери в результате социального дей­ствия (с позиции провозглашенных целей), позиции участников по отношению к ϶ᴛᴏму;

Личное отношение респондента к событию, его оценки, суждения.

Чем больше детализированы вопросы о событии, тем более надежна информация.

Вопросы на мотивацию, оценки и мнения представ­ляют наиболее сложную часть процедуры.

(1) Особенно опасны "наводящие" вопросы, внушаю­щие определенный ответ. Так, в следующих примерах ответ внушается интервьюером:

Любите ли Вы ϲʙᴏю работу? (высказано сомнение: интервьюер явно заинтересован в ответе, но в каком именно - ϶ᴛᴏ неясно опрашиваемому; он будет старать­ся уловить, какой ответ желателен)

Вы любите ϲʙᴏю работу? (в зависимости от ударения и интонации внушается определенный ответ)

Вы не любите ϲʙᴏю работу, не так ли? (утверждение, кᴏᴛᴏᴩое предполагает согласие)

Нравится или не нравится Не стоит забывать, что вам Не стоит забывать, что ваша работа? (кате­горический вопрос, требующий окончательного реше­ния, тогда как возможна целая гамма промежуточных состояний и оценок)

Правильная формула предполагает нейтральную ин­тонацию: "В какой мере Не стоит забывать, что вас привлекает выполняемая работа?" В закрытом варианте ответа следует предло­жить шкалу: "работа очень нравится", "пожалуй, нра­вится", "трудно сказать определенно", скорее не нравит­ся, чем нравится", "совершенно не нравится".

Другой пример внушающего вопроса [О. М. Масло-ва; 170. Т. 1. С. 70-71]: "Как Вы думаете, что мешает рабочим правильно отнестись к повышению норм вы­работки?"

Недостаточная обоснованность новых норм.

Нежелание работать более интенсивно.

Непонимание того, что повышение норм в их соб­ственных интересах.

Еще что______________

Заведомо предполагается, что респондент противится повышению норм и разделяет позицию опрашивающих в обнаружении причин такого сопротивления. Верная постановка вопроса в ϶ᴛᴏм случае: "Что побуждает ра­бочих отрицательно относиться к повышению норм вы­работки?" И далее все подсказки должны быть развер­нуты с позиций самого рабочего, а не администрации. К примеру, так: недостаточная обоснованность новых норм; различия условий труда, разная подготовленность рабочих мест к новому нормированию; неясность осно­ваний для пересмотра норм; отсутствие гласности и об­суждения с рабочими новых норм; невыгодность работы по новым нормам...

(2) Стереотипные формулировки вопроса вызывают столь же стереотипные ответы.

К примеру, нежелательно в качестве варианта ответа предлагать суждения: "труд есть средство существова­ния", "труд - средство существования и морального удовлетворения", "труд - источник морального удовлет­ворения". Опрашиваемые будут стремиться отыскать наиболее распространенный стереотип (в опытах на конструирование таких вопросов мы получили концент­рацию ответов во втором варианте) Менее стереотипная формула даст более широкий разброс мнений: "работа хороша, если хорошо оплачивается", "заработок - глав­ное, но надо думать и о смысле работы", "главное - смысл работы, но нельзя забывать и о заработке".

(3) Широко распространенная ошибка - ставить лобовые вопросы: "Почему Вы так считаете?", "В случае если да (или нет), то почему?". Желая выяснить основание оцен­ки или мнения, социолог как бы принимает позу следователя.

Чтобы добиться развернутого ответа, вместо общего "почему?" желательно предусмотреть более детализиро­ванные вопросы : а) Конкретная ситуация, в кото­рой высказываются оценки и мнения или контекст вос­приятия респондентом событий (как случилось, что Вы пошли работать по ϶ᴛᴏй специальности? Каковы были обстоятельства, в кᴏᴛᴏᴩых Вы определили ϲʙᴏе профес­сиональное будущее?), (б) Содержание побуждения, мо­тива поступков или оценок (что в общем показалось вам наиболее привлекательным в выборе ϶ᴛᴏй профес­сии, специальности?), (в) Попытка определить атмосферу общественного мнения среды, в кᴏᴛᴏᴩой действовал субъект (что думали об ϶ᴛᴏм Не стоит забывать, что ваши родные, друзья, зна­комые? Советовались ли Вы с ними, или они Не стоит забывать, что вам что-то советовали?), (г) Собственно мотив поступков, действий, оценок (можно сказать, что в конце концов Вы приняли решение о выборе профессии по каким-то определен­ным основаниям? Не могли бы Вы указать данные основа­ния?), (д) Контрольный вопрос на специфичность мне­ний или оценок относительно ситуации (если бы Вы имели другие возможности выбора, как бы Вы посту­пили: избрали бы ту же самую специальность или ка­кую-то иную?)

(4) Проективные вопросы16 - хороший способ выя­вить общую направленность интересов, мотивов деятель­ности, ценностные ориентации. Респонденту предлагают набор ситуаций, кᴏᴛᴏᴩые могли бы встретиться в жизни, просят указать предпочтительный вариант поведения ли мнения в заданных условиях.

16 Иногда вводят классификацию вопросов по критерию времени, к кᴏᴛᴏᴩому отнесены события, составляющие смысл вопроса. Ретрос­пективные вопросы ᴏᴛʜᴏϲᴙтся к прошлым событиям, описанию ситуа­ций в прошлом, тогдашних настроений и взглядов, проективные - обращают к возможному будущему или воображаемой ситуации, а те­кущие - предлагают описание и оценку данных условий, ситуаций и субъективных состояний респондента .

Принцип проекции положен и основу специальных онкологических процедур, с кᴏᴛᴏᴩыми мы ознакомимся иже.

Приведем пример использования проективной тех-ики в анкетном опросе.

Для определения уровня ориентации инженеров на отно-тельно самостоятельную (относительно несамостоятельную) еятельность в ϲʙᴏей профессиональной сфере им предлага-:ось задание.17

17 Методика разработана Г. И. Саганенко и В. А, Ядовым .

"Представьте, что Вы поступаете на работу в конструкторское бюро. Это происходит в данный момент. Возникают следующие ситуации:

1. Предположим, что Не стоит забывать, что вас хотят назначить руководителем руппы (или подразделения), но предлагают выбрать (либо - либо):

(а) коллектив, состоящий из молодых специалистов, не очень опытных, но перспективных;

(б) коллектив, состоящий из опытных и знающих работ­ников.

2. Не стоит забывать, что вам предлагают на выбор два отдела, куда направляют рядовым сотрудником:

(а) отдел, руководитель кᴏᴛᴏᴩого обычно дает ϲʙᴏим сот­рудникам разнообразную работу;

(б) отдел, руководитель кᴏᴛᴏᴩоготрадиционно определяет каждому постоянную, достаточно узкую работу.

3. Предлагаются на выбор два отдела, причем, известно, что:

(а) в отделе "А" руководитель обычно дает исчерпываю­щие указания и постоянно" корректирует работу подчиненных;

(б) в отделе "Б" руководитель обычно выдвигает исключительно об­щую идею, дает общий детальный совет, но дальше предпочи­тает не вмешиваться в ход работы подчиненного".

Всего было предложено 14 ситуаций. Эксперты (76 инже-еров, представляющие микромодель объекта изучения) опре-еляли вначале соотносительный "вес" каждой из 14 ситуа-й, а затем - "вес" каждого из возможных выборов в данных итуациях с точки зрения того, насколько данная ситуация и данный выбор в ней свидетельствуют в пользу ориентации инженера на самостоятельность. Отметим, что техника судейства наш мина-ет ту, что используется при взвешивании пунктов шкалы Тёр-стоуна. В нашем примере ответы 1а, 2а и 36 говорят о склон­ности быть самостоятельным. Соответственно в шкале от +10 до -10 судейские "веса" данных ответов: 8, 6 и 9.

(5) Стоит сказать - полезно дополнять вопросы о содержании вопро­сами на интенсивность мнений. Так, в последнем при­мере целесообразно фиксировать не только качество вы­бора (какую альтернативу предпочел опрашиваемый), но и степень уверенности в сделанном выборе. Такое изме­рение хорошо для последующей квантификации дан­ных в ϲʙᴏдном индексе или шкале.

Стоит сказать, что каждый из выборов в предложенных ситуациях сопровождался вопросом: "В какой мере Вы уверены в ϲʙᴏем выборе?" - с вариантами ответа: "Совершенно уверен - уверен - не очень уверен-трудно сказать". Можно использовать "шкалу-термометр": 100 ... 90 ... 80 ... 70 ... 60 ... 50- с просьбой пометить степень уве­ренности ("Обведите в кружок ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующее деле­ние")

(6) Следует обратить внимание на такой весьма тон­кий аспект оценочной информации, как асимметрия по­зитивного и негативного полюсов оценок. Дело в том, что люди вообще более тонко дифференцируют негатив­ную зону восприятий (и эмоций), более грубо - пози­тивную. Это связано и с нашими психофизиологически­ми особенностями, благодаря кᴏᴛᴏᴩым сигналы опаснос­ти воспринимаются более надежно (так называемая по­зитивно-негативная асимметрия восприятия) Предла­гая шкалу оценок мнений, мы почти всегда можем по­лагаться на ответы негативной зоны (например, оценки неудовлетворенности), но менее уверенно - на ответы позитивной зоны.

Таким образом, выяснение мнений - довольно сложная про­цедура, предполагающая отбор со стороны компетентно­сти, уточнение мотивов оценок и т. д. Стоит сказать, для такого рода процедур можно использовать технику постадийного развертывания вопроса, предложенную П. Лазарсфельдом .

(а) Фильтрующий вопрос, предназначенный для отсе­ивания некомпентентных, (6) Прямой вопрос, выявляю­щий общую направленность мнения, обычно такого типа: "Что Вы думаете по поводу...?" или "Каково Не стоит забывать, что ваше мнение о достоинствах и недостатках (такого-то общественного действия, высказывания...)?", (в) Дихотомический вопрос, уточняющий общую направленность: "В случае если брать в це­лом, Вы одобряете или осуждаете, согласны или не соглас­ны; Не стоит забывать, что вам нравится или не нравится?...", (г) Уточнение основания оценки или мнения, кᴏᴛᴏᴩое обычно вводится фразой: "В случае если в основном Вы не согласны с тем, что..., не могли бы Вы пояснить ϲʙᴏю мысль?", или "В случае если Вы одоб­ряете..., чем ϶ᴛᴏ можно было бы объяснить?", или "Таким образом, Вы высказались "за" (или "против") того-то. Пожалуйста, объясните ϲʙᴏе мнение...", (д) Последний вопрос: опреде­ление интенсивности мнения. "В какой степени Вы уве­рены в ϲʙᴏем суждении?" или "Насколько Вы уверены в ϲʙᴏей оценке?". И далее следует шкала интенсивности мнения.

Вследствие несомненных различий содержания про­грамм теоретико-прикладных и прикладных исследова­ний, неодинаковы и способы их организации: порядок действий, распределение ресурсов, практические трудно­сти, которые возникают в процессе этих двух типов ис­следований.

1. ОСОБЕННОСТИ ОРГАНИЗАЦИИ ТЕОРЕТИКО-ПРИКЛАДНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Теоретико-прикладные исследования выполняются, как правило, в рамках перспективной исследовательс­кой программы, в которой должны быть предусмотрены направления и наиболее важные стадии разработки дос­таточно крупной социальной проблемы. Организация каждого отдельного исследования является, таким обра­зом, частью более общего научного замысла.

В этом разделе мы рассмотрим требования к орга­низации исследования по "жесткой" стратегии. Особен­ности порядка действий и последовательности опера­ций в "качественных" исследованиях были описаны

Главные элементы рабочего плана отдельного тео­ретико-прикладного исследования можно подразделить на четыре временных этапа.

1. Период разработки теоретической концепции и программы данного исследования как составной части перспективной программы (если таковая имеется) или же составление перспективной программы с детальной проработкой первой фазы ее осуществления.

В программе данного отдельного исследования, как мы уже знаем, предусматривается и отработка всех полевых инструментов, включая пробу методик и гене­ральный пилотаж всех процедур. На реализацию этой стадии разумно затратить до 1 / 3 всего времени, отведен­ного на исследование.

2. Полевой период, т. е. время на сбор первичных данных, их подготовку для ввода в компьютер - при­мерно 20% отведенного времени.

3. Период обработки и анализа данных, включая промежуточные научные отчеты по итогам предваритель­ного анализа, - около 40% времени на все исследование.

4. Время на оформление итоговых отчетов и публи­каций - примерно 10% времени.

Понятно, что особенности авторского коллектива, конкретных условий работы, срочности ее выполнения внесут коррекции в структуру временных затрат. Наш опыт говорит о том, что в рамках глубокого теоретико-прикладного исследования предложенное распределение времени вполне себя оправдывает.

Итак, представим себе, что, продвигаясь в исследова­нии, мы подошли к рубежу, за которым начинается "по­левая" работа. Позади - долгие поиски, сомнения, стра­стные дискуссии, связанные с разработкой программы. Мы сформулировали гипотезы, наметили общий план исследования, составили первые наброски методик сбора первичных данных. Теперь предстоит окунуться в ре­альную жизнь и проверить, насколько придуманные нами инструменты научного поиска отвечают своему назначению. Наступил этап пробы основных процедур исследования.

Предварительная проба ("пилотаж") охватывает проверку годности и отдельных методов получения пер­вичной информации, и системы процедур в целом , и организации массового сбора данных (конструирование выборки, организация "полевых" работ и, наконец, в слу­чае использования качественных методов - экспери­ментальных интервью, наблюдений и т. п.

Проба отдельной методики производится на неболь­шой выборке обследуемых (25-30 человек). Для этого разумно отобрать представителей крайних групп. В каждом случае это будут разные группы, что зависит от содержания исследования. При использовании опрос­ных методов обычно стремятся к тому, чтобы в пробе участвовали люди с различным уровнем образования и жизненного опыта. Здесь проверяется, насколько воп­росник учитывает эти различия. При анализе докумен­тов важно обеспечить полный набор характеристик, что­бы проверить, насколько единицы анализа охватывают тексты. Используя метод наблюдения, заботятся о том, чтобы в пробе были представлены наиболее трудные для наблюдения ситуации.

Необходимо, чтобы наряду с авторами исследования в проведении пробы участвовали и другие. Обычно это - будущие интервьюеры, наблюдатели, кодировщи­ки текстов. Иногда к пробе привлекают коллег - уче­ных,"мнение которых в ходе проверки инструментов ис­следования было бы особенно ценным. Участие в пробе нескольких человек позволяет подвергнуть обсуждению качество инструментов сбора данных. Задача: выяснить, насколько "работают" запланированные вопросы или пункты методик, понятны ли они респондентам (а так­же интервьюерам или наблюдателям, кодировщикам), дают ли они планируемую информацию и т. п.

Руководитель пробы начинает с устного инструкти­рования всех участников и комментирует письменную инструкцию. Особое внимание обращает на те пункты информации, которые почему-либо вызывают сомнение. В "поле" проверяют альтернативные варианты. Напри­мер, половине обследуемых задают вопрос в одной фор­ме, а другой половине - в иной.

Если участники пробы не имеют опыта, нужна предварительная тренировка интервьюеров, наблюдате­лей, кодировщиков. Лучше всего это достигается наглядной демонстрацией. Например, руководитель проводит публичное интервью с "наивным" респондентом. После интервью даются пояснения к отдельным моментам прошедшей беседы. Такие опыты могут быть повторе­ны. Еще лучше комбинировать наглядную демон­страцию интервьюирования с записью на пленку. Про­ходящие обучение протоколируют интервью, обсуждают тексты, сличая их с записью на аудио-видеопленке.

Начинающие работу анкетеры должны "проиграть" ситуацию респондента: они сами заполняют анкеты, от­вечая на все вопросы. Этим достигается более полное включение в роль опрашиваемого , что совершенно необ­ходимо для хорошего выполнения функций анкетера. При заполнении анкеты возникнут вопросы, которые по­могут лучше понять состояние респондента, а также спо­соб реакции анкетера на эти состояния. Типичные слу­чаи обсуждаются всей группой, выходящей в "поле".

Кодировщики текстов (при контент-анализе) и шиф­ровальщики должны пройти обучение с помощью зара­нее составленных инструкций. В период проверки в "поле" инструкции уточняются. Участвующий в поле­вой работе кодировщик практически выступает соавто­ром составителя основной процедуры: он обнаруживает неучтенные и важные для исследования термины в тек­стах, неудачное расположение шифровальных схем и т. п. изъяны.

Проба осуществляется поэтапно, так что после каж­дой небольшой серии собранных данных производят анализ информации и обмениваются мнениями. Вместе с интервьюерами авторы исследования обсуждают шаг за шагом все элементы методики, начиная со вступи­тельных разделов и кончая "паспортичкой". Замечания тут же анализируются, и принимается решение пробо­вать новый вариант, продолжать пробу старого или на­чать пробу двух вариантов одновременно.

Итог пробы - окончательный текст методики и инструкции по сбору данных.

В инструкции указывают назначение методики, последовательность операций, способ обращения к ис­точникам информации, отмечают особенности сбора све­дений по некоторым пунктам и, наконец, предлагается форма итогового протокола (бланка, кодировального ли­ста и т. д.).

В идеальном случае надо осуществить и пробу инст­рукции, т. е. убедиться в том, что все ее разделы понят­ны и отвечают своему назначению. Это делается на группе интервьюеров или кодировщиков, которые будут участвовать в сборе основного массива данных. Однако чаще всего такую пробу относят на стадию генерального пилотажа.

Генеральный "пилотаж" - продолжение пробы, но теперь уже не отдельной методики или инструмента, а всей процедуры сбора первичных данных: методик, спо­собов протоколирования и сведения данных в кодиро­вальные листы, инструкций по сбору данных, организа­ции полевых работ на объектах и, наконец, качества вы­борки. Это "разведка боем", ^основная цель которой - проверка на надежность всех звеньев полевой процедуры. Важная функция пилотажа - установить прямой контакт с ответственными лицами на объекте исследова­ния, обеспечить их сотрудничество в дальнейшей рабо­те. Вместе с тем проверяется пригодность всех звеньев собственной организации, особенно уровень подготовки участников исследования, их тренированность, понима­ние обязанностей.

Значительная нагрузка падает на проверку дей­ствий по осуществлению запланированной выборки и оценки е. объема, который зависит от двух основных факторов: характера информации (если нет сведений о нужных параметрах генеральной совокупности, то они извлекаются из данных генерального пилотажа) и дос­тупности единиц наблюдения. Часто отобранные по спискам или иным путем обследуемые по разным причинам оказываются недоступными: находятся в отъезде, больны, слишком заняты, вовсе не проживают или не работают там , где мы ожидаем их найти, и т. д. и т. п. Эти организационные погрешности определяют, насколько следовало бы увеличить первоначальный от­бор, с тем чтобы в итоге получить запланированный объем выборки.

Полевое обследование - массовый сбор информа­ции на объектах. Основные требования организации на этом этапе: четкое соблюдение инструкций, контроль доброкачественности исходных данных по мере их по­ступления, целесообразная система хранения первичной информации.

Контроль доброкачественности материала обеспечи­вается строгим выполнением инструкций и выбороч­ными проверками действий всех сотрудников: интер­вьюеров, наблюдателей, кодировщиков. Материал, со­бранный одним из сотрудников, выборочно проверяется другим, более опытным. Последний вновь обращается к источнику информации (например, к опрашиваемому), используя ту же методику. Таким путем контролируют добросовестность интервьюера или кодировщика и вмес­те с тем определяют ошибки, связанные с его индивиду­альными характеристиками.

Полученные данные следует хранить по определен­ной системе, подсказанной процедурой дальнейшей об­работки: группировать материал наблюдений, анализа документов, опросов либо по отдельным объектам, или в порядке сплошной нумерации.

Прежде чем приступить к обработке данных, весь массив предварительно изучается с точки зрения воз­можных отклонений выборки от расчетных параметров. При районированных и квотных выборках, когда полу­ченные данные не соответствуют намеченным парамет­рам, можно сократить общий объем массива и добиться запланированных пропорций, отбрасывая по принципу случайности "лишнее" число протоколов наблюдений, интервью, опросных листов и т. п. Иногда, напротив, сле­дует произвести соответствующую довыборку.

Подготовка данных для обработки включает: шифровку, кодирование и перенос кода на перфокарты ручной или машинной обработки или на магнитную ленту - в зависимости от техники обработки.

Шифром обычно называют условную символичес­кую запись первичной информации в бланке протокола (в анкете, шифровальном листе при анализе докумен­тов). Шифровку можно производить в разных симво­лах: численных обозначениях (например, пунктов шка­лы), в буквенных аббревациях ("КЗ" - критические за­мечания, "ВП" - вопросы и просьбы - при кодирова­нии текстов писем), в различных символах ("+", "-", "?": "согласие", "несогласие", "неясно"). Кодом называ­ют числовую запись тех же данных.

Рассмотрим пример шифровки и кодирования ответов на серию из 10 суждений об отношении к детям (с. 170, схе­ма 11), используя для шифровки числовые обозначения. При шифровке напротив каждого суждения на полях анкетного листа отмечаем числовое значение соответствующего пункта шкалы. Для суждений 1, 3 и 10 это будут 4, 1 и 5 соответ­ственно. Если суждения предлагаются отдельными карточка­ми, то в шифровальном листе (бланк протокола) в клеточке с номером этого суждения появятся те же числа.

При вводе данных в компьютер для обработки обычно используют десятиричный код. Каждый признак (в нашем случае таких 10, где одно суждение принимаем з\а отдельный признак) обозначают двух-трехразрядным числом в за­висимости от общей численности признаков, нумеруя их по очередности появления в полевых документах (анкетах, прото­колах). Если в нашем исследовании , где используется серия суждений о детях, менее 1000 признаков, используем трехраз­рядный код, и тогда названные суждения могут кодироваться: 101/4, 103/1, 110/5. Это значит, что при сплошной нумерации признаков, вводимых в анализ, первое суждение в схеме II по­лучает код 101, а последнее - 110. Число за косой чертой - регистрация ответа по данному признаку в пятичленной шкале, В некоторых схемах кодирования это число прямо при­мыкает к общему коду (1014, 1031, 1105), а в других случаях фиксируется с интервалом: 101-4, 103-1, 110-5.

В таком закодированном виде соответствующие данные будут выпечатываться в табуляграммах или появляться на эк­ране дисплея. Современные способы общения человека с ком­пьютером позволяют фиксировать на экране и в табу­ляграммах не только код признака, но и его сокращенное, а при необходимости и полное наименование. Например, "101. Дети способствуют сближению родителей" или "101. Сбл. с род." и далее выпечатывается статистика распределений по шкале от 1 до 5 или производится построение суммарного ин­декса по итогам ответов каждого респондента на данный тест. Индекс, будучи производным от первичных данных, получит новый, собственный код, допустим, 632. Проанализировав рас­пределение данных на всю выборку, мы можем преобразовать его в упорядоченную номинальную шкалу, как показано в табл. 17. Видно, что распределение скошено в сторону позитив­ных значений, где фактический максимум индекса отноше­ния к детям = 38 (3% выборочной совокупности), а фактичес­кий минимум = 23 (также 3%) вместо теоретического макси­мума = 50 и минимума = 10. Медиана приходится на значе­ние 33 (она делит упорядоченный ряд пополам). Расчленим всю совокупность так, чтобы выделить достаточно наполнен­ные крайние градации, причем в негативной зоне разумно иметь больше градаций, так как она более чувствительна (вспомним, что люди тоньше реагируют на негативные стиму­лы). Срединная зона, значения индексов в которой близки к медиане, обычно более наполненна и единообразна.

Таблица 17 Преобразование распределения индекса (схема 11) в упорядоченную номинальную шкалу из 4-х пунктов
Индекс	50-38	37	36	35	34	33	32	31	30	29	26	27	28	25	24	23-10
%	3	2	б	10	12	16	15	8	6	7	4	3	0	2	3	3
Новая шкала (% и шифр)	21% (4)				43% (3)			21% (1)			15% (1)
Код нового признака 602	632/3				632/3			632/2			032/1

Теперь (табл. 17) мы имеем три градации со значениями индекса в максимально позитивной зоне (4) от 35 до 50 (21% опрошенных) и в минимальной (1) - от 10 до 28 с 15% от числа опрошенных).
Обработка и анализ данных осуществляются в со­ответствии с задачами исследования поэтапно. Логичес­кие задачи переводятся теперь в серию технических операций с исходными и производными признаками. Исследователь, если он сам не продолжает анализ на компьютере, передает в вычислительный центр задания в форме макетов нужных таблиц и иных вычислений или группировок, пользуясь кодовыми обозначениями признаков.

Например, задание на простую группировку предла­гается в простейшей форме: "Выдать простые распреде­ления по признакам 001-112, 124-211". После анали­за простых распределений может следовать задание на укрупнение шкал: "Выполнить объединения градаций шкал пр. 004: 1+2, 3+4+5, 6, 7; пр. 112: 1, 2+3, 4+5, 6+7..." Для построения двухмерных распределений: "Выдать двухмерные распределения по пр. 021x041, 021x042..." Для многомерных классификаций: "Создать подмассивы: 041/1, 041/2, 041/3 и для каждого полу­чить двухмерные распределения 021x041, 021x042" и т. д. Формирование подмассивов означает расчленение совокупности по разрядам шкалы признака 041 и в рамках этих разрядов - построение двухмерных таб­лиц. Такое задание может быть передано для формиро­вания таблиц.

В сложных обработках, если для этого имеются соответствующие алгоритмы , задание передается в более общей форме, например: "Произвести факторизацию признаков 121, 123, 141- 146, 217-222", или: "Выпол­нить кластеризацию, таксономию (многомерную клас­сификацию) по признакам (следует их перечень)", или: "Выдать матрицу интеркорреляций (ранговые и метри­ческие коэффициенты) признаков (следует перечень)".

Рассмотрим пример преобразования логических задач анализа в систему заданий на обработку данных.

Гипотеза: ожидается, что функциональное содержание труда (пр. 032 - номинальная шкала по группам содержания труда) детерминирует удовлетворенность работой (пр. 048 - пятичленная шкала) в большей мере, чем размер заработной платы (пр. 165 - пятичленная упорядоченная шкала).

Задания на обработку: выдать двухмерные таблицы: 032f048 и 165г"048. Статистики: процентные распределения, где 032 = 100%, корреляции рангов и критерий согласия Пирсона (х 2)-

Контрольное задание: сформировать подмассивы 032/1, 032/2, 032/4, 032/5 и выдать для каждого двухмерные таблицы: 16514)48 с теми же статистиками + коэффициент энтропии (Н).

В этой серии заданий проверяется, справедливо ли, что группировка по уровню содержательности труда больше ассо­циируется с удовлетворенностью работой, чем группировка по уровню зарплаты, а затем уточняется, являются ли такие свя­зи (если они будут) прямыми или косвенными, т. е. опосредованными чем-то еще. Если в подгруппах по содержа­нию труда (032/1 - 032/5) связи уменьшатся сравнительно с исходными, то налицо прямая зависимость удовлетворенности работой от содержательности труда.

Как правило, социологи используют стандартные компьютерные программы, пригодные для обработки различной социальной информации: в простых распре­делениях, процентах, средних и дисперсиях отклонений, коэффициентах ассоциации качественных признаков, ранговых и парных коэффициентах корреляции, факторизации, энтропии, регрессионных показателях, а также в специальных индексах и типологиях 1 .

1 Имеется три пакета программ для компьютерной обработки данных: SPSS+ или SPSS for Windows: Statistical package for Social sciences; Excel for Windows - пакет для создания статистических таб­лиц, графиков и диаграмм ; Word for Windows - для текстового форма­тирования и иллюстрирования текстов. По проблемам машинной об­работки данных социальных обследований см. .
Анализ данных производится по порядку задач, объединенных едиными гипотезами. Если в работе уча­ствует много сотрудников, некоторые таблицы дублируются, так как различные гипотезы м^гут проверяться на общем исходном материале.

Важны систематические обсуждения по ходу ана­лиза, сообщения участников исследования о добытых результатах, обсуждения промежуточных итогов с дру­гими специалистами, В этих дискуссиях возникают но­вые догадки, требующие дополнительного изучения ма­териала.

Изложение итогов в виде отчета или публикации. Итоговый документ следует составить так, чтобы дать возможность читателю самостоятельно проанализиро­вать обоснованность и достоверность всех выводов, а также при желании воспользоваться эмпирическими данными для постановки иных задач. Поэтому в пуб­ликации следует придерживаться максимальной последовательности и ясности изложения всех данных и выводов.

Для научной публикации наиболее целесообразно придерживаться такого порядка:

1. Изложение целей и задач исследования. Форму­лировка проблемы. Краткая или более пространная ха­рактеристика литературы по вопросу.

2. Основные идеи программы исследования и концептуальная схема. Уточнение исходных понятий.

3. Описание основных процедур сбора первичных данных (методики типа выборки).

4. Изложение и анализ полученных данных по группам гипотез (задач или проблем).

5. Теоретические и практические выводы из иссле­дования. Сопоставление полученных данных с имеющи­мися в литературе.

6. Постановка вопросов для дальнейшего изучения, выдвижение новых гипотез, которые не могли быть про­верены в данном исследовании.

7. Приложения: методики сбора первичных данных, сводные таблицы, основные статистические показатели по ведущим гипотезам (или задачам).

Авторы исследования не должны забывать, что в ра­боте принимали участие многие специалисты, научные работники и практики. Этика науки строго предписыва­ет отметить всех участников работы, от ее инициаторов и теорети: ов до научно-вспомогательного персонала и многочисленных критиков, рецензентов, помощников на объектах. Работа социолога невозможна без сотрудни­чества многих людей, которые заслуживают того , чтобы быть названными в итоговом документе.
2. ОСОБЕННОСТИ МЕТОДИКИ И ЭТАПОВ РАЗ­ВЕРТЫВАНИЯ ПРИКЛАДНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ 2

2 Об организации прикладного исследования см. учебное пособие под ред. Ф. Шереги и М. Горшкова, где имеются приложения, иллюст­рирующие все элементы и этапы работы

Говоря о методологии и методах социологического исследования, мы должны, конечно, уяснить, каков пред­мет социологии как науки.

Вопросы о предмете науки - это вопросы о том, что и как изучать, чему и как учить в данной области зна­ния и где границы компетентности специалиста. В ис­следовательской практике мы постоянно сталкиваемся с необходимостью пересечения границ предметной зоны. Но совершать такой переход можно двумя путями: легальным и контрабандным, соблюдая определенные правила или игнорируя их. В первом случае осознается сам факт пересечения границ и соответственно - по­требность обратиться к понятийно-методическому аппа­рату смежной области знания или же необходимость привлечь специалистов в этой области. "Нелегальный" же переход грозит дилетантизмом, некомпетентностью. Такова логика современного разделения труда в науке, где углубление профессионализации сопровождается ин­теграцией в междисциплинарных связях и комплекс­ных исследованиях общего объекта.

Сегодня становится достаточно очевидным, что глав­ный порок наших прежних дискуссий о предмете социо­логии - их целевая установка: не столько уяснить соб­ственно предметную область науки, сколько доказать, что она не находится в противоречии с марксистской философией и марксистским мировоззрением. Отсюда и расстановка акцентов . По преимуществу это были дискуссии идеологического свой­ства, в которых понятия науки и идеологии нередко сме­шивались.

Между тем, это принципиально различные сферы духовной деятельности. Наука, в том числе обществен­ная, призвана беспристрастно искать истину, исполь­зуя обновляющийся аппарат знания о своем предмете. Идеология выполняет иную функцию: выражает соци­альный интерес определенных общественных сил.

Идеология, опирающаяся на научное знание, заслу­живает положения реалистической. В противном слу­чае она иллюзорна. Наука, опирающаяся на идеологию, утрачивает право называться наукой, превращается в наукообразную апологетику социального интереса. Од­нако, чтобы следовать принципу размежевания социоло­гии и идеологии, сформулированному выдающимся тео­ретиком Максом Вебером, нужно знать, какие опаснос­ти подстерегают исследователя на пути к достоверному знанию.

К истории развития предмета социологии

Что есть объект и предмет научного знания, совпа­дают ли они? Нет, не совпадают, ибо объект любой науки есть то, на что направлен процесс исследования, а пред­метная ее область - те стороны, связи, отношения, со­ставляющие объект, которые подлежат изучению.

Объект социологии, как и других общественных наук, - социальная реальность, и потому социоло­гия - наука об обществе. Но этого недостаточно для определения ее предмета. Это лишь указание на объект исследования, который совпадает с объектом других об­щественных наук, будь то история, культурология, этно­логия, политология, демография, право. Одно из возмож­ных определений социологии - это наука о целостнос­ти общественных отношений, обществе как целостном организме. Здесь мы приближаемся к предметной области социологии, однако прервем рассуждения для не­большого методологического комментария.

Предмет науки не может быть стабильным. Он находится в постоянном движении, развитии, как и сам процесс познания. Его движение зависит от двух реша­ющих факторов: прогресса самого научного знания, с од­ной стороны, и меняющихся потребностей общества, со­циального запроса, с другой.

Очевидно, что социология не могла не претерпевать переосмысления своей предметной области, ибо послед­няя формировалась и продолжает формироваться под воздействием упомянутых факторов.

На протяжении полутора столетий в определении предмета социологии противоборствуют две тенденции, истоки которых в классической философской антино­мии концептуально-теоретического и феноменологичес­кого подходов к анализу природных и общественных явлений. Речь идет о том, что, по существу, в социологии как бы параллельно развиваются две плохо согласую­щиеся между собой теоретические парадигмы: макросо-циологическая и микросоциологическая. "Макротеоре­тики" оперируют понятиями общества, культуры, соци­альных институтов, социальных систем и структур, гло­бальных социальных процессов. "Микротеоретики" ра­ботают с понятиями социального поведения, акцентируя внимание на его механизмах, включая межличностное взаимодействие, мотивацию, стимулы групповых дей­ствий и т. д.

Отсюда два совершенно разных подхода к определе­нию социологии: один - в направлении развертывания ее предмета как науки о целостности общественного организма, о социальной и социокультурной системах, другой - как науки о массовых социальных процессах и массовом поведении. Было бы ошибочно считать пер­вый теоретическим, а второй прикладным: они реали­зуют обе функции науки. При первом подходе социоло­гия сопрягается с демографическими, экономическими и политическими науками, при втором - с социальной психологией.

Хотя "отец социологии" Огюст Конт, по мнению А.Бескова, является еще только протосоциологом 1 , так как привлекал аналогии из физики и самую на­уку первоначально назвал социальной физикой, он, в сущности, сформулировал парадигму теоретической макросоциологии.

1 При этом А. Босков ссылается на Питирима Сорокина , который отмечал, что социология становится самостоятельной наукой по мере того, как освобождается от редукционизма, сведения социально­го к несоциальному: к физике - у О. Конта, биологии - у Г. Спенсера, географии – у Л. Гумпловича.

Господствующая в классической европейской соци­ологии идея функциональной целесообразности обще­ственной организации опирается на аналогии с самоор­ганизацией биологических систем.

Концепция функциональности социальных связей, выдвинутая О. Контом, в работах Г. Спенсера была доведе­на до прямых аналогий с учением Ч. Дарвина примени­тельно к эволюции общественного организма. Э. Дюрк-гейм вводит понятие "социальный факт" как нечто данное, что подлежит объяснению с точки зрения функ­циональности в отношении к системе верований, коллек­тивного сознания, скрепляющих общественную целостность.

Идея рациональной организации общественных ин­ститутов М. Вебера сопрягается с неокантианской философской традицией. Социальное поведение индиви­дов Вебер предпочитает истолковывать в духе рационализма, именно отсюда берет свои истоки концепция эко­номического человека, рассудочного и эгоистичного по природе.

Предмет социологии, как он вырисовывается в классической европейской традиции, - исследова­ние целостности социального организма, его системно­сти, скрепляемой либо верованиями и нравственными ценностями, либо разумным разделением труда, об­щественно полезных функций, что обеспечивает сла­женность всей социальной организации и ради чего общество создает необходимые для его нормального функционирования институты собственности, государ­ства, права, образования, религии и др. При этом на пер­вый план выдвигается надындивидуальное в регуляции поведения человека и человеческих общностей, предме­том исследования становятся деиндивидуализирован-ные структуры социальной организации. Эта традиция получила впоследствии развитие в теориях структурно-функционального понимания общественной системы Т. Парсонса и Р. Мертона .

В России то направление, которое получило извест­ность как собственно "русская школа" в социологии (Н. К. Михайловский прежде всего), так же как и в За­падной Европе, рассматривало предмет социологии в ка­честве знания о целостности общественных систем. Рус­ская субъективная школа в центр внимания выдвигала проблематику социальной интеграции и солидарности, стремилась установить универсальные законы обще­ственной эволюции .

К середине XX века вполне определенно обнаружи­лись две тенденции в развитии мировой социологии: ев­ропейская и американская. Европейская социология развивалась в тесной связи с социальной философи­ей , а американская изначально формировалась как наука преимущественно о человеческом поведе­нии. Социология в США ведет начало с Чикагской шко­лы 20-х годов. Именно Чикагская школа, утвердившая метод наблюдения и другие формы полевых исследова­ний, создала особый облик американской социологии. К настоящему времени это, по преимуществу, проблем­но-ориентированная поведенческая наука. Что же касается классической европейской социологии, то она не только тяготела к социально-философской традиции, но была к тому же предметно-ориентированной.

Видение предмета социологии, испытывая на себе влияние историко-культурных традиций, конечно, под­вержено воздействию и прямого социального запроса, общественной потребности своего времени.

Так, О. Конт подчеркивал спекулятивность идей просветителей, полагая, что усовершенствование обще­ства (чему призвана служить научная социология) мо­жет быть достигнуто не путем просвещения умов, а пе­реустройством общественной организации, которое опи­рается на изучение социальной реальности. Э. Дюркгейм и М.Вебер, Н.Михайловский и П.Сорокин в Рос­сии в меньшей степени были озабочены проблемами социальной реформации, они видели прикладную функ­цию социологии прежде всего в том, чтобы содейство­вать стабилизации, упорядочению общественной жизни в согласии с ее внутренней природой, достаточно устой­чивой и целесообразной в своей основе, изменяющейся эволюционно по пути социального прогресса. Эта, по сути, консервативная традиция, воспринятая в струк­турно-функциональном анализе Парсонса-Мертона, подвергалась в 60-е годы решительной критике со стороны радикально настроенных социологов Европы и Америки. Именно тогда западные социологи обрд-тились к марксизму, влияние которого в макросоцио-логических исследованиях по сию пору остается дос­таточно сильным.

В 50-80-е г г. наблюдалась своего рода "америка­низация" западноевропейской социологии, все же еще сохраняющей классическую социально-философскую ориентацию. С одной стороны, сказываются воздействия социальной практики и необходимость обращаться за субсидиями на социологические исследования к част­ным организациям в промышленности и другим. С другой стороны, на европейскую социологию оказыва­ют влияние далеко продвинутые проблемно-ориентированные исследования, проведенные в США, на основе которых развиваются традиционные и возникают новые частносоциологические концепции. Западноевро­пейская социология движется в сторону проблемно-ориентированного и преимущественно прикладного раз­вития своей предметной области 2 .

2 Например, в очерке истории французской социологии В. Каради отмечает сильное влияние Дюркгеима на всю социологию во Франции. Оно сменилось после второй мировой войны влиянием немецкой классической социологии (Вебер, Парето), марксизма и англосаксонс­кой социопсихологии и эмпирической социологии. Второе послевоен­ное поколение французских социологов, к которому автор относит М. Крозье и А. Турена, начало работать уже в "американских моделях" .

Вместе с тем, в западной социологии, начиная с сере­дины 70-х гг., развернулась все нарастающая критика макросоциологических и частносоциологических тео­рий. Главное "обвинение" в их адрес - неспособность понять и объяснить собственно человеческую жизнь и повседневность жизнедеятельности людей, что называет­ся, "изнутри", из самой этой жизненной повседневнос­ти. Это направление опирается в основном на философские концепции экзистенциализма (амери­канский социолог Э. Тиракьян назвал это направле­ние "экзистенциальная социология"), феноменологичес­кую традицию. Отвергая позитивистскую ориентацию как жесткую и стремящуюся рационализировать соци­альную реальность, каковая не поддается полноценному пониманию в логически стройных концепциях, социоло­ги этого направления принимают иную крайность и подчас вовсе отказываются от попыток макротеоретичес-

кого осмысления социальных процессов и социального развития 3 .

3 См. обсуждение этой проблемы в гл. 6, а также в книге .

Мартин Элброу, в то время редактор журнала Меж­дународной социологической ассоциации "International Socilogy", предложил следующую весьма полезную для понимания проблемы развития самого предмета нашей науки периодизацию . Он выделяет пять фаз тако­го развития.

Первая фаза - "универсализм". Это классическая стадия, характерной чертой которой является попытка понять процессы общественной жизни и общественных изменений как всеобщих, вневременных и аналогичных универсальным закономерностям, существующим в природе. Так, О.Конт строил позитивное социологи­ческое знание по аналогии с естественно-физическими процессами. Отсюда и понятие о социологии как соци­альной физике, разделение ее предметной области на социальную статику и социальную динамику. Г. Спен­сер представляет социальные процессы по аналогии с эволюцией живой природы, а общество - по аналогии с живым организмом.

Вторая фаза - становление "национальных школ". Это период наиболее интенсивного развития классичес­ких теорий М. Вебера с"акцентом на рационализм, свой­ственный германской культуре, Э. Дюркгеима с акцен­том на роль социокультурных факторов, американской социологии с доминантой прагматизма, британской со­циологической школы, наиболее видным представите­лем которой является А. Тойнби (исследования цикли­ческих стадий в развитии мировой цивилизации), ита­льянской (Б. Кроче, В. Парето), русской (С. Ковалевский, Н. Михайловский, а позже - П. Сорокин), японской и др. М. Элброу отмечает, что в этой фазе характерен своего рода "концептуальный империализм" - борьба за господство определенной социологической парадигмы, своего рода нетерпимость к концепциям противостоящих направлений.

Третья фаза наступает в период развития политико-идеологического противостояния двух систем после вто­рой мировой войны. Это период консолидации социо­логов в двух противоборствующих мировых направлени­ях: марксистской социологии и социологии структурно-функционального анализа. Лидеры последней, амери­канские социологи Т. Парсонс и Р. Мертон, восприняли традицию эволюционализма, представления общества в качестве социального организма, идею его рациональ­ной организации. Они подвергались критике со сторо­ны социологов-марксистов за консерватизм, недооценку социальных противоречий как движущей силы обще­ственного прогресса, умаление роли социально-экономических детерминант в пользу преувеличения консервативных функций социокультурных факторов. Этот период М. Элброу называет фазой интернациона­лизации социологии, столкновения теоретико-методоло­гических и идеологических направлений на междуна­родном уровне.

Четвертая фаза знаменуется появлением в 70-е гг. особых национальных и социокультурных социологи­ческих школ в странах третьего мира и, по Элброу, мо­жет быть названа фазой "индигенизации" или "отузем-ливания" социологии, т. е. развития особых направле­ний, учитывающих специфику культур и традиций на­родов развивающихся стран. Социологи этих стран осоз­нают, что не могут объяснить и понять происходящие в них процессы, если смотреть на эти процессы "глазами Запада". На этой почве возникает особое направление в африканской социологии, опирающееся на понимание социальных процессов в африканских обществах в кон­тексте особых смыслов социальных отношений, как они отражаются в африканской устной поэзии (А. Акивово, М. Макинде). В ряде стран Латинской Америки, особен­но в Мексике, Никарагуа, Колумбии, приобретает боль­шую популярность социология "участвующего дей­ствия". Орландо Бор да, например, описывает, как лати­ноамериканские социологи, наряду с просвещением масс, привлекают участников социологических кружков и к исследованиям, и к активным социальным действи­ям в пользу демократического переустройства общества . Марксистская социология также претерпела фазу "индигенизации" в таких ее разновидностях, как марк­сизм-ленинизм в СССР, маоцзедунизм в Китае, учение Чучхе в Корее и т. д.

Наконец, современный период развития мировой социологии, как подчеркивалось на XII Мировом конг­рессе в Мадриде (1990 г.), - период "глобализации". Глобализация - не национальная и не интернацио­нальная парадигма социологического знания, хотя явля­ется продуктом того и другого. Это - стремление объе­динить усилия социологов всех школ, направлений, тео­ретико-методологических подходов для решения обще­человеческих проблем.

Вместе с тем глобализация как современный этап развития мировой социологии есть ответ на объектив­ные процессы в человеческом сообществе. В нашем мире уже трудно говорить о доминирующей "самодоста­точности" отдельных обществ и государств. Цивилиза­ция на пороге XXI века все больше представляет собой взаимосвязанную систему и в области экономики, и в политической организации (ООН, ЕС и др. региональ­ные политические и экономические сообщества, включая СНГ), в сфере культуры, глобальных коммуникаций. На­конец, человечество оказывается лицом к лицу с общи­ми для всех стран и народов опасностями: ядерной войной, уничтожением природной среды, эпиде­миологическими заболеваниями, источник которых в непредвидимых следствиях развития самой цивилиза­ции (например, аллергические заболевания и СПИД). Социологическая теория не может не реагировать на этот вызов, а точнее - на изменение объекта исследова­ния, нового понимания социальной реальности.

Классика социологической теории оставила нам в наследство такое видение социальной реальности, кото­рое с одной стороны как бы замкнуто границами "дан­ного общества", прежде всего государства как социо­культурного и политического целого или, скажем, этно­культурных сообществ народов Европы, Азии, других ре­гионов мира. Спрашивается: является ли это классичес­кое наследие вполне адекватным новой социальной ре­альности? По-видимому, далеко не вполне. Социология испытывает острейшую потребность в принципиально новой теории, новой научной парадигме, которая была бы способна ответить на этот вызов со стороны измене­ний в образе жизни человечества, народов, стран, конти­нентов, каждой семьи, так или иначе включенной в но­вое социальное пространство прямо (через телекоммуни­кации, например) или косвенно.

Ответом на этот вызов являются социологические концепции и теории, которые опираются на идею "ми-ровизации" социальной жизни. В этой книге мы не можем и не должны углубляться в рассмотрение но­вых социологических теорий, как, впрочем, и класси­ческих. Следует, однако, знать, что сегодняшний па­фос теоретического поиска концентрируется в двух направлениях. Одно из них - "расширение масшта­бов" понимания социального пространства до обще­мирового, то есть не ограниченного в рамках некото­рого отдельного общества . Прежде все­го это марксистское видение социального пространства в глобальном масштабе как мировой капиталиетической системы и системы империализма, его пос­ледней стадии, или - по Ленину - прорыв в единой стране и цепочка революций в других странах. Как из­вестно, данный прогноз оказался ошибочным. Две дру­гие концепции исключают революционный способ пре­образования мира. Аргентинский социолог Фернандо Кардозо в теории "зависимого развития" подчеркивает возможность развивающихся стран включиться в миро­вую цивилизацию путем постепенного освоения эконо­мических, социальных, политических и культурных об­разцов стран-лидеров. Иммануил Валлерстайн (амери­канский социолог) в теории "глобальной капиталисти­ческой системы" утверждает, что периферийные страны никогда не догонят лидеров в мировом экономическом и политико-культурном сообществе, но так и останутся на периферии .

Итак, важным поворотом новейших исследований современной теоретической социологии является пере­осмысление масштабов социального пространства, како­вое представляется в качестве общемирового. Другой принципиально важный поворот - это перенос центра внимания с изучения социальных структур на социаль­ные процессы. Как пишет польский социолог Петр Штомпка , доминирующее значение при­обретает "процессуальный образ" социальной реальнос­ти. Вместе с этим само общество представляется уже не столько в качестве объекта (группы, организации и т. д.), но как своего рода "поле возможностей" социальных субъектов для проявления их деятельной активности. Ключевой единицей анализа становится то, что можно назвать "событием", действием социальных агентов. Последствия этих действий жестко не заданы, многова-

Такой взгляд на природу социальной реальности возник под влиянием мировоззренческой концепции, получившей название "постмодернизм" (и в этом - еще одно свидетельство влияния на определение предме­та социологии социально-философских воззрений). Аль­тернативная концепция модернизма, до сего времени до­статочно распространенная в мировой социологии, опи­рается на убеждение о направленном прогрессирующем развитии общества от одной стадии к другой, более со­вершенной. Последующие стадии, как бы они ни назы­вались, отвечают требованиям более высокой эффектив­ности, целесообразности, приспособленности обществ к изменяющимся внутренним и внешним условиям. Постмодернистская идеология исходит из утверждения о незаданности вектора социального развития, а точ­нее - утверждает приоритет социальных субъектов как деятелей в активном преобразовании форм их социаль­ного бытия с учетом всего контекста природных и соци­альных условий на момент социального действия. Идея социального прогресса этим не отрицается. Отрицается его однонаправленная заданность. Предполагается мно­говариантность развития обществ и социальных органи­заций. В центре внимания, таким образом, оказывается социальный субъект и формы организации социальных субъектов (общности, структуры разного типа), которые создаются его активностью.

Таким образом, мы приходим к выводу, что пред­метная область современной социологии, по существу пересматривается в двух направлениях. Во-первых, с точки зрения иного видения масштабов и качества со­циального пространства в сторону его глобализации. Во-вторых, с точки зрения поиска иной "клеточки" или аналитической единицы "социального". В классической социологии такой единицей представляются структур­ные формы общественного целого (социальные институ­ты, общности, нормативные образцы культуры и т. д.). В постмодернистском подходе этой "клеточкой" социаль­ного становится событие как действие общественного субъекта, или социального агента, в смысле деятельного, творческого начала, включенного в сложную систему социальных взаимосвязей.

К вопросу о марксистской ориентации в социологии

В развитии отечественной социологии, начиная с конца 50-х годов и до середины 80-х, безусловно господ­ствовала марксистская ориентация. Сегодня, в условиях очевидного краха советской системы, возникает законо­мерный вопрос: не следует ли радикально отказаться от социально-философской концепции К. Маркса в пользу какой-то более адекватной социальной теории?

Естественно, что каждый ученый (в том числе и студент, будущий ученый) должен решать эту проблему самостоятельно. Социальные науки в нашем обществе освободились от оков идеологического и теоретического униформизма. Вместе с тем, избравшему профессию со­циолога полезно знать ближайшее прошлое своего науч­ного сообщества. 4

4 См. в этой связи работу "Социология в России" .

К тому же выбор социально-теорети­ческой ориентации надлежит сделать достаточно осоз­нанно. Для этого мы полагаем необходимым вернуться к вопросу о марксистской ориентации социологии.

Выше мы говорили, что дискуссии о предмете социо­логии велись у нас преимущественно для того, чтобы вписать социологию в систему марксистского обще-ствознания. И прежде всего установления связей между социологическими исследованиями и социальной фило­софией марксизма - историческим материализмом. В итоге этих дискуссий была выработана так называемая трехуровневая концепция социологии: исторический материализм есть общесоциологическая теория, она за­дает типовой способ построения частносоциологических теорий, которые в свою очередь опираются на обобщение социальных фактов. Эта концепция, сыгравшая свою роль в становлении советской социологии, позволила ут­вердить статус конкретных социологических исследова­ний, но вместе с тем затруднила включение нашей нау­ки в процесс развития мировой социологии по двум главным причинам. Во-первых, в своих дискуссиях мы, по существу, отождествляли идеологическую социально-философскую и общесоциологическую функции теории Маркса. Во-вторых, главный акцент делался на "де­терминистской" стороне марксистской теории, тогда как "активистская" ее интерпретация, субъектно-дея-тельностный аспект либо оставался на втором плане, либо даже подвергался критике как остаточная гегель­янская позиция раннего Маркса, якобы преодоленная в его последующих зрелых произведениях и, прежде, всего в "Капитале".

Петр Штомпка справедливо подчеркивает, что именно принцип деятельностного изменения социального целого, развитый К. Марксом, наилучшим образом отвечает но­вым тенденциям в мировой теоретической социологии. К. Маркс писал: люди делают свою историю сами, но де­лают ее при определенных, уже сложившихся условиях. Вот как представляет П. Штомпка логику социологи­ческого подхода к пониманию социального целого и социальных процессов . В каждый данный момент времени человеческая деятельность (продукт ре­ально обусловленных структурой экономических и соци-аль-ных отношений, включенность личности в целост­ность этих отношений) обнаруживает тенденцию к преоб­разованию, изменениям, самоорганизации и самоизмене­нию субъекта, обусловленным практической активностью (действиями) в сферах производства, всей общественной жизни. Практическая деятельность людей встроена в са­мую сущность социального субъекта, является его глав­ной потенцией. Она изменяет самого человека и усло­вия его бытия. В итоге сама деятельность радикально преобразуется как результат новой структурной обще­ственной организации, изменения, развития и... начина­ет новый цикл социальных изменений. 5

5 П. Штомпка отмечает, что в современной теоретической социоло­гии особо выделяют два главных аспекта: структурность общественно­го целого и деятельно-субъектное начало . Именно эти принципы объединяют различные теоретические парадигмы последних лет: идею "морфогенеза", выдвинутую У. Бакли и развитую в работах М, Арчер, теорию "структурации" А. Гидденса, теорию социальных дви­жений А. Турена и др.

Вразных исторических условиях социальным субъектом выступают разные его модусы. П. Штомпка называет несколько таких разновидностей социального субъекта: (а) массы, сообщества индивидов-социальных "акторов" (т. е. деятельных субъектов, выполняющих социально обусловленные функции), включенных в коллективное поведение; (б) социальные движения, орга­низованные коллективы, группы, сообщества, ассоциации, вовлеченные в коллективные действия; (в) "великие люди", деятельная потенция которых насыщается в дей­ствиях масс, их поддерживающих и следующих за ними; (г) облеченные законодательной властью руководители и лидеры, занимающие ведущее положение в организа­ционных структурах. Классы и классовая борьба как движущие силы истории выступают на первый план в определенных условиях. В других условиях, как в на­шей стране после 1985 г., это - социальные движенияи т. д. Во всех случаях, однако, в центре социального целого - социальный субъект, источник структурных преобразований.

Законы общественного развития выражают процес­сы качественного преобразования. Между тем принцип развития отнюдь не отрицает всеобщей устойчивости форм социальных связей и социального взаимодей­ствия, в рамках которых совершается исторический процесс, каким бы он ни был. У Маркса - это последо­вательная смена социально-экономических формаций, в других теориях социального прогресса - развитие от традиционного к современному обществу (теории модер­низации) и далее - к постсовременному (постмодер­низм) или же движение от индустриального к постинду­стриальному (Ч. Ростоу) или "технотронному" (А. Тоффлер). Но вместе с тем все человеческие сообщества об­ладают свойствами самоорганизации и относительной устойчивости. Ни один социальный сдвиг не происхо­дит путем полного отрицания предшествующих форм социальных взаимосвязей. Человечество не рождается всякий раз заново. Поэтому законы развития обще­ственных систем не отменяют и не заменяют законов их функционирования, постоянного воспроизводства определенных структур и отношений в различных со­циальных сообществах. Теоретическая социология за­нимается не только исследованием развития и измене­ний общества, но и закономерностей его функциониро­вания, т. е. воспроизводства социальных взаимосвязей, общественных структур, образцов поведения 6

6 Подходы к теоретическому осмыслению, интеграции этих двух ас­пектов социологического знания обсуждаются в работах П. Монсона и П. Штомпки . Первая из названных - вполне доступна для начинающего социолога, вторая - более сложная.

Марксистская ориентация в современной социоло­гии не представляет собою единого направления. Теория Маркса, выдающегося социального мыслителя, как бы раздвоилась. Марксова онтология (то есть анализ есте­ственно-исторического процесса как революционной смены общественных формаций) отошла к области по­литической теории - практики коммунистических партий. Гносеологический (т. е. познавательно-исследо­вательский) потенциал работ Маркса не только не уста­рел, но, напротив, остается важным источником разви­тия общесоциологической теории деятельностного, про­цессуального, активистски-субъектного ее направления, в котором современные теоретики социологии стремят­ся совместить стабилизирующие свойства общественных структур и дестабилизирующие действия социальных субъектов. Это, скажем, "активистское" направление в социологии конца нашего века, как мне представляется, имеет плодотворное будущее.

Однако вернемся к вопросу о предмете социологии, как он обсуждался в отечественной литературе послед­них десятилетий, то есть в рамках официальной марк­систской идеологии, что нашло отражение во многих учебных пособиях вплоть до наших дней. Дискуссии о предмете социологии в отечественной литературе 60- 70-х гг. испытывали на себе не только влияние миро­воззренческих и идеологических факторов, но и прямого социального заказа. Так возникло определение социо­логии как науки, изучающей социальные отношения . Толчком здесь послужило, по-видимому, стремле­ние придать социологии такую социально-прикладную направленность, которая могла бы гарантировать ее са­мостоятельность как особой науки, связанной с ориен­тацией на разработку долгосрочной социальной поли­тики и планов социального развития. Само выделение социальной сферы родилось в практике экономического и социального планирования.

Однако авторы, выделяющие в дефиниции предмета социологии понятие "социальная сфера", трактовали его значительно шире, "социологичнее", а именно указывали на то, что это область исследования гражданского обще­ства, отношений между группами людей, занимающих разное положение в обществе, различающихся не только неодинаковым участием в экономической и духовной жизни, источниками и уровнем дохода, но и структурой социального сознания, образом жизни .

Каков же предмет социологии?

Чтобы подойти к определению предмета социологии, надо найти основное, ключевое понятие этой науки, наи­лучшим образом отвечающее уровню ее современного развития, а также современному социальному запросу.

В качестве таких категорий в классической социо­логии выступали понятия общества и социальной сис­темы. Категория общества - достаточно высокая абст­ракция, но, кроме того, как мы говорили выше, общество утрачивает статус "самодостаточности", становится час­тью глобальной социальной системы. Понятие со­циальной системы, выступает ключевой социологичес­кой категорией во многих макросоциологических тео­риях. Именно в тех, где предмет исследования - целост­ность, устойчивость социального организма. Это понятие является основным в теории структурно-функциональ­ного анализа общества и соответственно обозначает главное в предметной области социологии: изучение со­циальных систем, их целостности и закономерностей функционирования.

Между тем формы социальной организации есть формы бытия социального субъекта - социальных общ­ностей, и именно социальная общность может рассмат­риваться в качестве ключевой, основополагающей кате­гории социологического анализа. Социальная общ­ность - такая взаимосвязь человеческих индивидов, ко­торая обусловлена общностью их интересов благодаря сходству условий бытия и деятельности людей, составляющих данную общность, их материальной, производ­ственной и иной деятельности, близости их взглядов, ве­рований, их субъективных представлений о целях и средствах деятельности.

Понятие социальной общности представляется нам ключевым в определении предмета социологии, потому что содержит решающее качество самодвижения, разви­тия социального целого. Этот источник - несовпадение и часто столкновение интересов социальных субъектов, классов, других социально-структурных образований и антисистемных социальных движений. В подобной же мере это позволяет объяснить и состояние устойчивости, стабильности социальных систем, организаций, институ­тов, коль скоро они соответствуют общему интересу. 7

7 Примечательное исследование социальных общностей впервые (1887 г.) предпринял германский социолог Ф. Теннис, который выде­лил два типа таких общностей: традиционную, доиндустриальную об­щину и современное индустриальное общество. В качестве главных особенностей традиционной общины он назвал ограниченную специа­лизацию в разделении труда, поддержание общности на основе прямых личностных взаимосвязей, взаимопомощи, регулирование этих отноше­ний простыми нормами нравственности, решающее влияние религиоз­ных ценностей и верований, доминирование института родства. В об­ществе же господствует тип взаимосвязей, основанных на рациональ­ном интересе, формальном праве, а также разветвленная специализа­ция в сфере труда и иных социальных функций, а основными соци­альными институтами выступают крупные производственные образова­ния, правительственные учреждения, политические партии и тому по­добные формы социально-функциональных организаций безличного характера.

Говоря о социальных общностях, мы сознательно избегаем поня­тии "общество" и тем более "общинная организация". Русское слово общность" охватывает все разновидности социальных образований, члены которых связаны общим интересом и находятся в прямом или Косвенном взаимодействии.

Будучи главным предметом социологического ана­лиза, социальные общности охватывают все возможные состояния и формы бытия человеческих индивидов в сис­теме социальных взаимоотношений и взаимосвязей, об­мена деятельностью. Все известные нам устойчивые формы самоорганизации социального субъекта - это общности разного типа, различающиеся пространствен­но-временными масштабами и содержанием объединяю­щих их интересов. Это формы семейной организации, поселений, социально-классовые и социально-профессио­нальные, социодемографические, этнонациональные и территориальные, государственные общности и, наконец, человечество в целом, осознающее свои интересы как единая цивилизация в бесконечном мироздании.

Понятие социальной общности охватывает и те их разновидности, которые не имеют жесткой структурной организации, не фиксированы в социальной структуре, представляют дисперсную массу, объединяемую общим интересом в длительном или кратковременном про­странстве {например, массовое движение, аудитория средств массовой информации...), а также малые недолговременные групповые образования .

Выделение понятия "социальная общность" в каче­стве основной категории и, соответственно, указание на сердцевину предметной области социологии как особой науки об обществе позволяет успешно соединить макро-и микросоциологический подходы в развитии науки, учитывает и субъектно-деятельностную компоненту со­циального, т. е. социальное действие, организованное или стихийное, последовательность действий - соци­альный процесс и всеобщие формы социальной орга­низации: культуру (системы ценностей, норм, образцов поведения и взаимосвязей в социальных общностях); социальные институты, обеспечивающие устойчивость социальных систем; социальную структуру как упорядоченнную систему общественного разделения труда в сфере производства и связанную с этим систему отно­шений собственности, власти и управления, прав и обя­занностей образующих социальные общности индиви­дов; структуру социальных функций и ролевых предпи­саний в той же мере, как и социоролевых ожиданий, субъективные конструкции соци­альной реальности, которые отдельные индивиды выст­раивают только и только благодаря взаимодействию с другими прямо или опосредованно.

Выделение социальной общности в качестве цент­рального звена в предметной области социологии наи­лучшим образом отвечает сегодняшнему социальному запросу, объективному общественному требованию ана­лиза субъекта общественных преобразований, его инте­ресов и потребностей, их нынешнего состояния и динамики, единства и противоборства. Короче говоря, это ставит в центр социологического анализа ключевые проблемы всей системы общественной организации, ибо она есть не что иное, как организация многообразных социальных общностей, социальных субъектов, реа­лизующих свои интересы в настоящем и в историчес­кой перспективе. 8

8 См. также .

Именно различие интересов социальных общнос­тей - этнонациональных и этнокультурных, социоклас-совых и социопрофессиональных, объединенных объек­тивным положением и поэтому сходством осознанных жизненных потребностей - создает альтернативу исто­рическому процессу, ставит социум перед выбором того или иного пути дальнейшего развития. Экономическая и социально-культурная ситуация в каждый данный момент исторического процесса - это та данность, кото­рая содержит потенциальные возможности изменения лишь одним способом, а именно: действиями социально­го субъекта, его активностью, спонтанной или целеустрем­ленной, программируемой или непрограммируемой. Со­циальную альтернативу создает выбор социального субъекта, т. е. его самоорганизации в действиях на дан­ном историческом отрезке бытия. Именно социальные общности как субъекты общественной структуры, т. е. живые, страждущие, деятельные или же пассивные, инертные, не осознающие своей идентичности (общнос­ти "в себе", но не "для себя"), - наиболее важный се­годня предмет социологического познания. Из сказан­ного предлагается следующее определение предмета со­циологии: социология - это наука о становлении, развитии, изменениях и преобразованиях, о функци­онировании социальных общностей и форм их само­организации: социальных систем, социальных структур и институтов. Это наука о социальных изменениях, вызываемых активностью социального субъекта; наука о социальных отношениях как меха­низмах взаимосвязи и взаимодействия между много­образными социальными общностями, между личнос­тью и общностями; наука о закономерностях соци­альных действий и массового поведения.

Являясь наукой, опирающейся на обобщения со­циальных фактов, социология исследует свой предмет на уровне макротеоретического анализа и в этом отно­шении тесно связана с социально-философским уров­нем знания. Являясь разветвленной наукой, социоло­гия, помимо общетеоретического осмысления своего предмета, включает развитие частносоциологических теорий, предмет которых - изучение особых состояний и форм бытия социальных общностей: социальной структуры, культуры, социальных институтов и органи­заций, личности и процессов социализации индивидов в социальных общностях. Являясь наукой о социальных общностях, социология исследует массовые социальные процессы и коллективное поведение, состояния и формы социального взаимодействия и социальных взаимосвя­зей, совокупную жизнедеятельность людей, образующих социальные общности, в центре которых - сходство или противоборство их интересов как движителей соци­ального процесса.

В качестве самостоятельной отрасли знания социо­логия реализует все присущие общественной науке функции: теоретико-познавательную, описательную и прогностическую, практически-преобразовательную, ми­ровоззренческую и просветительскую. Ее главные прик­ладные функции состоят в объективном анализе соци­альной действительности: познании глубинных законо­мерностей социальных процессов и правдивом описа­нии феноменологии социальной жизни, т. е. представле­нии обществу достоверной информации о его состоянии как реальном положении социального субъекта с его особыми и разнообразными интересами, взглядами, мне­ниями, иллюзиями и заблуждениями, чаяниями и на­деждами.

Структура социологического знания

Нам представляется, что социально-философская ориентация задает общие мировоззренческие "рамки" развертывания общесоциологической теории. Эту тео­рию еще надлежит разработать, используя все ценное, что добыто мировой социологической наукой. Кризис марксистской социологии попал в "резонанс" с кризи­сом, переживаемым мировой социологией. Ни одна из классических социальных теорий прошлого века (Маркс, Вебер, Дюркгейм) не является адекватной и тем более универсальной в объяснении социальных процессов новой глобальной цивилизации. Мировое со­циологическое сообщество находится в активном теоретическом поиске. Намечается несколько стратегий, в числе которых: использование разных теоретических подходов к анализу данного предмета; отказ от жестко­го сайентистского подхода в пользу гибкого, интерпрета-гивного; отказ от объяснения социальных явлений и процессов в пользу их аналитического описания.

Другой выход из кризисного положения - это соз­дание некоторой метатеории, включающей инварианты классики прошлого века, и разработку новой "глобаль­ной теории". Ее основы: а) целостно-системный подход к пониманию общества и глобального социума; б) прин­цип историзма и многофакторности в объяснении соци­альных изменений, где разные подсистемы общественно­го целого (техника и технология, производительные силы; социальная морфология, т. е. социальные инсти­туты, социальная структура; культура как система цен­ностей общества и нормативных образцов повседневной деятельности) выполняют на разных стадиях обще­ственного развития РАЗНЫЕ функции, доминируют или оказываются в субдоминанте; в) признание решающей роли в процессе социальных изменений активности со­циального субъекта.

Дальнейший прогресс социологической науки как целостной и разветвленной системы знания связан и с развитием общей социологической теории, и с построе­нием относительно самостоятельных теоретических подсистем. Общая социологическая теория является не только системой знания, но и описанием типового спо­соба получения нового знания. Более высокие уровни теоретического обобщения - методологическая основа для построения теорий менее высокого уровня - отрас­левых и специальных. Последние же "питаются" дан­ными эмпирических социологических исследований. 9

9 В конце 40-х американский социолог Р. Мертон выдвинул идею разработки так называемых теорий среднего уровня, которые должны опираться на обобщения фактических данных и развитие которых, в свою очередь, может привести к построению теорий более высокого уровня, вплоть до макросоциологической . Г. М. Андре­ева и В. А. Ядов возражали, что "связывание" теорий среднего ранга в единую систему не может производиться иначе, как на основе некото­рых общих принципов, которые не выводятся индуктивным путем, но являются результатом социально-философского анализа . Этот аргумент я считаю и сейчас вполне ос­новательным.

Эмпирическая база социологического знания пред­ставляет собой сгруппированные и обобщенные социальные факты, рассматриваемые под углом зрения раз­личных теоретических подходов. Например, многочис­ленные обобщения наблюдений и исследований дина­мики выбора молодежью профессий и жизненного пути становятся эмпирической основой обобщений в рамках социологии молодежи, социологии труда и профессий, социологии личности, социологии социальной структу­ры и мобильности населения, социологических исследо­ваний образа жизни.

Далее, взаимосвязь теории и эмпирического знания имеет не только онтологический аспект (отражение сущностей разного порядка), но и аспект гносеологичес­кий, связанный с самим процессом познания. Здесь границы теоретического и эмпирического оказываются крайне условными, так как теория включается в процесс эмпирического исследования на всех его стадиях и на всех уровнях теоретического обобщения - от философс­ких принципов и понятий общесоциологической тео­рии до частносоциологических теоретических подходов и обобщений, сгруппированных наблюдений и фактов.

Самое же интенсивное проникновение теории в эм­пирическое исследование состоит в том, что именно тео­рия задает то, что можно назвать моделью для объясне­ния эмпирических данных, различных взаимосвязей, ус­танавливаемых исследователем. .

Например, взаимодействие между людьми может быть истолковано под углом зрения взаимовыгоды его участников (модель обмена с оценкой затраченных ре­сурсов и вознаграждения - Дж. Хоуманс). Тот же про­цесс поддается истолкованию в иной теоретической па­радигме - как взаимодействие, опирающееся на общие для его участников смыслы их взаимных реакций: выс­казываний, поступков, жестикуляции (символико-инте-ракционистский подход - Дж. Мид). Почему бы не ин­терпретировать те же факты взаимодействия в понятиях ролевой теории личности? С этой позиции мы должны характеризовать статусы участников взаимодействия (например, подчиненного и его шефа, начальника), како­вые предписывают каждому особые функции - роли.

Какую именно теоретическую модель разумно принять за исходную, зависит от многих причин, в числе которых не последней является общетеоретическая ориентация исследо­вателя и целевая установка исследования - теоретико-по­знавательная или практически-прикладная.

Можно заключить, что социологическая теория "выстраивается" в систему знания разной степени общ­ности, причем высшие ее уровни задают определенные концептуальные границы и логику построения связей между ведущими понятиями более низкого уровня. Здесь, однако, остается немало трудных и далеко нере­шенных методологических проблем.

Одна из них - вопрос о расчленении социологии на фундаментальную и прикладную. Если в естественно­научном знании, скажем в физике, практическое ис­пользование фундаментальных законов для развития новой технологии или получения новых материалов не­пременно предполагает специальные разработки, далее на их основе - инженерное проектирование, то в при­менении социальных знаний к практике социального регулирования дело обстоит существенно сложнее.

Теория общественного развития, социальных изме­нений является "прикладной" уже в фундаментальных ее положениях, так как непосредственным образом влияет на практику разработки долгосрочных соци­альных программ, исходя из прогноза социальных изме­нений в обществе.

Примером приложения социологического знания к ана­лизу макросоциальных процессов может быть использование теорий модернизации социальных систем в применении к судьбам нашей перестройки и "постперестройки".

Н. Ф. Наумова делает попытку рассмотреть процессы ре­форм под углом зрения теорий модернизации общества, переживающего кризисное состояние . Наиболее важные социальные предпосылки для успешного переходного периода согласно этим подходам: а) мобилизация социального потенциала общества, т. е. развитие инициативы, предприимчивости, компетенции, правового сознания граждан; б) формирование гибкой и динамичной социальной структуры, расшатывание жестких социально-классовых и социально-профессиональных структур, возрастание вертикальной социальной мобильнос­ти и горизонтальных перемещений; в) позитивное взаимодей­ствие с внешней, международной средой; г) эффективное соци­альное управление, сохранение управляемости социальной си­стемы, т. е. наличие консенсуса между различными соци­альными общностями, власть закона и сильная центральная власть, гибкость в определении приоритетов, по которым регулируются социальные процессы.

Однако возникает необходимость в развитии специ­альных социологических теорий. В самом общем виде они раскрывают два основных типа социальных связей: между общественной системой в целом и данной сфе­рой общественной жизни, а также присущие последней внутренние взаимосвязи. Следовательно, они имеют бо­лее узкую зону применения по сравнению с общесоцио­логической теорией, их предметная область ограничена относительно самостоятельными компонентами и про­цессами общественного целого (социальная структура, социальное взаимодействие, культура, социальная орга­низация, массовые коммуникации и т, д.).

Значит, первый признак теории менее высокой об­щности - это специфичность и ограниченность рас­сматриваемых областей социальной жизни.

Вторая их особенность в том, что закономерности, ко­торые вскрываются в рассматриваемых областях социаль­ной жизни, должны формулироваться в виде вероятност­ных утверждений. Например, в специальной теории фор­мулировка закономерности отношения людей к труду будет иметь вид: при таких-то условиях с такой-то веро­ятностью можно ожидать такие-то пропорции (или свя­зи) типов доминирующего отношения к труду. Притом м ы указываем, каковы общетеоретические основания этого утверждения и как они согласуются с опытными данными социологических обследований.

Третья особенность специальных теорий: они отра­жают социальные процессы и социальные образования разного порядка и различаются между собой по глуби­не проникновения в эти явления. Это означает, что сущ­ностям разного порядка соответствуют обобщения раз­ного уровня.

В рамках социального управления для решения по­стоянно возникающих новых общественных проблем, которые не могут быть "логически выведены" из теоре­тических положений, но являются следствием многооб­разных взаимодействий экономических, социальных, культурных, политических факторов, необходим глубо­кий анализ конкретной социальной ситуации, особен­ностей развития и функционирования разнообразных социальных общностей, социальных институтов, органи­заций, групп, отношений между ними с тем, чтобы, во-первых, уточнить прогнозы социальных изменений и, во-вторых, определить наиболее эффективные способы регулирования социальных процессов.

Решение такого рода задач составляет предмет ис­следований прикладной социологии в более узком смысле .

Итак, социология представляет собой разветвлен­ную систему знания. Она включает общую теорию о становлении, развитии, изменениях и функционирова­нии социальных общностей разного уровня и об от­ношениях между ними, исследует массовые социальные процессы и типические социальные действия людей; со-циология включает в свой предмет отраслевые и специ­альные социологические теории, имеющие более узкую предметную область сравнительно с общей теорией, еще более специализированные прикладные разработки частных социальных проблем, нуждающихся в практи­ческом решении в данных особых условиях социальной действительности. Социология как система знания опирается на изучение фактов социальной действительности, а ее теоретические обобщения связываются воедино на базе фундаментальных принципов истолко­вания социальных процессов в отдельных обществах и человеческой цивилизации как целого миропростран-стпва, находящихся в постоянном изменении вследствие деятельной сущности социальных субъектов.

"^^&^^"

В. А. ЯДОВ

в сотрудничестве с В. В. Семеновой

СТРАТЕГИЯ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Описание, объяснение, понимание социальной реальности

Добросвет

Издание осуществлено при участии

книготорговой компании "Абрис Д"

Ядов В. А.

Стратегия социологического исследования. Описание, объяснение, понимание социальной реальности. - М.: "Добросвет" 2001. - 596 стр.

Книга является пятым, существенно дополненным изданием учебного пособия В. А. Ядова "Социологическое исследование: методология, программа, методы". Рассматриваются теоретико-методологические основания программы исследования, количественных и качественных методов сбора и анализа эмпирических данных. Детально излагаются процедуры квантификации социальных характеристик, методы сбора данных: анализ документов, наблюдения, опросы, глубинные интервью, статистические приемы анализа взаимосвязей и интерпретативные подходыв качественном исследовании, а также требования к организации теоретико-аналитических и прикладных исследований. Глава о качественных методах социологического исследования написана В. В. Семеновой.

Книга содержит приложения образцов полевых документов, аннотированный список литературы по методологии эмпирического социологического исследования.

© В.А. Ядов, 2001

© "Добросвет", 2001

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга написана на основе предыдущего издания моего учебного пособия "Социологическое исследование: методология, программа, методы" (1995). Но это, в сущности, - другая работа. И прежде всего потому, что в ней рассматриваются методологические проблемы не только жесткого (количественного), но также и качественного, интерпретативного подхода к эмпирическим данным. Я глубоко признателен Виктории Владимировне Семеновой за сотрудничество и усилия, которые она приложила к тому, чтобы впервые в нашей отечественной практике изложить студентам методологические требования, предъявляемые к качественному исследованию.

Изменено и само название пособия, ибо системно-структурный подход к социальной реальности, призванный описать и объяснить общество как систему надындивидуальных социальных структур и институтов, не предусматривает со стороны социолога понимания индивидуальных смыслов человеческого поведения так, как этого требуют принципы интерпретативной социологии. Совмещение двух основных течений в современной социологической теории (структурно-функционального и феноменологического) с их многочисленными школами, развитие так называемого реалистского направления с акцентом на деятельные способности индивидов - все это призывает к интеграции жесткой и гибкой методологий эмпирического исследования.

На пороге XXI века мировое социологическое сообщество вполне осознает, что и в общей теории, и в методологии эмпирического исследования оно должно стремиться и к взаимопониманию, и к объединению усилий сторонников разных теоретико-методологических парадигм, разных подходов к осмыслению социальной реальности.

В нашей стране за последние годы интерес к методологическим проблемам социологического исследования несколько ослаб: слишком много практических проблем приходится изучать социологам в трансформирующемся обществе. Но можно уверенно предвидеть, что в области методологии предстоит оживление дискуссий и экспериментирования. Социальные трансформации всегда обостряли внимание к методологии социального познания.

Почти весь иллюстративный материал в этой книге взят из практики отечественных исследователей прошлых лет и конца 90-х гг. Практические примеры из зарубежного опыта далеко не всегда уместны, ибо социально-культурные особенности в эмпирическом исследовании должны учитываться особенно строго.

Вне сомнения, читатели оценят труд выдающихся специалистов в области методологии эмпирического исследования, моих добрых коллег О. М. Масловой и М. С. Косолапова, которые составили аннотированный список библиографии по предмету с учетом новейших публикаций.

С чувством признательности за критику и конструктивные замечания я обращаюсь ко многим коллегам, которые в свое время и сейчас высказывали свои суждения и советы: Г. М. Андреевой, Ю. Вооглайду, А. Г. Здравомыслову, О. М. Масловой, В. В. Семеновой, Г. Г. Татаровой.

Я сердечно благодарен сотрудникам исследовательских коллективов, с которыми имел удовольствие работать многие годы и учиться премудростям эмпирического исследования: А. Н. Алексееву, О. Б. Божкову, Л. В. Бозриковой, В. В. Водзинской, В. Б. Голофасту, С. И. Голоду, Л. В. Докторовой, Б. 3. Докторову, В. Н. Каюровой, Л. Е. Кесельману, А. А. Киссель, Г. Ф. Красноносенко, В. А. Лосенкову, В. С. Магуну, Т. 3. Протасенко, Г. И. Саганенко, А. А. Семенову, Е. Э. Смирновой, Б. М. Фирсову.

Заслуживают доброго благодарственного слова пытливые студенты: своими вопросами они помогали найти более удачный способ изложения.

Метод анализа документов

Документы как источник социологической информации

Анализ документов – один из широко применяемых и эффективных методов сбора первичной информации.

С документами социолог сталкивается в самом начале абсолютного большинства исследований независимо от того, какие методы он будет использовать при сборе первичной информации. На этой стадии документы, как правило, представляют собой не объект самостоятельного социологического исследования, а лишь вспомогательный источник информации. Такую функцию могут выполнять четыре группы документов: статистические и вербальные документы об объекте исследования, массивы первичной статистической информации, протоколы и стенограммы, документы личного характера. Вспомогательные источники информации об объекте исследования – это прежде всего документы, содержащие либо статистические сведения о нем, либо его вербальную характеристику; данные предшествующих социологических исследований на аналогичную тему; аналитические отчеты и другие материалы, откуда можно получить информацию для более глубокого уяснения исследуемой проблемы, повышения качества методического инструментария, точности модели выборки; эти материалы могут стать основой для формирования выборочной совокупности. Подобная документация хранится в органах государственной и ведомственной статистики, в архивах, библиотеках и др. Сведения, содержащиеся в этих источниках, могут быть также использованы для проверки устойчивости информации, полученной в результате социологического исследования, для сопоставления, сравнения либо построения динамических рядов распределения данных. Массивы первичной статистической информации или статистической отчетности хранятся в официальных статистических управлениях, в различных ведомствах и учреждениях и представляют собой: бланки со стандартизованной отраслевой информацией, ежеквартальные и годовые отчеты предприятий в налоговой инспекции, годовые балансы банков; данные о здоровье населения, хранящиеся в медицинских учреждениях; документы по учету преступлений, хранящиеся в правоохранительных органах, и т.д. За исключением «санкционированных» случаев (когда исследования заказаны собственниками соответствующих документов либо иными организациями, имеющими к ним доступ) такие документы трудно доступны для исследователя. Протоколы и стенограммы судебных или арбитражных заседаний, расследований, собраний, индивидуальные характеристики школьных психологов на учащихся и другие аналогичные документы могут служить источником тематических зондажей. Но, как правило, для репрезентативных исследований они не пригодны из-за ограниченности массива документов. Кроме того, эти документы не всегда доступны для исследователя ввиду своей конфиденциальности. Используемые в зондажных целях личные документы – письма, дневники, автобиографии и т.д. – также не всегда могут составить репрезентативный массив для полномасштабного исследования. К тому же доступ к личным документам затруднен не в меньшей степени, чем к протоколам и стенограммам. Наряду с решением таких вспомогательных задач, как сбор сведений об объекте, предмете исследования, уточнение модели выборки, методического инструментария сбора информации, документы могут составить источниковую основу самостоятельного социологического исследования. Анализ документов как поисковый научный метод лежит в основе двух видов исследования – количественного семантического анализа и главного метода, используемого в прикладной социологии, – анализа содержания документов (контент-анализа).

Виды документов

Прикладная социология в первую очередь рассматривает различные печатные и рукописные материалы, созданные для хранения и передачи информации. При более широком подходе в состав документов включают также теле, кино, фотоматериалы, звуковые записи и т.д. («видео и аудиодокументы»). Документы классифицируют по следующим основаниям:

по статусу – официальные и неофициальные;

по форме изложения – письменные и (более широко – вербальные) аудиальные, визуальные, аудиовизуальные и статистические;

по функциональным особенностям – информационные, регулятивные, коммуникативные и культурно-просветительские;

по целевому назначению – документы, созданные независимо от исследователя, т.е. все документы, существование которых ни прямо, ни косвенно не обусловлено техникой проведения социологического исследования (связанные с темой исследования официальные документы, статистические сведения, материалы прессы, личная переписка и т.д.), и документы целевые, т.е. подготовленные в точном соответствии с программой и задачами социологического обследования – ответы на открытые вопросы анкеты и тексты интервью, записи наблюдений, отражающих мнение и поведение респондентов и экспертов;

справки официальных и общественных организаций, выполненные по инициативе, заказу исследователей;

собранную и обобщенную статистическую или вербальную информацию . Естественно, при этом подчеркивается основная, ведущая направленность документа, однако чаще всего он выполняет одновременно несколько функций (рис. 8.1).

Р и с. 8.1. Логическая схема классификации документов для контент-анализа

Официальные документы имеют принципиальное значение для исследователя. В их число входят: постановления правительственных органов, директивы ведомств, приказы и распоряжения администрации предприятий и учреждений, которые преимущественно отражают общественные связи и выражают коллективные точки зрения. Эти документы составляются и утверждаются государственными или общественными органами, коллективными или частными учреждениями и могут выступать в качестве юридического доказательства. Ведущее назначение данных документов – управленческое. Их основные функции – информирование о состоянии дел, достижении намеченных целей, а также регулирование институциональных отношений. Полезная информация для систематизированного изучения и статистического обобщения контроля за деятельностью организаций содержится в текущих планах работы. Анализ этих материалов в динамике позволяет выявить роль различных управленческих акций в организации производства, обнаружить и ликвидировать имеющиеся трудности, недостатки в работе. Ведущее назначение такого рода документов – коммуникативное и культурное, но при этом они информируют членов коллектива и регулируют отношения между ними. Неофициальные документы. Среди них выделяются личные документы – дневники, мемуары, письма, семейные фото и кинодокументы, архивы и т.д., содержащие почти ничем не ограниченные высказывания людей по свободно выбранной теме, и поэтому представляющие собой незаменимый источник изучения общественного сознания, мнений и установок на индивидуальном уровне. Они позволяют вскрывать глубинные социальные механизмы образования ценностных ориентаций, понять историческую обусловленность мотивов поведения, найти основу для выделения социальных типов личности. Особое значение имеют письма населения в различные властные организации, в редакции средств массовой информации. К неофициальным документам относятся также материалы прессы, отражающие все стороны жизни общества, – важнейший источник документальной информации. Публикации газет синтезируют черты документов различных типов – «словесную», цифровую и изобразительную информацию, официальные сообщения, авторские выступления и письма граждан, документы истории и репортажные материалы о современности. Об эффективности газетных выступлений многое может сказать изучение языка публикаций.

Информацию, содержащуюся в документах, принято разделять на первичную – описание конкретных ситуаций, освещение деятельности отдельных лиц или органов – и вторичную, которая носит более обобщенный, аналитический характер, как правило, она отражает более глубокие социальные связи.